Листая протоколы пленарных заседаний и президиума губсовнархоза — они собирались часто в те свои первые весну и лето, — убеждаешься, какие поистине титанические усилия требовались, чтобы навести элементарный порядок в хозяйстве.

За какую отрасль хозяйства ни примись — приходится начинать буквально с азов.

На одном из первых заседаний Мосгубсовнархоз слушает информационный доклад «о положении дела снабжения Московской губернии сельскохозяйственными орудиями». И приходит к выводу: «Недостаток сельскохозяйственных машин огромный».

В другом случае докладывает Подольск: «Фабрично-заводская промышленность замирает, много фабрик сократили производство, особенно текстильных… Из имеющихся 5–6 цементных заводов… ни один не работает».

Сегодня президиум совнархоза обсуждает возможности рационального использования пищевых отбросов, завтра принимает решение: «Немедленно взять на учет имеющийся кожевенный материал и готовые сапоги, если таковые имеются». Надо поскорее обуть красноармейцев, однако меланхолическое добавление — «если таковые имеются» — достаточно ясно показывает, сколь дефицитная вещь — сапоги.

За какое же звено ухватиться, чтобы потянуть всю цепь? Организационный вопрос занимает на первых порах главное место в деятельности председателя совнархоза. Крайне важно выработать необходимые организационные формы, наметить и распределить сферы влияния, способы контроля и управления.

Вот, к примеру, «порядок дня» одного рядового заседания президиума Совнархоза — от 17 мая 1918 года: «1. О персонале. 2. Об отделе сельскохоз. машиностроения. 3. О продовольствии для общественных работ. 4. О работе отделов М.Г.С.Н.Х. 5. Текущие дела» (МОГАОР, ф. 2076, оп. 1, арх. № 2, л. 23).

На этом заседании, как явствует из протокола, произошел один мелкий, но примечательный эпизод. Высший Совет Народного Хозяйства «предлагает в качестве Уполномоченного» некоего т. Рогожинского. Обсудив это, президиум губсовнархоза решает: «Т. Рогожинского оставить в качестве техника отдела с.-х. машиностроения; сообщить В.С.Н.Х., что штаты утверждаются Губ. С.Н.Х. самостоятельно, и предложить ему не практиковать назначения уполномоченных» (там же).

Не знаю, как читателям, а мне за этой записью представилась Инесса, так сказать, во весь рост: ее характер, хватка, умение отстаивать свои позиции.

В этой связи следует подчеркнуть, что председателю Совнархоза пришлось изрядно повоевать, чтобы определить права и обязанности руководимого ею советского учреждения. На эти права покушались сверху — главки ВСНХ, которые стремились самостоятельно распоряжаться национализированными предприятиями, и снизу — местные органы власти, которые тоже считали себя полновластными хозяевами «своей» промышленности. Да тут еще дополнительные трудности в создании аппарата совнархоза, в привлечении специалистов — им почему-то установили ставки более низкие, чем в других учреждениях.

Председателю приходится «подкручивать гайки». Все в том же протоколе, от 17 мая 1918 года, при обсуждении работы отделов записано: «Т. Инесса находит неудовлетворительной постановку дела в большинстве Отделов С.Н.Х. и предлагает для интенсификации работы завязать связь с низами, создать Контрольный аппарат» (МОГАОР, ф. 2076, оп. 1, арх. № 2, св. 1, л. 24).

Опора на актив, связь с массами — в этом ключ к решению задачи, только так можно поднять народное хозяйство. И Инесса неустанно выискивает людей, бережно подбирает старых специалистов, готовит новые, советские кадры.

Чрезвычайно важно поднять на заводах и фабриках дисциплину труда. Ну, а если стремишься к этому на подведомственных предприятиях, наведи порядок в собственном доме. И когда кое-кто из членов президиума губсовнархоза стал манкировать своими обязанностями, Инесса прибегает к решительным мерам. 2 октября 1918 года принято постановление: «Опоздавшие на заседание более чем на 15 минут и не явившиеся на заседание подвергаются штрафу в размере 25 р.» (МОГАОР, ф. 2076, оп. 1, арх. № 2, св. 1, л. 93).

Сегодня такая мера выглядит курьезно, но тогда пришлось, по-видимому, перейти от уговоров к более сильно действующему средству.

Не следует, однако, думать, что Инесса была в губ- совнархозе чем-то вроде своеобразного политкомиссара, что она лишь разъясняла и направляла, только «прокладывала курс»… Нет. Знакомство с документами убеждает в другом.

Президиум совнархоза 28 июня 1918 года обсуждает доклад Инессы о фабрике, которая принадлежала Французскому анонимному обществу. «Докладчица указывает, что фабрика отстала в работе и что требуется большой ремонт котлов, трубопроводов и т. д. Также недостаток в электрической энергии» (там же, л. 41). На том же заседании выслушано еще одно сообщение Инессы — о чугунолитейном заводе «Земгор».

Оба эти доклада сделаны безусловно на основе личного изучения. Инесса в ту пору нередко выезжала на предприятия, в уезды. Тесно была связана с рабочей массой, знала ее настроения. Руководила конкретно.

В 1918 году и в начале года девятнадцатого совнархозу бесспорно принадлежит главное место среди многочисленных обязанностей Инессы. То была основная работа.

Кстати, получала она за нее тысячу рублей в месяц — такой же оклад полагался всем членам президиума, заведующим отделами и прочим ответственным работникам совета народного хозяйства губернии. Справка, обнаруженная мной в архиве, свидетельствует, что помимо этой тысячи Инесса Арманд имела также «право на первую категорию классового пайка» (МОГАОР, ф. 2076, оп. 1, св. 5, ед. хр. 40, л. 2).

Воспользовавшись этой справкой, снова подчеркну: была Инесса щепетильной до крайности, не давала себе ни малейшей поблажки, потребности свои ограничила, доведя их до минимума. И бывало, «бегала в свой совнархоз» в худых башмаках, да и впроголодь…

Усилия не пропали даром. Не только учет, не только подсчет ресурсов и не только создание руководящего аппарата промышленности можно отнести к заслугам совнархоза. Хотя и эта работа была чрезвычайно трудной. «…При благоприятной конъюнктуре мы можем приступить уже к непосредственной деятельности», — заявила Инесса, отчитываясь в делах совнархоза на заседании исполкома Московского губернского Совета в январе 1919 года (МОГАОР, ф. 680, оп. 4, ед. хр. 212).

Думается, что Инесса, делая это заявление, проявила излишнюю скромность. Несмотря на то что конъюнктура была отнюдь не благоприятной — разруха, голод и холод, гражданская война, саботаж, — промышленность губернии оживала. Стучали ткацкие станки, ковалось оружие, добывался торф, в остывших вагранках разгоралось пламя; в селах вспыхивали электрические лампочки, позднее получившие в народе поэтическое наименование — «лампочки Ильича».

Каждый шаг брался с бою. Каждый пуд железа или воз торфяной крошки, каждая штука шинельного сукна или бязи на солдатские рубахи производились с неимоверным напряжением. Но то были ощутимые плоды коллективного, свободного труда, первые результаты социалистического хозяйствования. Как дороги были они председателю губсовнархоза!

Выходившая в Москве на французском языке газета «Третий Интернационал» в номере от 12 января 1919 года поместила статью «Год советского труда». Речь шла о результатах национализации промышленности в Советской России, о том, что уже сделано для централизованного руководства народным хозяйством молодой республики. Автор приходит к выводу: «Не все еще выполнено, но мы уже сделали большой шаг к социализму… Так канула в вечность старая аргументация буржуазии о том, что пролетариат никогда не сумеет организовать производство» (цит. по журн. «История СССР», 1958, № 4. Пер. с франц.).

Автор — Инесса Арманд. Она с полным правом могла заявлять о крахе старой аргументации буржуазии. Потому, что помогла пролетариату организовать производство.

…Когда сегодня мы с гордостью подытоживаем работу могучей передовой социалистической промышленности, когда вчитываемся в реальные показатели семилетки, когда вдумываемся в чеканные строки Программы построения коммунизма — мы с благоговением вспоминаем тех, кто закладывал фундамент нынешней индустриальной мощи Советского Союза. И среди них — Инессу. Труд ее вознаградился сторицей!