– Жизнь заставила, – пожал плечами Карэле. – Почему-то к скромному провинциальному кондитеру так и липнут мистические истории…

– Особенно если он явился из другого мира, – согласился Ланс. – Нам с тобой сейчас просто нужен ритуал, который отменит предыдущий.

– Могу сварить кофе, – предложил Карэле.

– Как-то… не очень магически звучит.

– Чепуха! В моей джезве определённо больше магии, чем в жестяном детском ведёрке. Должно получиться.

– А она у тебя с собой?

– Естественно. Я не рассчитывал найти тут приличный кофе.

Ланс задумался, затем тряхнул головой и ударил прозрачным кулаком по ладони.

– Пойдёт!

– Но лучше, если всё произойдёт в полночь. Новый ритуал по определению слабее старого, и мне понадобится самый пик силы, чтобы они вышли равнозначными.

Призрак с сомнением покачал головой.

– Если успеешь до последнего удара часов. Дольше я не продержусь.

– Положись на меня, – Карэле двумя пальцами подхватил с сундука пыльный платок. – Мне нужно подготовиться, но к половине двенадцатого я буду здесь.

*

К ужину Карэле спустился с опозданием. Людус и его дочь уже сидели за столом: первый просматривал какие-то бумаги, вторая с грустью изучала свою тарелку. На тарелке лежала отбивная с гарниром из бобов, всем своим видом выражавшая: «Не ешь меня!»

Кондитер сел на свое место, попутно отметив, что его собственная отбивная вызывает ничуть не больше энтузиазма.

Две лампы старомодной конструкции отбрасывали шаткие тени на стены и унылую служанку, застывшую в углу. Тянуло горячим льняным маслом, и Карэле, отвыкший от этого запаха, слегка поморщился. О каменном масле, дающем ровный белый свет и ничем не пахнущем, здесь, похоже, ещё не слышали.

– Ну, чем порадуете, сударь? – спросил Октус Людус, откладывая бумаги в сторону.

Карэле поднял бокал вина, разглядывая его на просвет.

– О, особых радостей я вам не обещаю, – откликнулся он. – Ваш призрак показался мне весьма опасным, к тому же я подозреваю, что поблизости бродят ещё несколько. Вполне может оказаться, что уже слишком поздно что-то предпринимать. Вамследовало сразу же обратиться к специалисту.

– Неужели вы откажетесь? – воскликнул Людус, роняя нож и вилку на стол. Карэле с опаской понюхал вино, затем сделал небольшой глоток. Поразмыслив, он отнёс содержимое бокала к категории «сносно, если угощают в гостях».

– Увы, – меланхолично произнёс он наконец, – договор есть договор. Поскольку я связан нашим контрактом, придётся попытаться. Будьте готовы к худшему.

Нина, смотревшая на это представление широко распахнутыми глазами, закусила губу и опустила лицо к тарелке, усердно перепиливая отбивную напополам.

Карэле покачал бокал в длинных пальцах. Потрясённое лицо фабриканта то тонуло в тёмно-красных волнах, то выныривало из них, искажённое выпуклым хрусталём.

– Я надеюсь, что всё обойдётся, – выдавил наконец Людус. Карэле смиренно опустил веки.

В соседней комнате что-то протяжно скрипнуло. Служанка вздрогнула всем телом. Октус затравленно оглянулся.

Нина, пользуясь моментом, схватила половину отбивной и протянула под стол. Из-под скатерти высунулась белая крысиная морда, поймала еду острыми зубами и снова скрылась.

– Вот, слышите? – фабрикант обернулся к Карэле. – Там кресло-качалка… качается само по себе!

– Что ж, это ещё не самое страшное, – безмятежно отозвался тот. – Если сегодня мне не удастся изгнать призрака, вы поймёте, что я имею в виду.

Людус вытер пот со лба салфеткой, затем решительно встал и направился к двери в соседнюю комнату. Кареле резким движением вонзил вилку в свою отбивную и опустил её под стол, продолжая следить за хозяином всё с тем же скучающим выражением лица. Что-то клацнуло о металл, и вилка существенно полегчала. Карэле аккуратно положил её рядом с тарелкой.

Тем временем фабрикант, пройдя последние несколько шагов на цыпочках, подкрался к двери и резко её захлопнул. Скрип прекратился. Людус вернулся к столу и тяжело рухнул на свое место.

Нина подобрала с тарелки остатки бобов и встала.

– Спасибо. Папа, я могу идти к себе?

– Да-да, конечно… Как, и вы уже уходите?

– Благодарю, но я не ем на ночь слишком много, – вежливо ответил Карэле, поднимаясь из-за стола.

– Ромашка, идём! – позвала девушка. Крупная белая крыса с лиловым бантом на шее вынырнула из-под скатерти и послушно потрусила за ней. Кондитер тоже направился к двери, но на половине дороги обернулся.

– Кстати, сегодня ночью не рекомендую вам покидать свою комнату. Заприте дверь и оставьте зажжённой лампу – это вас частично обезопасит.

– Что значит «частично»? – тревожно переспросил Людус, но Карэле только пожал плечами, прикрывая за собой дверь. В соседней комнате снова зловеще заскрипело кресло-качалка…

*

В половине двенадцатого Карэле поднялся на чердак.

– Вижу, все уже в сборе, – заметил он, наклоняясь к люку, чтобы принять у Нины саквояж и лампу.

Неясное свечение справа от входа распалось на три бледные фигуры, которые поплыли к Карэле сквозь заросли чердачного хлама. За их спиной недобрым светом мерцала арка, заметно уплотнившаяся за последние несколько часов. В её проёме скользили тени, напоминающие хищных глубоководных рыб, и это движение завораживало. Карэле поспешно отвернулся, отметив, что предусмотрительный Ланс не стал далеко отходить от арки.

Два других призрака подлетели почти вплотную, и кондитер поспешно склонился в приветствии, чтобы скрыть свое изумление. Дорик Мосс полностью соответствовал описанию Ланса, но появление юной красавицы в старинном пышном платье стало для Карэле неожиданностью. Впрочем, других претенденток на роль прабабки Нины поблизости не было.

– Счастлив приветствовать вас в своём доме! – воскликнул Мосс, повторяя поклон Карэле – у того на миг возникло ощущение, что он видит себя в замутненном зеркале. – Позвольте представить вам очаровательную Нелиду, мою молодую родственницу… впрочем, не совсем родственницу… Память в последние год-два меня подводит, но это неважно, не правда ли?

– Разумеется, – согласился тот. – Безмерно рад встрече.

Юная Нелида скромно потупила глаза, присев в реверансе.

– Вы останетесь у нас на зимние каникулы, не так ли? – Дорик Мосс похлопал Карэле по руке. – Праздники в узком домашнем кругу – что может быть лучше?

– Эээ… не совсем, – дипломатично ответил кондитер. – Ланс?..

– Я же тебя предупреждал, – напомнил тот, не отводя настороженного взгляда от проёма арки. Движение в тёмной глубине ускорилось и стало ещё более тревожным.

– Прекрасно. Думаю, я должен предупредить вас. Если всё пройдёт благополучно, дверь окажется закрытой навсегда. Это означает, что вы не сможете уйти отсюда.

– С чердака?! – ужаснулась Нелида.

– Что вы, сударыня. Я имею в виду – из этого мира. Если, конечно, не отыщете другого выхода.

– Тогда я согласна, – решительно кивнула та. – Я не могу бросить мою… родственницу.

Нина еле слышно хмыкнула.

– Мы не можем бросить свой дом! – провозгласил Мосс. – И где моё кресло-качалка? Я устал!

– А ты, Ланс? Тебе-то незачем оставаться здесь на веки вечные.

– О, за меня не беспокойся, – отмахнулся бывший рыцарь. – Я уйду в любую минуту, стоит только пожелать. Заклятиями для призраков меня не удержишь.

Карэле окинул его внимательным взглядом, что-то складывая в уме. Затем потёр подбородок.

– Ланс! – позвал он, меланхолично разглядывая потолок, живописно декорированный паутиной.

– Чего?

– Хочешь сказать, что ты – ангел?

Ланс размахнулся и врезал кулаком по пучеглазой морде, метнувшейся из глубин арки наружу. Длинное скользкое туловище влетело обратно во мглу, хлестнув хвостом Ланса по шее.

– Не отвлекай, а? – потёр он ушибленное место. – Давай лучше готовь свою хваленую джезву, время-то идёт.

– Ещё одно. Согласитесь ли вы хотя бы на первое время переехать в часовню и не показываться в доме? Заметьте, я не прошу прекратить посещать его. Достаточно, если вас никто не увидит.