Я положила ладонь на его бородатую щеку, он наклонился и поцеловал меня. Не крепко и требовательно, а нежно, ласково и восхитительно долго.

После наших с Тейтом поцелуев на веранде я готовила макаронный салат и наблюдала за тем, как Джонас делает гамбургеры, а Тейт принимал душ. Потом Тейт жарил гамбургеры. Потом мы ели на заднем дворе, мы с Джонасом болтали, а Тейт изредка вставлял словечко. После гамбургеров мы ели кекс. Потом мы с Джонасом мыли посуду, а Тейт звонил Крис, чтобы узнать, все ли в порядке в баре. Потом мы сидели в гостиной и смотрели комедии.

— Приятель, никакой кровищи, — велел Тейт, когда Джонас выбирал фильм.

Тейт вытянулся на диване, положив голову на подлокотник, а я устроилась между ним и спинкой дивана, положив голову ему на грудь, он перебирал мои волосы. Мы смотрели уже второй фильм, и у меня слипались глаза. Поэтому я сонно объявила, что собираюсь в кровать, потянулась к Тейту, поцеловала его в губы, перелезла через него и слезла с дивана. Подошла к Джонасу, погладила его по голове и отправилась спать.

Когда слова Солнышка разбудили меня в первый раз, Тейта рядом не было. Во второй раз его крупное тело обнимало меня. С третьего по пятый я прижималась к его спине.

И теперь я лежала без сна среди ночи, а на следующий день у меня ночная смена. Я, конечно, переживу, раньше ведь справлялась, но веселого мало.

Я перекатилась на спину, и Тейт перекатился следом за мной.

Его рука скользнула по моему животу, и он зарылся лицом в волосы у меня на виске.

— У тебя тяжелая ночь. — Его голос был хриплым от сна.

— Я в норме.

Он обнял меня одной рукой.

— Детка, мне пришлось послать тебя туда.

Он имел в виду поговорить с Солнышком.

— Знаю, — прошептала я.

Мгновение он молчал, а затем сказал:

— Я знал, что будет с тобой после этого, но мне пришлось отправить тебя туда.

— Тейт, я знаю.

— Я сделал это, зная, что она расскажет тебе и что это повлияет на тебя.

— Тейт...

— Также я сделал это, зная, что буду рядом, когда тебе придется столкнуться с последствиями.

Я повернулась к Тейту, обняла его, и он притянул меня ближе.

— Знаю, — повторила я и прошептала: — Тейт, все нормально.

Я поняла, что его мучает чувство вины. Ему не нравилось, когда я не могла заснуть, и ему не нравилось осознавать, что его действия ухудшили положение.

Но ему пришлось, и мне тоже, мы оба это знали, но таковы последствия. Он прав: он рядом, чтобы помочь мне справиться с этим. И я тоже права: он со мной, так что все будет нормально.

— Почему у вас не было детей? — спросил Тейт. Я моргнула от внезапной смены темы, но потом поняла: он сменил ее, чтобы отвлечь мои мысли от Солнышка.

— Подсознательное самосохранение, — использовала я его слова. Тейт хохотнул, провел рукой вверх по моей спине и запутался пальцами в моих волосах.

— Глубоко в душе ты знала, что он мудак, — предположил он.

— Да.

— Не хотела впутывать в это ребенка, — продолжил он.

Я вздохнула.

— Да, но я хотела детей, и Брэд тоже. Я откладывала, выдумывала отговорки, а он не настаивал. Потом я почувствовала, что он отдаляется, он больше не заговаривал о детях, и я не поднимала этот вопрос.

— Жалеешь?

— О том, что у нас с Брэдом нет детей?

— Что просто нет детей, — поправил меня Тейт.

Я задумалась, и от этих мыслей мне стало больно.

И эта боль прозвучала в моем голосе, когда я ответила:

— Да.

Тейт положил ладонь мне на затылок и прижал мое лицо к своей шее.

— Детка.

— Все в порядке, — прошептала я ему в горло.

— Точно, — ответил он, и я поняла, что он мне не поверил. Опять же, он прав, что не поверил мне, потому что я соврала.

Я сменила тему:

— Расскажи мне о своем папе.

— Лучше покажу, — предложил он, и я откинула голову назад, чтобы посмотреть на него, хотя и не могла видеть его в темноте.

— Покажешь?

Я услышала, как зашуршала подушка, когда он опустил голову ко мне.

— Папа был большим фанатом видеокамер, огромным. Как только на рынке появлялась новая модель, он ее покупал. Эти штуки огромные, приходилось таскать их на плече. Стоили целое состояние, но он покупал. А потом продавал, как только выходила новая. Он даже делал монтаж. Накладывал музыку. Постоянно таскал с собой. На мои игры. Вечеринки. Праздники. Барбекю. Когда мы с Вудом катались на байках. Иногда камеру брал Па, Стелла, Нита, Вуд или я, и мы снимали его. Так что я тебе покажу.

— Он был хорошим, — заключила я.

— Лучшим.

— Гордился тобой.

Я почувствовала, как Тейт на мгновение напрягся, прежде чем снова расслабиться.

— Да, — прошептал он.

— И сейчас гордился бы.

Он снова напрягся.

— Детка...

— Гордился бы, Тейт. Ты хороший человек, хороший отец.

Он не ответил и молчал так долго, что я оставила эту тему.

Потом он расслабился рядом со мной, и ощущение его твердого большого тела, его тепла, его запаха окутало меня, пока он лениво водил рукой по моей спине.

Поэтому моя рука лениво поползла по его боку, бедру, потом между нами. Мои пальцы обернулись вокруг его члена, и я начала двигать рукой.

Из горла Тейта вырвался низкий сексуальный звук, и он сделал невозможное: его зубы нашли в темноте мою нижнюю губу и прикусили ее.

Я беспокойно двигала ногами, чувствуя, как набухли складочки между ними, и продолжала двигать рукой.

— Забавно, — пробормотал Тейт, его губы были все еще близко к моим, так что я ощущала его учащающееся дыхание.

— Что? — спросила я, когда он не продолжил.

— Когда я играл в футбол в универе, единственное, что мне в этом нравилось, за исключением игры, что я получал потрясные киски.

Мои пальцы на его члене сжались, пока я безуспешно пыталась сдержать хихиканье.

— Ты получал потрясные?..

Тейт толкнулся бедрами навстречу моей руке, и я возобновила движение.

— Первоклассные студентки, — сказал он хрипло, — из сестричества.

Он слегка передвинулся, чтобы губы легко скользили по моему плечу и шее, но не так, чтобы я отпустила его член. Я поняла, что это значит, и не останавливалась.

— Сестричество, — прошептала я.

— О да, — прошептал он в ответ, касаясь губами моего уха. — Мне нравилась эта идея. Знал, что, когда стану профессионалом, все они будут мне доступны.

— Я могу забрать свои слова обратно... — сказала я, перестав двигать рукой, но не убирая ее. — О том, что ты хороший мужчина.

Тейт поднял голову и толкнулся бедрами мне в кулак.

— Крутышка, мне было двадцать лет.

— Точно, — буркнула я.

Он снова толкнулся вперед, и я задвигала рукой.

— Но я знал, что найду одну, — прошептал он, снова начав водить губами по моей коже. — С таким выбором я найду хорошую, великолепную, милую, первоклассную киску, которая будет в моей постели каждую ночь, станет ходить на мои игры, смотреть, как я играю, помогать мне делать детей, и я стану заботиться о ней.

Мне нравились его слова, нравились моему разуму и моему телу, так что я ускорилась.

— Тейт.

Он приблизил свои губы к моим, но не поцеловал меня.

— Когда я это потерял, было ужасно. Я потерял игру и потерял это будущее, и это сломало меня.

— Тейт, — выдохнула я ему в губы.

— Вернулся домой, связался с Нитой, и я знал, что такой и будет моя жизнь, Нита или кто-то вроде нее. И было ужасно, попробовав хорошую жизнь, осознавать, что она потеряна.

— Милый...

— Я понятия не имел, что через двадцать лет в моей кровати будет лежать потрясная, милая, первоклассная штучка и дрочить мне.

Мое сердце сбилось с ритма, дыхание стало неровным, соски затвердели, а между ног стало влажно.

— Я не штучка, — сказала я, приняв оскорбленный вид, но на самом деле совсем не оскорбившись.

Его беда начали двигаться вместе с моей рукой.

— Нет, детка, ты первоклассная штучка.

Я почувствовала новый прилив влаги между ног и прижалась к нему, начала двигать рукой резче.