— Беда все-таки в том, — сказала она тихо, — что настоящего разума у вас нет, и иногда вы можете сильно помешать.

С этими словами она нажала кнопку автопилота и решительно захлопнула дверь, оставив Киру внутри.

Такси послушно отъехало — Кира что-то вопила изнутри, но преграда надежно отделила ее встревоженные мысли от мыслей Тэны. А потом автомобиль исчез в темноте.

Тэна набрала номер Мины.

— Тетя Мина, там машина приедет, привезет Киру. Запри ее и никуда не выпускай, пока я не вернусь.

— Деточка, ты что удумала?

— Ничего особенного, рабочий момент. Пока.

Тэн завершила вызов и медленно побрела вдоль забора посольства, по мокрому снегу, частью не успевшему стаять, частью занесенному вновь. Они должны быть где-то здесь…

Ага! Она наткнулась на них!

Блестящая, переливающаяся всеми огнями кабина, установленная на четыре высоких шипастых колеса и поднятая высоко над землей. Тэна знала, что блестящие огни — не решение дизайна, а необходимость. Не то, пожалуй, злоумышленники замаскировали бы эту штуку сильнее. Когда установка была выключена и огни не горели, вся конструкция могла бы сойти за какой-нибудь эксплуатационный автомобиль. Мусоровоз, например.

— Эй, вы! — крикнула Тэна. — Я знаю, что вы меня слышите! Откройте дверь!

Молчание.

— Я отправила прочь автомобиль! Другой в ураган не поедет! Если вы не впустите меня, я замерзну и умру!

Молчание.

Тэна стащила с левой руки браслет и выкинула его в темноту.

— Теперь точно замерзну и умру! Видите, мне без него и в посольство ни попасть, и никому не позвонить! И не найду я его тут!

Молчание. Тэна лихорадочно размышляла, насколько верны ее расчеты. Она была уверена, что внутри модификатора пространства-времени сидят не сотрудники Комитета по границам, а кто-то еще, кто-то, от них достаточно независимый и может быть даже не подозревающий, что Комитет по границам тоже расчищал для них путь. Но она могла ошибиться. Ей казалось, что Комитет не может в текущей политической ситуации пойти на прямую диверсию — но что она, Тэна Гмакури, с ее докторской по сравнительно ксенопсихологии, понимает в работе служб безопасности? Да почти ничего не понимает.

И если там Комитет, они попросту вызовут кого-нибудь — да хоть ту же полицию — и Тэну заберут.

В расцвеченной огоньками кабине появилась золотистая щель — приоткрылась дверь. Потом сверху вниз упала веревочная лестница.

Коридор Тиму сразу не понравился.

За проведенные в посольстве месяцы он успел в подробностях изучить все ходы, выходы и переходы здесь — да было бы, что изучать… И этот коридор западного крыла он знал, как свои пять пальцев: прямой, без поворотов, вытертая ковровая дорожка на полу, светильники на стенах, около двадцати метров длиной…

Только вот коридор просматривался вперед гораздо дольше, чем на двадцать метров, метров на тридцать минимум — глазомер у Тима был точный. И к тому же плавно изгибался в конце.

Тим готов был поклясться, что в посольстве нет таких коридоров.

— Что за чертовщина… — пробормотал Фридрих Баум, выглядывая у него из-за плеча.

— Держаться в строю, — довольно резко сказал Тим.

Он коротко подумал, не остаться ли ему все-таки в комнате Баумов держать оборону. Но соображения, которые заставили его отправиться вниз, никуда не делись.

Посылать Джека на разведку он тоже не рискнул: при всем своем уме, пес мог занервничать, а нервничающая собака в бою — дело совершенно лишнее.

Поэтому он только приказал:

— Идите медленно, шаг в шаг за мной.

Коридор медленно пополз навстречу.

Совершенно ничего зловещего не было в нем, если бы не темнота: тени, казалось, наползали со всех сторон, и единственный светильник у поворота делал ситуацию только хуже. А так то же самое: все те же привычные панели на стенах, все та же ковровая дорожка…

Запоздало Тим вспомнил разговор с тем самым приятелем-техником с «Евразии». Технологию сворачивания пространства-времени не использовали на планетах, потому что на малых расстояниях и то и другое начинало чудить… В окрестностях своего космопорта шемин-мингрели как-то контролировали, здесь же, по всей видимости, не сумели — или не ставили перед собой такой задачи.

Если шемин-мингрели, конечно, захватили посольство, в чем Тим уже не был уверен.

Он подумал, что коридор может сомкнуться за их спинами и раздавить в лепешку, но тут же выкинул эту мысль из головы. Если что-то такое произойдет, он все равно ничем не может помешать, так что и волноваться не стоит.

Еще он боялся, что за поворотом коридор продолжится в неведомые дали, но нет, там оказалась лестница. Точно такая же, как он помнил: стиснутая стенами с обеих сторон, с продолговатыми осветительными плафонами и двумя рядами перил — один на уровне человеческой талии, другой чуть пониже, для шемин-мингрелей. Ступеньки тоже чуть более низкие, чем принято на Земле.

Одна беда: лестница вела не вниз, на первый этаж, а вверх.

За его спиной Лена Баум грязно выругалась.

Глава 12

Тим лихорадочно размышлял.

Дано: технология, которая сворачивает пространство и время. Тим знал принцип ее действия в самых общих чертах, без всяких подробностей и формул. На планетах ее обычно не применяли: свернуть-то пространство было достаточно просто, но вот развернуть его корректно удавалось не всегда. Если в свернутом пространстве имелись какие-то предметы помимо пыли и элементарных частиц, это грозило всякими осложнениями.

Ведь при переводе некоего участка пространства в «перпендикулярное время», как называл это один популярный лектор, в нем должны были неизбежно возникать двойники всех содержащихся предметов. И при обратном наложении, когда временные оси совмещались, вставал большой вопрос, что с этими предметами произойдет. Появиться в двойном экземпляре они не могут — это противоречит закону сохранения массы. Взаимно аннигилировать? Но это противоречит тому же закону, а также третьему закону Ньютона. Новый вариант вселенной вытеснит старый? Старый вытеснит новый?

Все это вызывало массу вопросов, на которые у земной науки ответа не было. Земные корабли сгибали пространство так: корабль генерировал перед собой зону «перпендикулярного времени», осторожно входил в нее, путешествовал в ней несколько недель или месяцев вместо сотен лет, потом выходил в нужном месте. Никакого тебе гипер- или нуль-пространства, как любили воображать старые фантасты, то же самое пространство, только развернутое по временной оси. Никто и подумать не мог, чтобы изогнуть пространство сразу вместе с кораблем, хотя это сулило серьезную экономию времени и ресурсов.

А вот инопланетяне это проделывать умели — сиречь изгибать пространство вместе с космическим кораблем и живыми существами в нем, а потом возвращать его назад в нормальное течение времени, без всяких там столкновений, аннигиляций и парадоксального удвоения вещества. Как они это делали, земная наука тоже сказать не могла.

Можно ли предположить, что Галактическое Содружество пошло еще дальше и научилось искривлять пространство-время внутри искривленной области, меняя местами объекты вещественного мира и составляя из них новый паззл? Да сколько угодно.

Может быть, неведомые злоумышленники играли с ними, заставляя гоняться друг за другом по чокнутому лабиринту. Может быть, это произошло случайно, из-за неумения как следует обращаться со свернутым пространством на такой маленькой площади (в космосе-то сворачивают участки в миллиарды миллиардов километров). Сейчас это неважно.

За неимением лучшей гипотезы Тим решил принять эту.

— Сохраняем спокойствие, — велел он своему маленькому отряду. — Это та же лестница. Куда-то она нас приведет.

— Это те же стены, и соберутся они в тупик, — пробормотала Лена Баум, но под нос и пошла за Тимом без возражений.

Он решил спустить это на тормозах. Врачу и положено быть пессимистом — разумеется, когда он не у постели больного.