И действительно, шатёр в центре уже установили и сейчас в него заносили последние стулья, а из противостоящих лагерей уже шли генералы, распугивая одним своим видом солдат. Через полчаса друг против друга стояли высшие офицеры всех королевств, оказавшиеся при армиях правители или их доверенные родственники, сюда же позвали и Катю, устало сутулящуюся на стоящем поодаль стуле. А заинтересованные эльфы все приходили и приходили, устраиваясь вдоль трепещущих от ветра стен. Спор уже шел полным ходом, едва удерживаясь у грани оскорблений и обвинений.

— У меня нет власти отменить войну, объявленную правителем. Тем более по требованиям какой-то Ольси-Кати, — стучал по столу один из старших офицеров. — Откуда мы знаем, что она действительно «воля богов»?!

Девушка со своего места молча наблюдала за оратором, дождалась, когда он сделает крошечную паузу и выразительно подняла бровь «Вы сомневаетесь?».

— Да, сомневаемся. Но равно не хотим, чтобы нас смели наши же солдаты. Они верят в Вашу подлинность. И после утреннего представления заставить их воевать невозможно.

— Почему же. Я сейчас здесь только потому, что Вы попросили моего присутствия как незаинтересованного наблюдателя. Я рефери, а не прокурор. Если вы сможете друг другу и своим солдатам объяснить, для чего именно эта война, то воюйте. Именно этого требовал Зов — чтобы вы поговорили. И, чтобы развеять ваши сомнения, я не подделка. Я прошла той же тропой, по которой шли предыдущие юродивые.

— Ольси-Катя, то есть вы и есть та самая эльфийка, одна из Альси дома Са, которую отдали на растерзание и которая сошла с ума?

На этот вопрос ответом был смех четверых из присутствующих. Катя нервно прыснула, прикрыв рот кулаком, в некоторой части она была с такой версией согласна. Эль-Саморен и Эль-Торис сдавлено захихикали, представив, что бы сделала Яль-Марисен, если бы её попытались замучить. А стоявший до этого в углу эльф хохотал в голос. Когда к нему повернулись все собравшиеся, он откинул капюшон:

— А её вдовец, перекупленный врагами, покушался на магов, — утёр выступившие слёзы помощник Яль-Паларана. — Вы поверили в эти сказки? И в лживые истории о сломанном Великом Артефакте? Вы всё ещё верите во все подряд?

Внутри шатра на несколько секунд всё замерло. Катя устало наблюдала за магом, которого смутно помнила. Эль-Саморен стиснул рукоять меча, сдерживая проснувшуюся ненависть. Эль-Торис положил руку на плечо командира и друга. Остальные собравшиеся смотрели кто с удивлением, кто с досадой и разочарованием, часть осталась равнодушной, но некоторые одобрительно, еле заметно кивали.

— Зачем Вы здесь? Разве не маги первыми объявили о нападении? — нарушил молчание Эль-Торис.

— Если на эльфийский манер, то меня зовут Яль-Яль, а по матери — Сорень. — Маг отстегнул со своего браслета один из амулетов и бросил его на стол. И часть эльфов, не веря себе, протёрли глаза и уши.

— Человек, — усмехнулась Катя.

— Люди не могут быть магами, это все знают! — возмутился кто-то из дальнего ряда.

— А эльфы не идут путём юродивых, — маг легко поклонился в сторону девушки. — Но хоть кто-нибудь из вас знает, почему нет магов от людской крови? Нет? Тогда рассказ будет долгим.

Яль-Яль уверенно прошел к столу и устроился поудобней, жестом пригласив остальных последовать его примеру. Его рассказ слушали все, то отводя глаза, то согласно кивая, но не перебивая.

***

Вы действительно не знаете, кому и зачем понадобилась эта война. Такая война, что затронет каждое Королевство, и в которой не будет победителя. Её причины знает едва ли десяток эльфов и один человек. Человек перед вами.

Во времена ещё до первых эльфов в мире были воздвигнуты древние святыни. Эльфы их зовут Великими Артефактами, люди — Святилищами Богов, другие народы — Храмами. Известные на землях Королевств Артефакты выпивают из всех живущих магический дар, полностью, до капли. Единственный шанс сохранить способности к магии — это спрятаться за заклятье Полога в раннем детстве. И маги, охраняя своё ремесло, берут под Полог только очень одарённых детей, выбирая из них тех, чья родня достаточно богата и влиятельна... Я стал магом из-за непомерной жажды власти Наставника. Он заметил дар в ребенке одной из нянь и взял меня под полог. А чтобы меня считали эльфом, он сделал амулет. Чтобы не заметили, что я старею, я почти каждый день по несколько часов проводил с эльфийскими детьми. Вы каждый год выходите на улицы прикоснуться к людям, а я каждый день прикасался к эльфам.

Наставник, сколько его помню, искал Храм, о котором он вычитал в древней книге. Этот Храм даёт любому знание обо всём, любые ответы. И Яль-Паларан был почти одержим этим Храмом, но боялся, что о нём узнает кто-то ещё. Боялся всех своих эльфийских учеников, кроме меня — человека, эксперимента и игрушки. Четыре года назад ему удалось узнать, что Храм стоит в одной из долин гномов. Но гномы не впустили мага ни путником, ни гостем, ни послом.

В Артефактах скапливается огромное количество силы. И чем больше Артефакт её получает, тем больше ему её требуется. Наставник нуждался и нуждается в армии, которая сможет прорваться к Храму Знаний. Он привёз новость об осушении Артефакта и теперь земли трёх королевств оказались всё равно что под Пологом. Пятнадцать-двадцать лет, даже меньше, и в его распоряжении появились бы сотни юнцов, натренированных в боевых заклятиях.

Но не вышло, Артефакт успели напитать Изначальной Силой и теперь он продолжает жадно отнимать дар у всех, до кого дотягивается. Наставник смирился и разослал письма многим своим ученикам. Теперь мы делали всё, чтобы Королевства ослабли и оказались на грани новых расколов, тогда из начавшегося хаоса удалось бы набрать достаточно прошедших бои опытных воинов, чтобы составить армию, с которой можно прорываться в долину к Храму. И никто из нас не рискнул идти против него, особенно после случившегося с Яль-Марисен. У неё дар был огромен.

***

— Сейчас передо мной эльфы, у которых достанет сил и власти починить себе любого правителя. Здесь передо мной одни из сильнейших из почти всех домов, и дома Королей среди вас тоже есть. Теперь вам решать, как поступить с обезумевшим магом. Сильнейшим и старейшим из известных мне. — Яль-Яль забрал со стола амулет и отошел в сторону.

Эльфы долго молчали, примеряя на услышанное то, что слышали сами. Но тишина сменилась спорами, в которых ни Яль-Яль, ни Катя не участвовали. Девушка под скучные препирательства задремала, всё же усталость и напряжение потребовали своё. Осторожно разбудили её уже перед рассветом.

Глава 14

Древний камень, серые стены, истёртый пол... я каждой крошкой чувствую тебя, и ты придёшь ко мне, ты уже близко. Это теперь твоя судьба, я наемся твоей болью, напьюсь страданиями, умоюсь мукой. Но всё равно я хочу ещё и ещё, я древний холод, я древний, ненасытный голод.

***

В шатре ярко горело несколько магических огоньков, отгонявших ночь намного лучше ставших привычными свечей или светильников. А вот эльфов осталось меньше половины от тех, кто был здесь вечером. Они с торжественным видом стояли полукругом по другую сторону стола, а на котором лежали белые нарядные ножны и узкий короткий меч, больше похожий на игрушку, чем на оружие.

— Ольси-Катя, правом военного времени мы судили и вынесли приговор, — чуть на распев заговорил давешний генерал. — Яль-Паларан признан виновным во многих преступлениях, среди коих есть и убийство Яль-Марисен. Он должен умереть от Вашей руки и Вашего меча, вот этого. Того требует закон. По кровной мести это Ваше право, которое мы не можем отнять. Вас люди признали юродивой, «волей богов», и исполнение приговора Вами будет правильным. И кто, кроме Вас, сможет подойти достаточно близко?

С каждым новым услышанным словом Катю охватывал всё больший ужас. Кровь отхлынула от побледневшего лица, горло пересохло, девушке казалось, что она ещё спит и видит абсурдный сон. Но Яль-Яль ухмылялся чуть в стороне, Эль-Торис согласно кивал в такт, а Эль-Саморен сосредоточенно рассматривал обнаженный клинок.