Осмотр показал, что зомби и вправду был сделан из папье-маше. Вся нижняя половина тела оказалась одной цельной деталью, так что ноги не сгибались. Туловище с головой тоже соединялись намертво. Двигались только поясница и руки в плечах и локтях.

– И как это существо может шевелиться и разговаривать? – недоумевал капитан Сангри. – У него же нет ни лёгких, ни связок!

– У призраков тоже нет, – пожал плечами Карэле. – Но им это не мешает. Вот что, Джайс. Это чудо природы явно приехало с Хамайи. Поэтому твоя задача – навести справки и выяснить, откуда оно взялось. А я припрячу его в надёжном месте до тех пор, пока мы не поймём, что с ним делать.

Мнения зомби Никли Байлиса никто не спрашивал, но тот не возражал.

*

Гостиница стояла на самой окраине курортного городка Линери. Карэле с капитаном спустились на покрытый мелкой галькой берег, который был почти пуст. Только в отдалении на скамейке под зонтиком сидела какая-то девушка с книгой, да пожилая дородная няня присматривала за двумя малышами, возящимися у кромки прибоя.

– Итак, что же тебе удалось выяснить? – спросил Карэле, окидывая взглядом эту идиллическую картину.

– Про Никли Байлиса никто не знает, словно и не было такого человека. Но я нашёл кое-что поинтереснее, – Джайс Сангри сделал многозначительную паузу. – Мне удалось узнать, откуда взялась кукла в виде туземца.

– Рассказывай, Джайс, – Карэле шутливо толкнул его локтём в бок. – Испытывать терпение собеседника и я сам умею.

– Куклу сделал хамайский плантатор, увлёкшийся механикой. Он видел работы того знаменитого изобретателя из Армори, Жака Вокансона – движущуюся утку и фавна со свирелью. А на Хамайе со скуки решил собрать механического человека, который будет танцевать и бить в барабан. Изготовил фигуру из папье-маше и дерева, но потерял к ней интерес уже через пару месяцев. Ну, ты помнишь – он даже половины суставов не успел сделать.

– Этот плантатор явно переоценил свои возможности, – кивнул кондитер. – И как же она ожила?

– О, это самая интересная часть истории. Слушай, вон там я вижу тень, – капитан указал на скалы, виднеющиеся неподалёку. – Идём туда.

Солнце поднялось уже высоко, но серая каменная гряда сохраняла у подножия островок тени. Над нею с резкими криками метались чайки – похоже, тут были их гнёзда.

– Мне говорили, что в этих скалах полно пещер, через которые контрабандисты переправляют грузы подальше от побережья, – заметил Джайс Сангри. – Ну так вот, возвращаясь к нашей истории. Во второй её части замешан профессор Сибрук.

– Тот самый исследователь, который изучал жизнь туземцев на Спаноле?

– Со Спанолы он начал. Потом перебрался на Хамайю, написал о ней две книжки и умер. Угадай, как?

Карэле, протестуя, поднял руки.

– Только не говори, что в процессе общения с нашим зомби!

Джайс Сангри рассмеялся.

– Почти. Общался он с местным бокором – колдуном, который превращает мертвецов в зомби и лечит тех, кто ещё не умер. Этих бокоров там, как кильки в море. Но тот, с которым свёл знакомство Сибрук, считается ненормальным даже по тамошним меркам. Остальные не хотели раскрывать свои секреты камбрийцу, а этот старый пень согласился. По словам моих хамайских приятелей, эта парочка проводила какие-то нехорошие эксперименты с зомби – уверен, что колониальные власти понятия не имели, чем занимается знаменитый профессор.

Короткая тень от скал легла собеседникам под ноги.

– Или просто не хотели связываться, – предположил Карэле, усаживаясь на гладкий валун и глядя на море. В ленивый солёный ветерок вплетался запах чабреца, росшего на скалах, и нагретого камня. Над головой кричали чайки, и их быстрые тени то и дело проносились по мелкой гальке пляжа.

– Может быть. Ну так вот, – Джайс Сангри присел рядом. – Штука в том, что для своего последнего эксперимента Сибрук купил эту самую куклу. Плантатору было всё равно, зачем она тому понадобилась, но слуги сказали мне, что бокор обещал вселить в куклу человеческую душу.

– Ого! – Карэле бросил на капитана быстрый взгляд. – Хорошенькие опыты проводил наш профессор!

– Не то слово, – подтвердил капитан. – И, как мы с тобой знаем, у него это даже получилось. Однако прямо во время эксперимента Сибрук умер – то ли сердце отказало, то ли случайно отравился какой-то дрянью, которую бокор использовал в работе. Поднялась суматоха, слуги Сибрука бросились за помощью, и колдун счёл за лучшее собрать вещички и смыться. Про куклу все забыли, и больше её никто не видел.

– Неужели она сбежала и спряталась в грузе самостоятельно?

– Скорее уползла, – усмехнулся Сангри, – но я поддерживаю эту версию. Связываться с зомби никто из хамайцев не станет.

– И чем закончилась эта история? И что за штуковину ты привёз?

Капитан довольно ухмыльнулся.

– Ты про тот мешочек? Ну, старого психа я всё-таки разыскал – даже не спрашивай, как мне это удалось. Он не особо заинтересовался судьбой своего зомби, но всё-таки дал мне средство, которое его упокоит. Там всё просто: нужно развести порошок в воде и смазать зомби этим раствором. Бокор уверяет, что это разрушит связи между душой и, так сказать, телом. Если хочешь, я сам этим займусь.

Карэле покачал головой.

– Нет, Джайс, – твёрдо сказал он, переводя взгляд с качающегося, зыбкого полотна моря на собеседника. – Не обижайся, но… Зомби сейчас у моих друзей, а они, как бы это сказать, не особо рады гостям. Сам понимаешь, у людей, которым я мог доверить такой подарочек, имеются собственные секреты. Я не могу привести тебя к ним.

– Уверять, что я никому ничего не скажу, бесполезно? – хмыкнул капитан.

– Бесполезно, – подтвердил Карэле. – Я это и так знаю, но мои друзья… Словом, им будет неспокойно. Не волнуйся, Джайс, я справлюсь.

Капитан Сангри слегка обиженно пожал плечами, не желая продолжать спор.

– Как скажешь, – отозвался он. – Просто я за тебя волнуюсь.

– Я знаю, – Карэле прикоснулся кончиками пальцев к его плечу. – Но это не мои тайны. Прости.

– Да понятно, чего там, – ворчливо отозвался Джайс Сангри. – И всё-таки, Карэле… Будь осторожнее.

*

На следующий день, когда Алли писала письма оставшимся в Пате подругам, а Карэле читал, в дверь гостиной робко постучали.

– Войдите, – отозвался кондитер, закладывая между страниц палец.

В комнату бесшумно скользнула Сейли.

– Прошу прощения, можно мне с вами поговорить?

– Конечно, – удивлённая Алли отодвинула неоконченное письмо в сторону, чтобы не запачкаться чернилами, и вернула перо в подставку. – Что-то случилось?

– Ничего особенного, с вашего позволения, – девочка сделала несколько шагов к столу. – Просто я вчера повидалась с родными, и они велели поблагодарить вас за то, что вы так добры ко мне. Мой отец передал кое-что вам в подарок.

Сейли протянула хозяйке небольшой узелок из вылинявшей ткани, который до того прятала в ладонях. Алли растерянно развязала его и вскрикнула от удивления, увидев целую горсть крупных светло-серых жемчужин.

– Какой необычный цвет, – Карэле встал и подошёл поближе, чтобы рассмотреть подарок.

– Серебристый жемчуг, – объяснила его жена, осторожно перекладывая тряпицу с драгоценным содержимым на стол. – Сейли, спасибо, но… это же очень дорогой подарок!

– Мой отец из Морского Народа, госпожа Алли, – покачала головой девочка. – Для него эти жемчужины – всё равно, что для вас горсть вишен. Он сказал, что рад хотя бы такой мелочью отблагодарить вас за заботу обо мне.

Карэле присел на подлокотник кресла Алли.

– Но почему тогда тебе пришлось идти в горничные, если твой отец обладает такими сокровищами?

Сейли подняла на него глаза.

– Я боялась, – призналась она. – Если бы я вздумала продавать жемчуг, пусть даже самый мелкий, у людей возникло бы слишком много вопросов. Его могли отобрать… или же узнать мою тайну, и тогда всё вышло бы ещё хуже. Меня некому было защитить, а значит, не стоило привлекать внимания.