Хозяйка загадочно улыбнулась.

*

«Незнакомый господин» оказался невысоким пухлым человечком в светлом летнем костюме.

– Марек Семенек, – отрекомендовался он, окидывая одним цепким взглядом всё убранство чердачного кабинета Карэле, от роскошного тёмного ковра до бамбукового скелета под потолком. – Владелец первой в мире шоколадной фабрики.

– Как вы сказали? – поразился Карэле. – «Фабрики»? Но ведь шоколад – не какие-нибудь скобяные изделия. Как вы собираетесь производить его на фабрике?

– Интереснейший вопрос! – оживился Семенек. – О да, именно шоколад и именно на фабрике! Если вы захотите посетить моё предприятие в Люндевике, я устрою вам очень познавательную экскурсию. На моей фабрике всё механизировано: от засыпки ингредиентов до разлива в формы. Машинная упаковка! Минимум человеческого участия! Поверьте мне, это грандиозно.

– Не могу разделить вашего энтузиазма, – пожал плечами Карэле. – Видите ли, я несколько старомоден. Так, стало быть, ваша фабрика уже работает?

– Пока нет, – признался Семенек с широчайшей улыбкой, – пока нет. Практически всё уже готово и испробовано, в механизмах я уверен на сто процентов. Но, дорогой мой господин Карэле, не хватает самого главного!

Карэле вопросительно поднял карамельную бровь.

– Рецепта! – прошептал фабрикант, доверительно перегнувшись к нему через стол. – Вы меня понимаете?

– Признаться, нет. Разве рецепт шоколада – такая тайна? Вы найдёте его в любой поваренной книге.

Марек Семенек взмахнул короткой пухлой ручкой, отгоняя саму мысль об использовании поваренных книг.

– Мне нужен особенный рецепт, – он мечтательно возвёл глаза к потолку мансарды. – Самый лучший! В нашем деле крайне важно хорошо зарекомендовать себя с самого начала. Сударь, не буду тянуть. Вот вам моё предложение: я желаю купить рецепт вашего шоколада, а также ваше имя!

– Боюсь, я не готов расстаться ни с тем, ни с другим, – хмыкнул Карэле.

Фабрикант всплеснул руками.

– Да нет же, вы меня не так поняли! Не нужно ни с чем расставаться! Я только хочу получить право варить тот же шоколад, что и вы, и писать на каждой плитке «Изготовлено по рецепту Карэле Карэле». Это ведь совсем несложно, вам даже не придётся ничего делать – только подписать контракт.

– Простите, – покачал головой кондитер. – Это не только сложно. Не буду вам лгать: это невозможно. Мой шоколад способен приготовить только я сам.

– Вот как? – Семенек бросил на Карэле быстрый взгляд. – Значит, правду говорят, что вы добавляете в котёл с шоколадом капельку крови?

– Что? – тот рассмеялся от неожиданности. – Капельку крови? Конечно, нет, что за ерунда. Я добавляю в шоколад свою душу, сударь. Вот и весь секрет.

– Ну, это несерьёзно, – снисходительно усмехнулся Семенек.

– Наоборот, это самое главное. Шоколад получится вкусным только тогда, когда его готовят с определённым настроем. Стоит разозлиться в процессе, и он станет горчить. От обиды и недовольства у шоколада появится кисловатый привкус. Если же кондитер, наоборот, слишком самодоволен, выйдет приторно. Поэтому крайне важно сохранять равновесие и испытывать во время работы только лёгкие, светлые эмоции. И учтите: я только что совершенно бесплатно открыл вам главный секрет своего мастерства. Впрочем, воспользоваться им не так-то просто.

– Но на моей фабрике шоколад будут готовить машины, – напомнил ему собеседник. – И я уверен, что они не станут ни злиться, ни огорчаться!

– Ни радоваться, – подтвердил Карэле. – Что ж, значит, ваш шоколад будет… пресным.

Марек Семенек сокрушённо вздохнул.

– Вижу, у нас с вами совершенно разное отношение к работе, – признал он. – Однако что же насчёт рецепта? Давайте начистоту: я готов предложить вам пятьсот ренов за рецепт и столько же – за право использования вашего имени. Итого тысяча, наличными, прямо сейчас.

– К сожалению, никак не могу, – Карэле, не вставая, дотянулся до толстого шнура, прикреплённого к потолку и уходящего в отверстие в полу, и дёрнул его. – Для меня это невыгодная сделка.

– Я готов заплатить больше!

– В принципе невыгодная, сударь. Я не могу допустить, чтобы моё имя стояло на шоколаде, приготовленном без души.

– Тогда продайте мне хотя бы рецепт!

– Бросьте, – отмахнулся Карэле, – вы только что получили его безо всяких денег. Другого рецепта у меня нет.

В дверь постучали, и на пороге появилась Мона, такая же мрачная, как обычно.

– Будь добра, проводи господина Семенека до двери, – сказал ей Карэле. – Всего доброго, сударь! Был крайне рад знакомству!

Фабрикант негодующе покачал головой и, не прощаясь, вышел из кабинета.

*

– Ужас, да? – сказал Карэле скелету, когда за Семенеком закрылась дверь. – Представить только – шоколадная фабрика!

Скелет не ответил, зато на лестнице послышались быстрые шаги, и дверь кабинета распахнулась снова. Перед изумлённым взглядом кондитера предстал Венсан, растрёпанный, без сюртука и с совершенно безумными глазами.

– Карэле, – он оглянулся, – ты не мог бы запереть дверь?

– Что случилось? – с тревогой спросил тот, выполняя его просьбу и беря гостя за локоть, чтобы проводить к столу. – Сядь-ка вот сюда. И рассказывай.

Но вместо этого Венсан запустил пальцы в волосы, взъерошив их ещё больше, и глухо застонал.

– Ты не представляешь…

– Венс, ты бы поразился, если бы узнал, какая у меня богатая фантазия, – сказал Карэле, начиная терять терпение. – Поэтому сейчас я представляю около дюжины событий самого разного рода, и все они вполне способны свести с ума. Поверь, будет намного лучше, если ты просто скажешь мне, что произошло.

– Я всё-таки украл его! – в отчаянии воскликнул Венсан.

Он запустил руку в карман и выложил на стол зеркальный ключ Гауэра.

Карэле наклонился, рассматривая его. Ключ был очень изящным, с тонким стержнем, фигурной бородкой и головкой в виде широкого кольца. Ничего лишнего – да мелкие детали и не требовались этой вещице, покрытой гладким зеркальным стеклом. Кондитер увидел, как в ключе отражаются край его глаза и карамельная прядь, выбившаяся из косицы.

– Где ты его нашёл? – спросил он, убирая прядь за ухо.

– За подкладкой сюртука, – глухо ответил Венсан. – Он провалился туда из кармана. Собственно говоря, ключ нашла твоя горничная – она увидела, что за подкладкой что-то есть, и вытащила его. Ума не приложу, как я мог его не заметить!

– И впрямь интересно, – Карэле откинулся на спинку стула. – А сюртук тот же самый, в котором ты был у антиквара?

– Да! Но я же точно помню, что он при мне убрал ключ в витрину. А витрину запер. Ты пойми, я просто физически не мог его украсть!

– Вот именно, – кивнул кондитер.

– И, тем не менее, я это сделал, – Венсан сжал голову руками. – Ты представляешь, что будет, когда всё откроется? Это конец. А ведь мне предложили место профессора в Академии оккультных наук! И я уже готовился дать согласие…

– Место профессора, говоришь? – Карэле задумчиво потёр подбородок.

– Да, я не успел вам рассказать. Но теперь это уже не имеет никакого значения.

– Там ведь большая конкуренция, правда? Должность не только почётная, но и доходная…

– Ох, забудь ты об этом, – вспылил Венсан. – Я и сам знаю, как много потерял! Мага, замешанного в подобной истории, туда не примут, так что и говорить не о чем.

– Понимаешь, у тебя ведь действительно не было возможности его украсть, – кондитер взял со стола ключ, рассматривая его. – Поэтому велика вероятность, что ключ украл кто-то другой.

– И подбросил мне? Предмет такой ценности? – Венсан хрипло рассмеялся.

– А что, если он рассчитывал получить в результате нечто более ценное? К примеру, то же профессорское место в Академии?

– То есть ты подозреваешь кого-то из ведущих оккультистов? – поразился мужчина. – Потому что никого другого на должность профессора не возьмут.

– Лучше скажи мне, не было ли у тебя столкновений с коллегами, – Карэле зажал стержень ключа между большим и указательным пальцем, перекатывая его туда-сюда. Зеркальное кольцо от вращения слилось в сияющий шар.