— И мы бы это узнали. Но ты испортил абсолютно все.

Криво усмехнувшись Штерн произнес:

— Вы бы притащили его в суд… когда? Через неделю? Думаешь, я просто буду сидеть сложа руки и наблюдать, как ты забираешь мою собственность? Определенная группа оборотней ведет это дело. Мы были на шаг впереди вас.

— Но все просрали, — хмыкнул Лир и достал откуда-то банку пива. — Молодцы.

Штерн дернулся в его сторону и тут же отшатнулся — Брок направил на него пистолет.

— Прочь.

— Где ты оставил Тиль?

Я яростно почесалась, делая вид, что на грязном полу сидит самая обычная псина.

— В безопасном месте.

Оборотень некоторое гипнотизировал нас немигающим взглядом, затем развернулся и ушел. Правда, далеко отойти ему не удалось — один из сотрудников полиции попросил его пройти за ним. И оборотень, нервно потерев шею, покорился.

— А как он перевоплотился? У него же был ошейник? — Лир вопросительно посмотрел на Брока.

— Я думаю, что ребята из конторы тоже очень этим заинтересуются. Потому что ошейника на нем я не заметил, — усмехнулся Ламертан. — Но гораздо интереснее, что Кортклифф узнал Штерна. И ненавидел его друга.

Я согласно гавкнула. Ненависть Кортклиффа была направлена не на нас, а на Штерна. Держу пари, что злодей мог подстрелить либо меня, либо Лира. Но он даже не пытался нападать. Только убегал.

— Вряд ли у таких бывают друзья, — хмыкнул Лир. — Подельники.

— Так, Лир, ты берешь мою Девочку, псина со мной уже пару лет, — Брок выразительно подергал бровью. — И спускаешься с ней вниз.

И позднее, глядя как Лир и Брок старательно отвечают на вопросы, я радовалась тому, что превратилась в собаку. Ровно до тех пор, пока Брока не спросили, куда я делась. Ведь на паре камер мы засветились втроем.

— Отправил в безопасное место. Кортклиффа она не видела, говорить не о чем, — коротко ответил Ламертан.

При этом он опустил руку и потрепал меня за ушами. О-ох, я и не знала, что это так приятно. Как-то теперь даже стыдно перед соседским псом. М-м-м, теперь всегда буду его чесать.

Нас отпустили только через три часа. А потом еще минут десять Брок ругался на входе в центр — пришлось вызывать Вика. Тот, смерив меня долгим взглядом, приказал пропустить. Пояснил, что псина — модель для фотосъемок.

Томная дева за стойкой закатила глаза и надула губки. Я прям услышала ее мысли: возьмите меня, я лучше собаки. Вик такие вещи привычно игнорировал.

Подниматься на скоростном лифте, будучи собакой, очень страшно. Шерсть непроизвольно встает на дыбы. И только надежная крепкая рука Пары удерживает от позорного скулежа.

— Верните Тильсе человечий вид и все в кабинет, — коротко произнес Вик.

— Что-то срочное? — потянулся Брок.

— Не слишком, но все же поторопитесь, — чуть смягчился Вик.

Жесткий пол раздражал — длинные когти громко цокали, я постоянно оскальзывалась, а Брок посмеивался. Хоть я и ясно чувствовала его недовольство.

Закрыв дверь, он привалился к ней спиной и сложил руки на груди.

«Почему ты молчишь, Тиль?»

«Не было необходимости в разговорах», — солгала я. И сразу почувствовала, что он распознал мою ложь.

Я не боялась превращаться. И даже не стала просить Брока отвернуться. Просто легла на пузо, положила морду на лапы, закрыла глаза и начала вспоминать себя-человека. Постепенно. Как бы наращивать человеческое восприятие на звериный разум.

В этот раз я обратилась без боли.

— Я видел, как превращаются оборотни — хрустят кости, лезет шерсть, — задумчиво протянул Брок. — А ты как дымкой подернулась и уже человек. В соблазнительной позе.

— Так я и не оборотень, — я встала и словно невзначай потянулась, демонстрируя свое тело.

— Но в случае чего, это будет невозможно доказать, — криво усмехнулся Ламертан и поймал меня в объятия. — Я тебя не отдам. Надо будет — убью.

— Меня?

— Его. Одевайся, а то Вик там по потолку бегает. Он беспокоится за тебя.

Я вытащила светлое нижнее белье, короткие джинсовые шортики и голубую футболку без принта. Одеваясь, я искренне жалела о потере удобных босоножек. Но с другой стороны, по дому можно и босиком походить. А у Вика я как дома.

— Мы с ним через многое прошли. Он однажды стоял на краю разорения. Конкуренты и все дела. Я не поняла, как это случилось, но ему стало нечем мне платить. И не только мне. Модельки разбежались, помощники — тоже. А я осталась. Мы тогда вместе, вскладчину наскребли на гонорар для Алеззи. И то, это была очень скромная сумма. Он мог отказаться. Но не стал.

— Золотая девочка? Этот фотопроект вернул Вика на арену, — припомнил Брок.

— Да. Мне было тяжело, я никогда не была до такой степени обнаженной. И пусть на снимках не видны интимные части тела, но перед Алеззи-то я была совсем голой. Он умел успокаивать, — вздохнула я. — И эти же снимки мне в лицо бросил Штерн.

— Тебе пришлось тяжело, — сочувственно произнес Брок.

— Я ни о чем не жалею. А о том, что меня могут приравнять к оборотням… Да и пусть. Мы все равно будем вместе. Ты и я. У меня не будет детей ни от кого, кроме тебя.

— Ты еще и анализы успела сдать? — нахмурился Брок.

Я рассмеялась и быстро заплела косу. Затем нежно-нежно коснулась губами его губ и прошептала:

— Вовсе нет. Я просто это знаю. Так же как знала, что смогу перевоплотиться. Засыпая и просыпаясь я понемногу узнаю о себе новое.

— Мое маленькое чудо, — усмехнулся Брок и обнял меня. — Идем.

Но я вывернулась и, обхватив его сильные предплечья, спросила:

— У нас точно все в порядке? Я не… я не идеал. То есть, нет, внешне я, конечно, супер. Но по итогу-то у тебя со мной столько проблем. И вообще, я не человек и не оборотень. Непонятная, мать ее, зверушка.

Говоря все это, я отвернулась. Как бы сильно я ни любила, как бы мне ни было больно… Я обязана дать Броку шанс отказаться. У меня его не было. Ни со Штерном — он взял все силой, ни с самим Броком — я успела проникнуться к нему до образования связи.

Старательно сдерживая дрожь и не позволяя горечи вылиться слезами, я ждала, что он скажет. Я все смогу выдержать. Все.

Тишина за спиной пугала.

— Повернись, Тиль.

— Нет.