Я ворочалась, и в какой-то момент поняла: не усну, а своим пыхтением только ребяток разбужу, поэтому решила встать, водички попить, заодно в соседнюю пещеру сходить.

Сначала я решила, что мне показалось и это просто преломление света, луна там или еще какая-та умная теория. Вот только когда эта самая «теория» зашевелилась возле входа в нашу пещеру, я поняла страшное, оно реально и совсем не теоретически, а даже очень практически. Стараясь не шуметь, осмотрела пещеру и, не найдя ничего лучше, взяла палку, которую, видимо, ребята притащили с ближайшей тропы на костер. Ухватила ее поудобней и собиралась доказать «теории», что ей здесь не рады. В проходе появился сгусток снега, такой огромный ком, который все время шевелился, как будто вынюхивал что-то. Я вот в науке не сильна, но даже моих знаний хватит, чтобы с уверенностью сказать, такое снег делать не должен! А когда снежок повернулся ко мне так сказать передом и на этом коме четко были вины яркие светящиеся глаза, все произошло без моего непосредственного участие. Точнее без моего адекватного участия, организм делал все на автомате.

Палка взмылась вверх и со всей силу упала на «голову» снежного кома, глаза, до этого жадно вглядывающиеся в пещеру, сошлись в кучку, чтобы в следующее мгновение гневно сузиться и уставиться на меня, точнее на палку. Я вот на нее тоже посмотрела, занесённую над головой для следующего удара и поняла, буду бить. Так на всякий случай, для профилактики.

– Не смей! – рыкнул ком, но я решил не слушать всякие неведомые природе явления и вообще прикинуться глухонемой, поэтому опять опустила палку на голову этого снежка.

Ком взвыл и дернулся, вот только сзади его подпирали, поэтому уйти от моего возмездия у него не получилось.

– Дети тут? – рыкнул кто-то сзади снежного кома, и я совсем рассердилась, это они что на детей беззащитных охотиться решили?

– Я тебе дам детей, снежинка - переросток! – возмутилась я и опять попыталась ударить палкой обидчика, тот в свою очередь отказывался встречаться с моей палкой, поэтому рассыпался на снежинки и просочился в пещеру. Ну нет уж, я, издав крик команчи, с палкой наперевес помчалась по пещере за вихрем снега. Угрожая страшной расправой, если он только сунется к детям. Где-то после третьего круга по всей пещере (а она, между прочим, не маленькая) я наконец поняла, что мы со снежинкой извращениями занимаемся при свидетелях.

– Чего это она так? – шепотом спрашивает один из мальчишек у Юнаса, на что мой сын, гордо отвечает.

– Заслужил, она нервничала, а нервничать она не любит, так что он еще легко отделался, хотя, все может измениться и отделается все-таки тяжкими…

Ну, ребенок, спасибо, выставил мать страшным монстром, мне так обидно стало, я между прочим их спасаю по мере своих сил. Когда к шепоткам детей добавился мужской смех, я озверела.

– Хорош прием, враг не пройдет, – гудит под сводом бас Троя и я, дернув плечом, продолжаю в упор смотреть на снежинку.

А она, снова стала комом снега, таким подвижным и посмотрела на меня своими разноцветными глазами. Так, стоп. Глаза разного цвета, Трой рядом, Юнас не кричит и не командует спасаться, что это получается?

Я еще раз присмотрелась к оппоненту и, стукнув палкой по руке, серьезно предупредила:

– Сейчас буду бить!

– Остановись! – взвыло чудовище, – Я думал ты обрадуешься, что мы живы!

– А я рада, а еще напугана до трясущихся коленок и не могу понять, что это такое страшное передо мной, – миролюбиво заявила и сделала маленький шажок к кому. Я еще умолчала, что переживала за него и что все эти недели, пока он прятался от меня, была как на иголках.

– Ты меня покалечишь, – спокойно проговорил он.

– Не без этого, но это попутные потери, – серьезно заявила я и подошла почти вплотную.

– Хорошо, если тебе станет легче, бей, – очень спокойно проговорил он и закрыл глаза.

Я тяжело вздохнула, вот что за человек, тьфу, норманн, больше нет никакого желания разборки устраивать. Палку я уронила, напоследок она упала на лапу кому снега (хотя абсурд, как у кома снега могут быть лапы), но он очень натурально взвыл и схватился за то место, где должна быть нога.

– Мизинчик? – волнуясь, спросил Трой и даже шаг вперед сделал.

– Я не специально! – открестилась от всего я, ведь правда же, не хотела.

Беспомощно оглянулась назад на детей и женщин, а повернувшись обратно, попала в объятья Кьеллу.

– Я так за тебя испугался, хорошо хоть звери знали, где ты, а то, не найдя тебя и детей в городе, думал, с ума сойду, – мне было так неловко, на нас все смотрят, а он тут обнимается, вот только отстраниться и сделать замечание я не смогла бы даже под страхом смерти. Я вдруг осознала все масштабы своего бедствия, я влюблена в него по самые уши и все эти дни и недели сходила без него с ума.

– Я знал, что ты не умер и придешь за нами, – Дани который теребил за штанину Кьелла, стоял рядом, запрокинув голову. Кьелл, не выпуская меня из объятий, одной рукой подхватил сына и поднял к нам.

– Спасибо, что верил в меня, – серьёзно сказал он, а я, повернув голову глянула на Юнаса, который смотрел в пол.

– Сынок, иди сюда, – позвала я его и когда он поднял глаза, протянула ему руку, он колебался всего секунду, а потом быстро шагнул к нам, как в прорубь с головой нырнул. И сразу же попал в наши объятья.

– Семейные обнимашки, – весело пропищал Дани, подтискиваемый нами.

Секунд через пятнадцать почувствовала, что меня кто-то обнимает за ногу, осторожно, но так отчаянно. Опустив голову, увидела того малыша, которого на руках несла в пещеру. Оглянувшись, встретилась взглядом с Милой и она одними губами мне шепнула одно страшное слово: «сирота».

– Кьелл, – я глазами показала на свою ногу, сама я уже рукой прижала малыша к себе, мужчина внимательно посмотрел в мое лицо, и улыбнулся, и таким родным в этот момент он стал.

– Народ, принимаем новенького, – он второй рукой подхватил малыша вот мы уже стоим вчетвером, Юнас посмотрел ошарашенно, Дани хихикнул от его ошарашенного вида и подмигнул мне.

– Я, конечно не хочу мешать тебе, Ледяной, но дети не ели сутки минимум, да и не так уж и тепло тут, давай выводить отсюда всех, или мы без тебя? Ты как с запасом сил?

– Полный, – кратко ответил Кьелл, продолжая смотреть мне в глаза, а я краснела под его взглядом.

– Ничего себе, – присвистнул здоровяк, – вот это я понимаю: волшебное пополнение силы палкой от любимой женщины, – и я окончательно смутилась, а потом, вскинув голову в упор посмотрела на Кьелла, начнёт юлить или глаза отводить, и слова не скажу, зато буду знать, что это мужской треп.

– Да, она у меня такая, – гордо подтвердил Кьелл, опять улыбнулся и добавил, – любимая и рука у нее тяжелая.

Я попыталась вырваться под смех малышни, но Кьелл не дал, а потом уже и я не стала сильно вырываться, так в полсилы, а то вдруг отпустит.

– У вас пострадавшие есть?

– Нет, но мы не знаем, что стало с женщинами в школе, – от одной мысли о их участи стало муторно, хоть бы выжили.

– Зато мы знаем. Собираемся, сейчас отсюда все уходим домой, – скомандовал Кьелл, – Юнас, организуй младших, – скомандовал он мальчишке, – Дани ты на подхвате. А тебя как зовут дружок?

– Его зовут Ральф, но он не говорит, – рядом со мной стояла девчонка Мика, которую в голове я упорно называла «волчонком», при этом она явно набычилась, готовая в любой момент, если решим обидеть малыша, защитить его, хорошая девчонка, – ему только два года.

– Ральф, домой пойдем? – Кьелл смотрел на малыша, стараясь говорить не громко и спокойно, ребенок внимательно посмотрел в глаза мужчине (показалось, что в этот момент его глазами посмотрел кто-то взрослый и очень мудрый), а потом осторожно кивнул, – тогда я тебя Хелене отдам, держись ее, – ребенок не противился и легко обняв меня за шею руками, а ногами за талию, готов был отправляться.

– Все становимся кучно, и держимся друг за друга руками, – командует Трой. Кьелл одной рукой обхватил меня за талию, другой взял за руку Юнаса, я взяла за руку Дани. Трой схватил плечо Кьелла и так все по цепочке крепко взяли друг друга, – готовы! – командует Трой и я чувствую, как меня мягко обнимает снег, потом все закружили снежинки и мы провалились в темноту.