— Нет, — прошептала я.

Он начал толкаться бедрами мне навстречу и отпустил мои волосы, положив руку мне на бедро, чтобы тянуть меня вниз.

— Тейт, Боже, детка, — проскулила я, когда меня настиг второй оргазм.

— Черт, да, — хрипло простонал он, резко подавшись бедрами вверх, его палец оставил мой клитор, и Тейт обеими руками рванул меня вниз, так что оказался во мне до конца, и сквозь свой второй оргазм я услышала его рычащий стон.

Я рухнула на него, уткнувшись лицом ему в шею, и слушала, как выравнивается его дыхание, стараясь выровнять свое собственное.

Потом он протянул руку и, не выходя из меня, накрыл нас одеялом.

Я начала слезать с него, но он обнял меня.

— Хочу, чтобы ты заснула на моем члене, — прорычал он мне на ухо.

— Тейт, я слишком тяжелая...

— Не двигайся, — он все еще рычал.

— Детка...

Его руки напряглись.

— Хочу, чтобы ты была как можно ближе.

Я крепко зажмурилась и прошептала:

— Все что захочешь, Капитан.

— Так точно, детка.

Я устроилась на нем, поерзав бедрами, что вызвало низкий звук в его горле.

— Я люблю тебя, Тейт, — мягко сказала я ему на ухо.

— Я знаю, детка, — ответил он. — Спи.

— Хорошо.

И если бы вы спросили меня, смогу ли я уснуть верхом на Тейте с его членом внутри после всего, что произошло в тот день и что могло разбудить меня ночью, я бы сказала нет, определенно нет.

Но я заснула.

Глава 25

Без Ниты

— Крутышка! — услышала я рев Тейта с первого этажа. Я оторвалась от зеркала, перевела взгляд на Задиру, которая сидела на раковине и смотрела, как я укладываю волосы в низкий пучок, потом на Джонаса, который сидел на закрытой крышке унитаза в своем черном костюме и белой рубашке с расстегнутым воротником, детский галстук свободно болтался на шее.

В последние пять дней Джонас словно приклеился ко мне.

Меня это удивляло. Я не знала, что он станет делать, но хождение за мной, словно приклеенный, не входило в десятку моих предположений.

Но я не жаловалась.

— Крутышка! — снова проорал Тейт.

— О божечки, — прошептала я Джонасу.

Тейт, как и его сын, тоже словно приклеился ко мне. За эти дни я поняла, что оба парня Джексон вели себя, как всегда, одинаково. Одну из их женщин унизили — неважно, как они к ней относились, Нита все равно оставалась одной из их женщин, — и они не собирались рисковать.

Джонас улыбнулся мне, но улыбка не достигла его глаз. Я улыбнулась в ответ, надеясь, что моя улыбка получилась убедительнее, и поспешила из ванной. Задира спрыгнула с раковины и вместе с Джонасом последовала за мной. Я схватила с кровати свои черные лодочки и, дважды остановившись в коридоре, надела их одну за другой. Мы все дошли до столовой и увидели, что Тейт, в угольно-серых брюках и полуночно-синей рубашке с незастегнутым воротником, отодвинул стеклянную дверь и вышел.

Я посмотрела на Джонаса, и мы пошли следом за Тейтом. Я пропустила Джонаса вперед, ногой отпихнула Задиру обратно в дом, закрыла за собой дверь и развернулась к ступенькам веранды как раз вовремя, чтобы увидеть поднимающихся по ним папу, маму, сестру и Мака. Папа шел медленно, но выглядел здоровым, хотя и сильно похудевшим, и он загорел. Все они были одеты в траурный черный.

Мгновение я ошарашенно таращилась на них. Конечно, они были в курсе, я позвонила им на следующий день после того, как мы узнали про Ниту. С тех пор они звонили каждый день и знали, что сегодня состоятся похороны.

Я просто не знала, что они собирались приехать.

Я перестала таращиться и побежала, затормозив только перед папой, чтобы не навредить ему.

— Папочка, — прошептала я.

— Солнышко, — прошептал он в ответ, крепко обнимая меня.

Я обнимала папу и чувствовала его исцеляющие объятия, но слушала маму.

— Тейт, милый, дай-ка Джинни сахарку.

Я улыбнулась Кэрри поверх папиного плеча, и она улыбнулась в ответ. Если мама говорит о себе в третьем лице и просит сахарку, она стала прежней.

Папа поцеловал меня в щеку и отпустил, как раз вовремя, чтобы Мак заключил меня в медвежьи объятия, а потом, обнимая Кэрри, я услышала, как папа сказал:

— Ты, должно быть, Тейтум.

— Тейт, — ответил Тейт, и я отстранилась от Кэрри, обнимая ее одной рукой. Папа с Тейтом обменялись рукопожатием.

Когда они отпустили руки, папа посмотрел на Джонаса, но спросил Тейта:

— Это твой сын?

— Конечно это его сын, они же как две капли воды, — заявила мама и поспешила к Джонасу. — Привет, Джонас, я бабуля, — провозгласила она и потребовала: — Дай-ка мне сахарку.

Джонас уставился на нее, явно не зная, что ему делать с самозваной бабулей, поскольку у него никогда не было бабушки.

— Она имеет в виду, что хочет поцелуй, милый, — сообщила я Джонасу, а мама наклонилась и показала пальцем на свою щеку.

— Прямо сюда, милый, большой звонкий поцелуй, — проинструктировала она, и взгляд Джонаса метнулся к отцу. Тейт кивнул, и Джонас подался вперед и быстро чмокнул ее в щеку.

— О-о! — воскликнула мама и резко выпрямилась, шлепнув ладонью по щеке. — Буду вечно хранить его.

— О Боже, — прошептала я, и мама повернулась ко мне.

— Вы, девочки, не рожаете мне внуков, так что я забираю Джонаса, — заявила она.

— Джинни, не хочешь сбавить обороты, пока не напугала парнишку, — предупредил папа.

— Глупенький, он не испугался, — ответила мама и посмотрела на Джонаса. — Правда, милый?

— Эм-м... — пробормотал Джонас, что значило да.

— Давайте выпьем кофе, — предложила я, пытаясь спасти Джонаса.

— Отличная идея, я бы выпил литра три, — вставил Мак и подошел к Тейту, крепко пожал протянутую руку и похлопал его по плечу. — Тейт, мужик, дерьмовый повод, но я все равно рад тебя видеть.

— Взаимно, Мак, — ответил Тейт, и Кэрри подошла, чтобы обняться с ним.

— Привет, милый, — прошептала она, крепко стиснув его, и отстранилась, положив ладони ему на плечи. — Ты в порядке?

— Держимся, Кэрри, — пробормотал Тейт.

— Ну, а я нет, мы вчера поздно прилетели, ночевали в гостинице рядом с аэропортом, потом все утро ехали. Потом Гэвин заблудился... — перечисляла мама, направляясь в дом.

— Я не заблудился, — заявил папа.

— Милый. — Мама остановилась у стеклянной двери и повернулась к нему. — Ты... заблудился. — Она посмотрела на Тейта. — Навигатор? Зачем мне навигатор? Мне не нужен навигатор. Как будто он постоянно ездит по горам Колорадо! — Затем она отодвинула дверь и скрылась в доме, но мы услышали ее крик: — Боже мой, посмотрите на эту кошечку! — Потом мы услышали, как она заворковала: — Кто такая красивая кошечка? Иди к бабуле, красивая кошечка.

— Я начинаю скучать по больничной койке, — пробормотал папа Тейту и двинулся следом за мамой, по пути потрепав Джонаса по волосам.

Я подошла к Джонасу, наклонилась и прошептала:

— Моя семья слегка чокнутая.

— Я уже понял, — прошептал он в ответ, я подмигнула ему и выпрямилась.

— Джонас, детка, это моя сестра Кэрри и ее мужчина Мак.

— Привет, — сказал он, едва взмахнув рукой.

— Привет, большой парень, — сказал Мак, Кэрри улыбнулась, а Джонас посмотрел на меня.

— Твоя сестра такая же горячая, как ты, — заявил он, Кэрри изумленно хихикнула, а Мак открыто рассмеялся.

— Он считает, что я милфа, — прошептала я Маку.

— Дорогая, так и есть, — прошептал в ответ Мак.

— Да ну тебя, — буркнула я.

— Идемте в дом, — резко сказал Тейт. Я посмотрела на него, Мак и Кэрри посмотрела на меня, но Джонас показал дорогу, и Мак и Кэрри пошли за ним.

Я задержалась, поймала Тейта за руку и тихо спросила, когда он опустил глаза на меня:

— Ты не против, что они приехали?

— Нет, — ответил он и направился в дом, но я потянула его за руку, и он опять посмотрел на меня.

— Они просто хотят...

— Знаю, — перебил он.

— Так поступают семьи, по крайней мере так поступает моя семья.