Минуты не прошло, а он уже спешно вернулся и доложился командиру взвода. А тот, в свою очередь, отправил мотоцикл навстречу приближающейся колонне. За лесополосой, оказались позиции противника…

Максим, примерив дежурную маскировочную накидку, валяющуюся у него в Rolls-Royce, прошел за бойцом разведвзвода и прильнул к биноклю. Так и есть. Позиции. Местные еще не умели маскироваться на местности. Во всяком случае, в линейных войсках. Поэтому были как на ладони.

Хорошо наблюдалась суета и неустроенность. Словно эти войска едва успели подойти в жуткой спешке. Видимо разгром немцев в Восточной Пруссии и англо-французов в Арденнах  был очень крепко учтен Генеральным штабом Германской Империи. Вон как свой штаб армии прикрыли. На всякий случай, от греха подальше.

Здесь был не только полноценный пехотный полк, но и две батареи легких полевых 77-мм пушек . Очень надо сказать опасных орудий в текущей ситуации. Бронеавтомобили они могли пробить фугасом не затрудняясь. Слишком уж тонкая броня. А скорострельность, высокая начальная скорость снарядов и приличная настильность облегчали попадание.

Ситуацию усугубляло еще и то, что артиллерию немцы разместили по флангам, выдвинув немного вперед. То есть, так, чтобы обстрел получался практически перекрестным. Пулеметы поставили по центру единой батареей, способной обрушить по линии шоссе настоящий ливень огня. А пехота заняла позиции в два эшелона. Первый – словно крылья расходился полукругом от пулеметной роты к орудиям. А второй – стоял резерве в некотором тылу.

Крепко встали. Тут, если дуриком идти, можно было легко весь усиленный эскадрон положить. Но окопаться, к счастью, не успели. Вон – пушки все должны были буквально через два-три часа обрасти легкими редутами , прекрасно защищающими от фронтального стрелкового обстрела. Пока же там они только обозначены. Да и пехота не сильно ушла вперед - жиденькие траншеи никому даже до пояса не доходили…

- Так, - продолжал вещать Максим, ставя задачу командирам линейных взводов. – Берете минометы, стрелков и выходите вот сюда и сюда. Выдвигаете корректировщика через лесополосу. Выставляете цепочку из бойцов, чтобы они могли передавать команды корректировщиков минометчикам. Ясно?

- Так точно, - произнесли оба поручика и по очереди повторили сказанное.

- На выдвижение у вас будет пять минут после команды. Сигнал к общей атаке – красная ракета. Твоя задача – подавить левую батарею. Твоя – правую. Как сделаете - руки в ноги и смещаетесь. После чего переносите огонь на крылья пехотных позиций. Егеря контролируют пушки. И чтобы ни одна сволочь к ним не приблизилась! Если попытаются прорвать группой – отрезайте их пулеметами…

Еще немного поболтав, обрисовывая задачу, Максим перешел к командиру взвода огневой поддержки. Три авто-САУ с 90-мм в текущей ситуации были крайне полезны. Их задача была банальнее и сложнее одновременно…

И вот – время.

Ротмистр кивает унтеру и тот стреляет из сигнального пистолета.

Секунда. Две. Три.

И бодро захлопали все двенадцать 60-мм и три 90-мм миномета. Сначала пристрелочными. А потом короткими сериями.

Что тут началось!

Сначала суета и беготня, а потом личный состав просто попадал, залегая. Кто куда. Но главное – позиции пулеметной роты и обеих батарей удалось накрыть надежно. Хватило дальности. Поэтому егеря постреливали, конечно, но больше из чувства прекрасного.

Дополнительно масла в огонь добавлял фактор частой стрельбы. По представлениям местных немцев, из-за леса по ним работало никак не меньше нескольких дивизионов. Более того – высокая крутизна траектории падения мин воспринималась ими как обстрел из гаубиц. А значит, что? Правильно. Это говорило о подходе крупных соединений. Потому что этого рода орудия в Русской Императорской армии придавались в качестве усиления на уровне армии или даже фронта. Слишком уж их было мало.

Так что паника стала стремительно прогрессировать, обретая самые причудливые формы. Оказаться на неготовых позициях перед паровым катком генеральной линии наступления приятного мало.

Возможно немцам было бы легче все это перенести, если бы они знали подробности. Но, увы, ни минометы , ни мортиры в полевой войне в те годы не применялись. Только в осадных мероприятиях и противодействии им. Тем более, что к позиционной фазе Первая Мировая война в этом варианте истории пока не перешла. А потому и развития для подобного оружия не наступило. Более того, все что имелось, отличалось очень невысокой скорострельностью и громоздкостью . Так что о них никто и не подумал, ибо вздор и глупости.

Выполнив поставленную задачу, минометы замолчали. Наступила тишина. Далеко не абсолютная. Однако, по сравнению с непрерывными взрывами – очень бьющая по ушам.

Максим вжимаясь в бинокль всматривался, пытаясь разглядеть обстановку. Дым от взрывов рассеялся. Люди начали шевелиться. Кто-то пополз к станковым пулеметам. Но те хорошо накрыло 90-мм минами. Все в развалку лежат. Не скоро приведут в порядок.

Чуть-чуть поиграв желваками и подумав, ротмистр, оставаясь на своем импровизированном наблюдательном пункте, отдал короткий приказ. Его передали по цепочке. В воздух взвилось парно две красные ракеты. И семь бронеавтомобилей, взревев двигателями, двинулись вперед.

Выкатившись по шоссе из-за лесополосы, они развернулись широким строем и медленно направились к деморализованной немецкой пехоте. Прямо по полю. Да постреливая короткими очередями «в ту степь». За ними выкатились авто-САУ и, выйдя на дистанцию удара, дали четыре залпа 90-мм минами по второй линии пехотных позиций. А из лесополос, по флангам, показалась русская пехота. Ну, формально-то кавалерия. Однако немцы увидели спешенных людей, потому пехотой их и посчитали.

Разумеется, бойцы обоих линейных взводов шли не полный рост, а, как и тогда – на показательных маневрах, то есть, короткими перебежками. Да прикрывая друг друга, да постреливая.

И немцы побежали. Все, кто мог. Нет, конечно, по бронеавтомобилям они вдоволь настрелялись из винтовок. Стук такой стоял, словно кто-то в барабанщики пытался затесаться. Но все бестолку. И так столько держались, показав удивительную стойкость под крайне губительным огнем.

Конечно, отступить смогли не все. Раненых после минометного обстрела хватало. А так как некоторые из них продолжали стрелять и после бегства, то бронеавтомобили, сблизившись, просто прошлись из пулеметов по позициям продольным огнем…

Выждав минут десять, ротмистр выпустил вперед разведывательный взвод, усиленный двумя бронеавтомобилями. А сам занялся подготовкой колонны к продолжению движения. Ну и прочими сопутствующими мероприятиями. Уничтожением орудий, загрузкой трофейных боеприпасов, сбором пистолетов и так далее. Патронов-то вон сколько пожгли.

Но главными для Максима оказались медико-санитарными мероприятия. Ведь, несмотря на все старания и подавляющее огневое превосходство у него все равно был один убитый и трое раненых.

Первый бой. Первый настоящий бой, а не добивание израненного противника там, у Варты, после авианалета. Он мог бы гордиться собой. Однако не хотел. Роммель пока из него получался так себе. Да, заслон был смят. Крупный, значимый заслон. Целый полк! Да при орудиях. Для эскадрона – это невероятный успех. Но все одно… начало рейда Меншикову нравилось все меньше и меньше. Ловля на живца оказалась не так легка, как он думал.

И тут до его уха донесся стрекот чего-то в небе. Прислушался. И побледнел.

«Неужели упустили?» - пронеслась у него в голове паническая мысль.

Радиосвязь в 1915 году использовалась на суше только при штабах фронтов, армий и корпусов. Однако те громоздкие, искровые установки не только отличались изрядной прожорливостью по электричеству, но и вели себя крайне капризно. В них вечно что-то выходило из строя при перевозке и каждый раз на новом месте требовалось немало повозиться, настраивая и налаживая их работу. Иной раз по два-три дня. Поэтому о мобильном применении радиостанций на суше не было и речи.