«Так вот какие цветы вырастают под горным солнцем!» — подумал ошеломленный юноша, а вслух он сказал:

— Почему ты остановила меня?

— Взгляни! — лаконично ответила девушка и посторонилась.

Нарендер шагнул вперед и невольно вскрикнул от ужаса — прямо перед ним разверзлась глубокая пропасть, на дне которой грохотала река. Еще один шаг — и ничто не спасло бы его от неминуемой гибели!

— Кто ты? — спросил он свою спасительницу.

— Твоя жизнь! — она не могла удержать улыбки, обнажая плотные белые зубы.

— Моя жизнь? — удивился Нарендер. — Что ты имеешь в виду?

— Ну да. Я же спасла тебя, значит подарила тебе жизнь второй раз!

Юноша невольно залюбовался ее красотой и свежестью. От девушки веяло здоровьем юности, выросшей среди первозданных гор. Она заметила, какое впечатление произвела на молодого человека, и это было приятно ей.

— Скажите, если это не секрет, как вы собираетесь увезти гангу?

— В этом сосуде, — ответил Нарендер, поднимая застрявший среди камней серебряный кувшинчик.

Девушка засмеялась так заразительно, что он тоже не удержался от улыбки:

— А почему ты смеешься?

— Скажи, ты человек или Бог? — спросила девушка.

— Что? — растерялся Нарендер.

— Говорят, сам великий Шива сотворил тут на радость людям святую реку, а ты хочешь увезти меня в сосуде?

— Тебя? — юноша совсем уже был сбит с толку. Конечно, девушка была весела, стройна и говорлива, как ручей, но не до такой же степени, чтобы ее можно было увезти в кувшине!

Она опять звонко расхохоталась, словно колокольчик прозвенел.

— Меня тоже зовут Ганга, — пояснила прекрасная насмешница. — Значит, вы меня хотите увезти?

— Ганга! — прошептал юноша, очарованный тем, как поразительно подходило это имя горянке.

Она уловила в его взгляде нечто большее, чем простой интерес, и вопросительно взглянула на него. Чистая душа девушки еще ни разу не была смущена любовью, и вот теперь она почувствовала неясное, почти болезненное волнение.

— Значит, тебя зовут Ганга?

— Да, — ответила девушка и смущенно отвела глаза. Она не понимала, что с ней происходит, но это непонятное не пугало, наоборот, ей было хорошо с этим юношей, глядевшим на нее с таким восторгом.

Наступила неловкая пауза. Оба они замолчали, не зная, что сказать.

— Нарендер! — раздался раскатистый голос со стороны гостиницы. — Нарендер! — повторил многоголосый хор, эхом прогремевший среди скал.

— Кажется, это вас зовут, — оживилась девушка, перешедшая тем не менее на «вы».

— Меня? — растерялся юноша, позабывший обо всем на свете.

Прекрасная Ганга вновь рассмеялась, грациозно перепрыгнула с камня на камень и исчезла среди густых зарослей. Лишь слегка покачивающиеся верхушки цветущих растений указывали ее путь.

— До свидания, Нарендер! — прозвучал в отдалении ее серебристый голосок.

— До свидания, Ганга! — ответил он. — До скорого свидания!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Горная тропа, переплетенная узловатыми корнями деревьев и щедро усыпанная камнями, вела к селению, где жила Ганга. Девушка не шла, а летела по тропинке, легко касаясь ее стройными ногами. Концы красного шелкового платка развевались за ее спиной, придавая ей сходство с удивительной птицей.

Она подбежала к деревянному мостику, перекинутому через бурный ручей, стекающий с неширокого плоскогорья, на краю которого прилепилась деревушка, окаймленная полями грима — тибетского ячменя и садами низкорослых абрикосов.

— Куда бежишь, Ганга! — приветливо закричал ей пастух, подогнавший стадо белых коз к ручью.

Девушка помахала ему рукой, не задерживаясь, дробно простучала туфельками по мосту и оказалась на главной улице, вымощенной даже кое-где булыжником.

Она так спешила потому, что должна была немедленно разрешить очень важный вопрос. Только один человек знал на него ответ, и он как раз сейчас выходил из здания сельской почты. Впрочем, это громкое название мало подходило к облупившейся хижине, украшенной новенькой позолоченной вывеской, извещающей, что именно отсюда жители деревушки общаются с внешним миром.

Старый почтальон старательно запер за собой двери, навесив на них огромный замок. Сегодня он выдал три газеты и два письма, а теперь ему предстояло важное дело. Вот почему его лицо было так нахмурено, а кожаная почтальонская сумка тщательно застегнута — еще бы, ведь он нес срочную телеграмму. Правда, до этого она довольно долго блуждала по окрестным деревушкам, но все же в конце концов нашла адресата.

— Почтальон, почтальон! — закричала звонким голосом Ганга.

— Что случилось, дочка? — спросил старик. Девушка приходилась ему племянницей, и он любил ее, как своего ребенка.

— У меня к тебе важное дело. Ты ведь у нас все знаешь.

— Ну, так уж и все, — смущенно улыбнулся старик. Впрочем, он и не отрицал своей учености. По совместительству он заведовал еще и сельской общественной библиотекой и прочитал уйму книг. Изучал даже энциклопедии. А уж что касается знания истории страны, ее обычаев, святых и героев — тут ему в деревне не было равных. — Так что тебя интересует, Ганга?

— Скажи, что означает имя Нарендр?

Старик возвел очи горе, снял очки, протер большим носовым платком, потом водрузил их на место и сказал:

— Такого имени нет. Ты, наверное, слышала другое имя — Нарендер. Оно действительно существует и означает «тот, кто подобен Богу». Так называют тех людей, кто носит такое имя.

— А, я так и подумала, — прошептала девушка, — уж не Бога ли я встретила в лесу?

— Кого ты встретила? — удивился дядя. — Что-то я тебя не понимаю. Ты уж меня извини, я должен отнести срочную телеграмму в гостиницу о приезде студентов.

Девушка звонко расхохоталась:

— Студенты давно уже приехали!

Это известие лишь слегка удивило старика. Он поправил потертый ремень сумки и заявил:

— Что бы там ни было, а телеграмма получена, и я обязан доставить ее адресату.

Он шагнул на дорогу, ведущую к гостинице, а Ганга побежала в другую сторону, заливаясь смехом, словно журчащий ручей, падающий в солнечный день на камни.

Встречные крестьяне невольно улыбались, глядя на девушку. Она была украшением деревни и привлекала всех не только своей красотой — веселый нрав, жизнерадостность, столь необычные среди суровых горцев, — все эти качества делали ее общей любимицей.

А тем временем в студенческом лагере началось собрание. Профессор созвал всех своих подопечных, рассадил на поляне перед гостиницей и, дождавшись, когда стихнет шум, объявил:

— Друзья мои, к несчастью, проливные дожди размыли дорогу на Ганготы. Пока ее не восстановят, проезд закрыт.

Студенты разочарованно загомонили — это означало, что им придется ни с чем возвращаться домой. Но профессор тут же приободрил исследователей:

— Мы останемся в лагере. — Перекрывая восторженные крики, профессор закончил свое краткое выступление: — Постарайтесь не терять зря времени. Изучайте нравы местных жителей, их обычаи, легенды…

Кое-кто был раздосадован неожиданной задержкой в лагере, но только не Нарендер. Молодого человека переполняла необъяснимая радость, захлестнувшая его, словно священные воды Ганга. Он все больше верил в неслучайность встречи с девушкой, спасшей ему жизнь на краю пропасти. Сама судьба благоприятствует им!

Все это не укрылось от его приятеля Вишну — флегматичного парня в огромных очках, который так сладко спал в автобусе, не разделив с Нарендером восторг по поводу горных красот.

— Слушай, что с тобой происходит? — удивился Вишну. — Ганготы словно околдовали тебя!

— Ты угадал! — рассмеялся Нарендер, повергнув приятеля в еще большее изумление — никогда он не слышал от него такого звонкого, жизнерадостного смеха.

Наступил вечер. Зеленоватое светящееся небо усыпали бесчисленные звезды, повеяло холодом.

Нарендер сидел у костра, закутавшись в шерстяное одеяло, и задумчиво смотрел на огонь. По другую сторону расположился Вишну, укутанный точно так же, как и его друг, да еще прибавивший к своему одеялу теплую шапку.