— Что?

Гиес не могла осмыслить то, что он сказал. Перед тем как продолжить, она подробнее проанализировала слова.

— Ты собираешься продать нас в рабство в обмен на стыд одного парня?!

— Это дешёвая плата за то, чтобы заставить меня испытать стыд, — Он кивнул со скрещенными руками. — Какая очаровательная история о самопожертвовании. Под моим началом окажутся величайшие силы Богов Войны. Моё имя будет вписано в историю Лоу-Гира.

Вслед за этим на его губах образовалась улыбка.

И Саяма рассмеялся.

Но затем он продолжил.

— Слушай. Использовать и отбрасывать? Замечательная фраза, Гиес-кун.

— Ты осознаешь, что это провокация против машин 3-го Гира?

— Такова правда, так что я не многое могу ей противопоставить. Ныне, Гиес-кун, мы живём в мире отходов. Переработка? Экономия? Забота об окружающей среде? Ничего из этого не предназначено для улучшения мира. Это всё отговорки для еще большего количества отходов. И в итоге, машины отправляются в Тартар, известный как мусорный ящик, и становятся частью нашей земли. Поэтому, Гиес-кун, я устыжусь, как ты и просила. …А-а, мне стыдно признавать, насколько наш мир великолепен.

Прежде чем снова заговорить, он сделал вдох.

— Если тебе это не по нраву, устыдись за всё топливо, что поглотила в прошлом!!

— Я не могу принять твоё возражение.

Саяма обратился к Гиес, чьи брови вздёрнулись.

…Какой нелепый аргумент первородного греха.

— Машины, топливо, ветер, вода, земля и всё остальное — предметы, используемые в этом мире. Даже люди, Гиес-кун. Только для тех, с кем у нас есть связь, мы оставляем могилы и записываем воспоминания, но через несколько поколений и эти связи с прошлым растворятся, а даже самые подробные записи станут не более чем материалом для чтения. Вот и весь сказ. В конечном счёте, мы не более чем топливо, которые используется для постепенного продвижения мира. И нет в этом ничего большего или меньшего.

Слева от него раскинулось чёрное море, небо и огни города.

— Но разве земля и желает большего? А ветер? Или море? Желают ли большего огни этого города?.. Желаешь ли ты чего-то большего, чем оставаться топливом, которое движет миром своей собственной волей?

Он перевёл дух.

— Если подобное стоит того, чтобы устыдиться, я надеюсь, весь мир наслаждается стыдом. Вот почему я должен кое-что у тебя потребовать. Важней всего не сиюминутный поиск признательности. А совершение того, что тебе предназначено свершить. Отправляйся вперёд. Мы пойдем по Пути Левиафана, устраним обиды Концептуальной Войны и отправимся к чему-то новому.

— Ха, — Гиес покачала головой. — Ты думаешь, мы создаём новую эру?

— Не пойми меня неправильно, кукла. Не так и просто создать эру, чтобы мы сами могли с этим совладать. К тому же, Путь Левиафана вряд ли будет отмечен в мировой истории.

— Тогда почему ты заявляешь, что вы отправитесь к чему-то новому? Разве ты не упиваешься в самоудовлетворении созданием новой эры и возможностью нас туда провести?

Саяма вздохнул. Он мог улучшить своё положение в переговорах, отметив, что она уходит от заданной темы, но решил, что его положение по-настоящему не улучшится до тех пор, пока он не ответит на вопрос.

И поэтому парень заговорил.

— Мы просто направляемся к чему-то новому, не оглядываясь назад. У нас нет намерения оставаться здесь или размахивать нашим флагом. Наши имена не сохранятся, и мы, скорее всего, не в состоянии сделать ничего, кроме как доказать, что люди могут туда отправиться.

— Не в состоянии? — спросила Синдзё.

На её вопрос Саяма кивнул и спросил с расслабленным выражением лица.

— Да, Синдзё-кун. Даже по завершении Пути Левиафана, нескольким членам Отряда Левиафана, включая тебя и меня, по-прежнему необходимо будет закончить обучение. Мы отправимся как можно дальше и затем, ради нашего же будущего, уйдём с поста. После чего мы сможем сказать взрослым, что если дети в состоянии зайти так далеко, они смогут справиться даже лучше.

Он выдал горький смешок.

— Интересно, насколько мир разрастётся к тому времени, как мы повзрослеем.

Синдзё глянула на Саяму.

Она осознала, что он прав. Путь Левиафана должен закончиться в течение года.

Наверняка после этого останутся какие-то дела, но есть и другие вещи, с которыми они должны разбираться ради себя: школа и прочее образование, необходимое для жизни.

Саяма повернулся к Гиес и произнёс:

— Отряд Левиафана независимое подразделение. С завершением Пути Левиафана, он будет распущен. И UCAT это не армия. Они могут запросить нашего участия в дальнейшей работе, но не могут нас принуждать.

— Ты говоришь, что будешь делать всё, что тебе вздумается, а затем сбежишь от ответственности?

— У нас нет намерения сбегать. Мы просто отступим. Ничего не исчезнет. Если ты затаила злобу, можешь спокойно нападать. Если мы в чём-то оплошали, можешь спокойно критиковать. Но независимо от этого, мы возлагаем на взрослых большие надежды. — Он кивнул. — И мы возлагаем большие надежды на себя, когда мы станем взрослыми. Интересно, что мы будем делать в будущем. Некоторые из нас, вероятно, отправится путешествовать по свету, некоторые наверняка останутся в UCAT, участвуя в политической деятельности с прочими Гирами, и некоторые непременно будут дремать со своими любимыми, взирая на мирный пейзаж из окна.

Он повернулся к Синдзё.

— И, по крайней мере, один будет усердно трудиться как автор.

Это наполнило Синдзё паникой, потому что она всё ещё по большей части хранила это в секрете.

— Я-я всё ещё не решила, действительно ли я им стану… и хочу ли я…

— Давай пока оставим это, Синдзё-кун. А что касается прочего…

Он схватил микрофон на столе и сделал глубокий вдох.

— Я наверняка начну денно и нощно счастливо жить с Синдзё-кун! Мы будем неразделимы!

— Вааа!! — заорала Синдзё, выхватив микрофон.

Тот микрофон вещал не только всему миру, но и всем остальным Гирам.

…Это только что записали? Да?

Гиес выдала озадаченный взгляд, но она его проигнорировала.

— Ничего страшного, — повторяла Синдзё снова и снова, сдавливая микрофон.

Это, должно быть, дало Гиес что-то понять, потому что она вздохнула и пригладила волосы.

— Вот как. Я теперь понимаю цель Лоу-Гира.

Она сделала упор на Лоу-Гире, а не на Отряде Левиафана.

…Она не собирается останавливать эти переговоры только на Отряде Левиафана.

Это будет общая точка зрения каждого Гира.

Вполне возможно, Саяма это осознал, потому что никак ей не ответил.

Гиес мягко положила правую ладонь на стол и глянула на Саяму.

— Я поверю тебе. Это наше первое соглашение.

Воздух наполнился странным звуком. Он раздался от стола.

Синдзё глянула вниз и увидела, что пальцы Гиес вонзились в поверхность стола. Более того, её рука впечаталась почти на сантиметр.

Она молча подняла руку, оставив после себя округлый отпечаток.

— Я воспользовалась своим гравитационным контролем, чтобы повысить плотность вдоль поверхности. Узор отпечатков пальцев можно воссоздать, но давление подобной плотности невозможно без той же самой руки и способности. Я оставлю это в качестве доказательства, — сказала она. — Но существует ещё одна проблема, и она гораздо важнее.

— Это связь между Тифоном и Аполлоном? — спросил Саяма.

Синдзё ахнула.

…Что он собирается делать?

Удаление Концептуального Ядра с Тифона приведёт к смерти Аполлона, но иначе концепты нельзя будет высвободить, и Путь Левиафана потеряет смысл.

— …

Синдзё стиснула микрофон в руке, и гадала, не стоит ли его выключить.

Это не даст миру услышать слова Саямы, что они решат, и всё нежелательное в процессе.

— Не выключай микрофон, Синдзё-кун.