— Хватит, Тейт. — Прошептала я, продолжая еще что-то шептать.

— Я должен был убить его.

— Остановись.

— Он отрезал тебе волосы. Он порезал тебя. Пока ты не знала Джонаса, детка, ты жила в своем кошмаре, а я и мой парень жили совсем в другом, но поверь мне, Крутышка, это был настоящий гребаный кошмар.

— Я знаю, — прошептала я.

— Мне не нужно, чтобы это дерьмо с экрана, напоминало мне об этом. Мне не нужно слышать о нем по телефону. Мне не нужно, чтобы в городе об этом говорили. Мне не нужно, чтобы вбивали его мне в голову, куда бы я не повернулся, а это значит, что мне не нужно этого дерма от своего сына.

Я так быстро вошла в комнату, как только могла, и опустила руки ему на пресс.

— Говори по тише, Капитан, — прошипела я.

— Он забрал тебя у меня, — рявкнул Тейт.

— Он этого не делал, Тейт, я же здесь, — напомнила я ему.

— Он забрал тебя у меня, прямо из моего проклятого дома.

— Он не делал этого. Я здесь.

— Я просил его отвезти тебя на работу, привезти домой. Я доверял этому больному выродку, думая, что ты с ним в безопасности, а он забрал тебя от меня.

Вот в чем дело, вот почему он так злился. Тейт винил себя во всем, что случилось.

Я прижалась к нему, взяла его голову в руки, попыталась легко качнуть его голову в стороны, повторяя:

— Детка, я прямо здесь с тобой.

Тейт закрыл глаза.

— Ты не сделал ничего плохого, — прошептал я, и Тейт открыл глаза.

— Я доверял этому больному выродку, думая, что с ним ты в безопасности, — повторил он.

— Я тоже ему доверяла, — ответила я. — Я открыла ему дверь. Как Тоня и Нита. — Я прислонилась к Тейту вплотную, запустив пальцы ему в волосы и чуть-чуть наклонив к себе его лицо. — И я тоже не сделала ничего плохого. Он сумасшедший и сейчас в тюрьме.

— Эти кошмары будут преследовать тебя, — сказал он.

— Теперь не я не сплю, — напомнила я ему, и он дернулся всем телом.

Это было правдой. Я находилась дома всего три дня, но каждую ночь Тейт просыпался, и я знала об этом, потому что как только он просыпался, я просыпалась тоже. Когда я была в больнице, он сидел со мной весь день, всю ночь, последнюю ночь лег ко мне на больничную койку и прижал меня к себе. Я просыпалась дважды за ночь, потому что в больничных коридорах всегда шум, и оба раза видела, как Тейт лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок.

Я встала на цыпочки, чтобы мое лицо оказалось в дюйме от его, и прошептала:

— Ты рядом со мной, детка, я сплю просто отлично.

Он обхватил обеими руками меня за затылок и пробормотал:

— Лори.

— Даже лежа на том матрасе, я знала, что ты найдешь меня. Я бежала через лес, Тейт, и знала, что ты будешь меня искать. Я кричала, потому что знала, что ты меня услышишь. И я наткнулась на тебя, потому что ты пришел за мной.

Его губы опустились на мои.

— Детка.

— Мак был прав, по телевизору была показана настоящая драма, но все, что они сказали правда. Возможно, ты зарабатывал бы много денег, играя в футбол, но ты делаешь этот мир более безопасным, занимаясь своей теперешней работой, даже не зная этих людей, чье будущее ты меняешь, сажая плохих парней за решетку. Но сейчас ты спас никакую-то незнакомую женщину, Капитан. Она стоит прямо здесь перед тобой.

— Джим-Билли…

— Успел туда, — прервала я его, — но вопрос касался не десяти минут. Далтон не торопился, у него была вся ночь впереди. Даже если бы Джим-Билли не успел, то успел бы ты.

— Лорен…

— И ты думаешь, зная про четыре года, пока его искали, за четыре года он убил десять женщин до меня, ты думаешь, что на меня бы он потратил только час, прежде чем ты успел бы меня найти, ты думаешь, что после того, что я пережила, я кладу голову на подушку и прокручиваю все это в своей голове? Ты думаешь, я не справлюсь? Ты думаешь, я не знаю, что в полной безопасности, прямо здесь, рядом с тобой?

Он обхватил меня за голову и приподнял на дюйм, наклонившись ко мне, его рот опустился на мой в мокром, аккуратном поцелуе, таком фантастическом, и он был бы еще более фантастическим, если бы я не затаила дыхание, отчего у меня заболела рана на боку.

Как только его губы отпустили мои, я прошептала:

— Мне нравится, когда ты целуешь меня, дорогой, но…

— Точно, — пробормотал он, прерывая меня, потом отпустил назад, наклонился и поднял меня на руки. Он отнес меня в гостиную, мягко усадил на диван, накинул одеяло на ноги, а затем уперся руками по обе стороны от моих бедер в диван, согнувшись передо мной, чтобы его лицо было на одном уровне с моим.

— Я пойду поговорю с Джонасом, — тихо произнес он.

— Хорошая идея, — ответила я улыбаясь, но он не сдвинулся с места, а буквально внимательно прощупывал своим взглядом выражение на моем лице.

Затем он оторвал руку от дивана и сжал мой подбородок.

И тихо сказал:

— Ты меня сражаешь наповал.

Я сначала моргнула, а затем на выдохе спросила:

— Что?

— Своей силой, Крутышка, которая не имеет ничего общего с тренировочным лагерем.

Мне как-то удалось сглатывать слезы, подступившие к глазам, и улыбаться одновременно.

— Тейт…

— Ты поможешь мне снова увидеть сладкие сны, детка? — спросил он тихо.

— Я постараюсь, — ответила я также тихо.

— Это не впервой, но от этого это не становится легче, — поделился он.

— Договорились, — пообещала я ему.

Он выглядел так, будто до конца мне не поверил, и я поняла почему, когда он снова сказал:

— Тот гребанный час, Лорен, тот час, когда ты была у него, этот час я никогда не забуду за всю свою гребаную жизнь.

Я опять взяла его лицо в свои руки.

— Я помогу тебе.

— Знаю, что ты попытаешься, но я говорю тебе еще раз, я никогда этого не забуду в жизни.

— Детка, не позволяй ему такое совершать с тобой.

— Он отстриг тебе волосы, у тебя шла кровь, и это все, он забрал у меня.

— Мои волосы отрастут, а рана заживет, — ответила я ему. — И мы вернем то, что он забрал у тебя, Капитан. Клянусь, мы вернем все обратно.

— Крутышка…

— Ты подарил мне сладкие сны, Тейт, теперь моя очередь отплатить тебе тем же.

Тейт смотрел на меня, я удерживала его красивое лицо в своих руках, глядя ему в глаза.

Затем он прошептал:

— Люблю тебя, Крутышка.

— Я тоже тебя люблю, Капитан.

Он прикоснулся губами к моим, потом провел своим носом по моему и направился к сыну.

Я смотрела телевизор, а затем схватила пульт, чтобы переключать каналы. На третьей попытке на каком-то канале увидела фотографию Тейта уже на другом шоу в перерыве между матчами, нажала кнопку, чтобы включить звук.

Затем я уменьшила громкость, чтобы Тейт не слышал, и слушала, как комментаторы хвалили моего мужчину.

Эпилог

Особенный

Я вышла из нашей спальни в халате, зачесав длинные, мокрые волосы назад, сдерживая широкой повязкой, с мобильником в руке.

Джонас и Тейт разбили лагерь на новой мебели в гостиной, наблюдая, субботний утренний футбольный матч, между университетскими командами, с предварительным шоу перед игрой.

Я была очень довольна результатами, семимесячного поиска, идеальной мебели для гостиной. Диван и кресла были широкими, удобными, в них хотелось опуститься, от совершенно нового бренда, но не такие, на которые нельзя было бы съесть спагетти или выпить Кул-Айд. Новые столы были простоватыми, крепкими, поэтому не колеблясь можно было поставить свою кружку или стакан (хотя я купила подставки и каждый раз ворчала на своих мальчиков, чтобы они пользовались ими, и мне приходилось напоминать им об этом довольно часто, учитывая, что они были явно глуховаты к моим просьбам). Новый ковер был с толстым ворсом, шерстяной и стоил кучу денег, выглядел потрясающе. Недавно покрашенные стены были завешаны фотографиями семьи и друзей, а не картинами или гравюрами. Какие-то были маленькими, некоторые большими, некоторые были в смешных рамках. Здесь были фотографии нас на пляже в Сент-Томасе в прошлые весенние каникулы. Фотографии нашей поездки в Индиану прошлым летом. Были фотографии с новогодней вечеринки, которую устроили Крис и Бабба, потому что Джим-Билли вышел из больницы; фотографии барбекю у нас, в доме у Па, у Вуда; фотографии нас, резвящихся возле бассейна Неда и Бетти; фотографии в баре Бабба среди персонала и постоянных клиентов, некоторые из них были нашими друзьями, на некоторых была я или Тейт или мы оба с нашими друзьями.