— Тебе следует его отблагодарить. Хорошо, Найн?

Это было имя девочки.

Едва Саяма услышал это короткое имя, он пробудился от прошлого, словно проснувшись ото сна.

Когда он пришел в себя после прошлого, то обнаружил, что находится, как и прежде, в Библиотеке Кинугасы.

Однако кое-что изменилось: Зигфрид проснулся. Он поднялся со своего стула и произнес:

— Баку показывал Вам прошлое?

— Вы можете определить?

— Мы в свое время использовали тот же метод. Вы можете увидеть многое, всего за пару секунд.

Саяма проверил часы и обнаружил, что было 2:03. Как Зифгрид и говорил, прошло всего пару минут.

Зигфрид вытащил упаковку растворимого кофе из небольшого холодильника, установленного под стойкой. Он также взял из-под стойки два бумажных стаканчика.

Саяма наблюдал, как Зигфрид подхватил чайник из пузатой печки.

— Мне казалось, немцы придирчивы в своем выборе кофе.

— Кто-то может придираться к качеству, а кто-то — к количеству. И я не настолько невоспитанный, что буду настаивать на наивысшем качестве в месте, предназначенном для книг. — Затем он указал на несколько документов и книг в твердом переплете, расположенных на стойке. — Я рад, что Вы здесь. Прибираясь в каморке, я нашел это. Взгляните на вершину.

— ?

Саяма подошел к стойке, и в то же время кофейный аромат ударил ему в нос.

Поместив свой пакет из магазина на стойку, он заметил фотографию, лежащую на горе документов и книг.

То оказалась большая черно-белая фотография в деревянной рамке. Она была старой, запятнанной, и угол сморщился из-за расширения. Левая сторона, скорее всего, находилась слишком много на свету, потому что она выглядела так, словно ее покрывал белый туман.

— Она чересчур поблекла, чтобы что-либо разглядеть…

— Похоже, она уже была в таком состоянии, когда ее обнаружил мой предшественник.

— В таком случае, уже слишком поздно. …Это памятная фотография, сделанная где-то в горах?

Местоположением являлась какая-то гора. На фоне также виднелось небо, с лесом и степью немного ниже.

На сохранившейся половине фотографии просматривались около десяти человек. Некоторые оделись в военную униформу, другие носили самуэ3 буддийских монахов, прочие были в альпинистском снаряжении. Среди группы людей находилось несколько женщин.

Зигфрид поставил на стойку чашку для Саямы.

— Это времен Департамента Национальной Безопасности. После фотосъемки мы дискутировали, кто из нас больше всех походит на злодея. Позже ее оставили здесь в качестве украшения, ибо иначе это место выглядело бы слишком мрачно, но я и помыслить не мог, что она все еще находилась тут.

— И кого, в конечном счете, посчитали наиболее похожим на злодея?

— Мне запрещено раскрывать эту информацию по условиям Пути Левиафана.

— Выходит, Вы не хотите рассказывать мне, — со вздохом произнес Саяма.

Но в то же время он почувствовал в левой стороне груди внезапный трепет. Парень поднес туда правую руку и задумался о причине.

Саяма тут же осознал почему. Если это — памятная фотография Департамента Национальной Безопасности…

— …Где стоит мой дед?

— Рядом со мной. Вы его не узнаете?

Саяма выискивал изображение Зигфрида, которое увидел в прошлом незадолго до этого, но, к сожалению, самая середина фотографии была слишком запятнанной, чтобы хорошо ее разглядеть. Едва он это осознал, давление в его груди ушло, подобно убывающей волне.

Парень тяжело вздохнул.

И тут же его глаза замерли на месте. Он узнал одежду одной из фигур на черно-белом изображении из прошлого.

В центре заднего ряда кое-кто повернулся спиной к камере. Саяма узнал человека, взиравшего в небо, как первооткрывателя Бабеля, которого видел во сне. Это однорукий старик.

Зигфрид заметил его взгляд и сказал:

— Это Тэнкё-сенсей. …Он основал эту школу. Он говорил, что потерял руку во время Русско-Японской Войны.

— Каждый раз, когда я слышу это имя, я не могу не думать, что Тэнкё — несколько странное имя.

— Я слышал теории, что его имя на самом деле читается как Амаёси или Амаясу, но никогда не слышал, чтобы он употреблял хотя бы одно из них. Близкие всегда звали его Тэнкё.

— Отсылка к небесам4 , хм?

— Похоже, это было настолько напыщенное имя, что он его стыдился. Вот почему мы также подозревали, что его фамилия "Кинугаса" тоже была вымышленной. Если бы я мог описать его одним словом, я бы назвал его «эксцентричный».

— Превосходный выбор.

Саяма подхватил со стойки бумажный стаканчик.

Он выпил кофе, который, разумеется, был горьким. Парень смотрел на фотографию и смаковал горечь, прислушиваясь к Зигфриду.

— Как бы то ни было, ему нравилось подшучивать над людьми. Каждому довелось пасть жертвой этого рано или поздно.

— Мне достаточно услышать, как серьёзно Вы об этом говорите, чтобы в этом убедиться.

Саяма положил фотографию назад на стойку и начал шагать через библиотеку. Он направлялся к полке с книгами, написанными Кинугасой. Она находилась недалеко. Он добрался туда почти мгновенно. Книги, на которые он смотрел этим утром, стояли в третьем ряду снизу.

Саяма открыл первый том, который посвящался Скандинавским легендам. Текст был написан горизонтально справа налево.

— Постойте…

Саяма поместил книгу на близстоящий стол. По-прежнему не в состоянии двигать левой рукой, парень осознал нечто насчет горизонтально написанной книги.

— Она сделана таким образом, чтобы страницы было легко переворачивать правой рукой.

— Он и впрямь был эгоистичной личностью. Он сообщил, что прибыл из Императорского Двора, но впоследствии я узнал, что это ложь.

— Эта школа основана не подобающим взрослым, не так ли?

— Он был хвастлив и обладал весьма широким кругозором. Во время создания Департамента Национальной Безопасности он уже занимался исследованиями различной мировой мифологии еще до того, как мы узнали о Концептуальной Войне. …Он знал, что различные Гиры сражались между собой, но ждал, пока мы сами это осознаем, — сказал Зигфрид. — Он являлся основателем этой школы и был авторитетом в области фольклора и мифологии. Он также спроектировал эту библиотеку. Во времена Департамента Национальной Безопасности он нередко приходил сюда, когда нуждался в материале для изучения. Я слышал, он сконцентрировался в основном на мифологии после обнаружения Бабеля, но больше занимался технологией, когда работал на Корпорацию Изумо. Он был первым, кто сконструировал наше раннее концептуальное оружие.

Саяма взглянул на прочие ряды книжных полок и увидел книги, связанные с мифологией и машиностроением.

Книги по мифологии обычно повествовали о мифологии разных миров, но многие также были связаны с Библией.

— Другими словами… Можно сказать, наше место тут было создано под влиянием Концептуальной Войны?

— Многое случилось в то время.

Саяма кивнул, вернул книгу на полку и вернулся назад к стойке.

Зигфрид поднял черно-белую фотографию.

— Департамент Национальной Безопасности после Второй Мировой Войны преобразовался в UCAT. До этих пор вот его основные члены. Оглядываясь назад, мы отдавали тогда себя этому целиком.

— Почему он превратился в UCAT после войны?

— Ну, UCAT изначально являлась американской и европейской организацией. Они узнали о нашем существовании, когда Германия проиграла, и с обнаружением отдельных документов, что я туда посылал. И после этого Япония была раздавлена Америкой.

— Выходит, Германия всего лишь «проиграла», тогда как Япония была «раздавлена»?

— В Германии всего-навсего оккупировали ее столицу. Она никогда не сдавалась.

— Не поздновато ли для правой идеологии?