Ведь как только я ночью ушел от тебя, ты прямо помчалась к этой Валес и разделалась с ней: то ли отравила ее сама, то ли уговорила ее принять яд самой — она ведь тоже, наверное, правоверная нацистка. Потом поехала к Мигуэлесу и заколола его. Ведь у тебя был шанс улететь со мной в Эйре. — О'Мара закурил. — Иначе, я думаю, у тебя не хватило бы смелости натворить все это. Ты ведь надеялась на то, что сможешь удрать в Эйре, не так ли? Я ведь мог и не догадаться, что убийство Мигуэлеса — твоих рук дело. И спокойно забрал бы тебя с собой. Именно так ты рассуждала, верно? Возможно, так бы оно и было, если бы я на самом деле собирался в такое путешествие. — Он вздохнул. — Одному небу известно, что бы ты натворила, прибыв в Эйре. У тебя ведь там столько друзей.

— Все это ложь, — хрипло сказала Тереза.

— Чушь! — сказал О'Мара. — Все это — чистая правда, до последнего слова. Может быть, ты собираешься сказать мне, что письмо Мигуэлеса было адресовано не тебе? — Она открыла, было, рот. — Не затрудняй себя, бедная дурочка, ведь на листке полно отпечатков твоих пальцев.

Тереза молчала, глядя на него из-под полуопущенных ресниц.

— История эта такая же, как и все остальные. Я не сомневаюсь, что пять лет назад некая Тереза Мартир на самом деле отправилась в Биарриц — туда, где ты якобы познакомилась с Мигуэлесом. Да только я готов прозакладывать все свое состояние, что вернулась оттуда в Англию уже не она. Не сомневаюсь,, что при проверке окажется, что у этой мисс Мартир во всей Англии нет ни единой родной души. Итак, она исчезла в Биаррице, а сюда приехала уже ты. И с тех пор действовала под ее именем. Во имя фюрера. Что ж, теперь — это путешествие в Эйре. — О'Мара усмехнулся. — Машина ждет нас. Пошли, Тереза.

— Я себя неважно чувствую, — она вопросительно посмотрела на него. — Не мог бы ты мне разрешить на минуту выйти в мою комнату? Полагаю, что хоть настолько ты можешь мне позволить распорядиться собой?

— Да, — сказал он ей. — Ты можешь пойти в свою комнату. Только не думай, что тебе удастся выкинуть что-нибудь. — Он извлек из кармана свой «люгер». — Игра кончена, я уже тебе сказал.

— Игра никогда не закончится, — сказала она. — Могу уйти я и со мной мои друзья, но на наше место встанут другие. Игра будет продолжаться.

Она прошла, в свою спальню и прикрыла за собой дверь.

Когда через три-четыре минуты О'Мара медленно приоткрыл эту дверь, Тереза лежала на полу, привалившись к ножке кровати. Руки ее были судорожно прижаты к животу, лицо — пепельно-серое, на губах — кровавая пена. Последним усилием воли она обратила свой взгляд на вошедшего в комнату О'Мару, лютая злоба мелькнула в ее зеленоватых глазах. Потом голова ее упала, тело забилось в конвульсиях, через секунду она была мертва.

О'Мара, удовлетворенно попыхивая своей сигарой, глядел на то, что было раньше Терезой.

О'Мара вошел в свою гостиную и втянул ноздрями вкусный запах — приходящая прислуга варила кофе. Она это отлично умела.

— Доброе утро! — крикнул он. — Доброе утро, миссис Сайкс. Я буду пить кофе здесь и много.

Он набрал номер Куэйла.

— Все в полном порядке. Можете спать спокойно, — сказал он.

— Вы чисто сработали.

— Мои заслуги невелики: практически все за меня сделала Тереза. Вообще-то кому-нибудь надо отправиться к ней на квартиру и поглядеть, что там делается. Она у себя в спальне. Думаю, лучше всего это сделает Сандра Керр, так сказать, для полноты картины. Кстати, насчет нашего друга Мигуэлеса и девицы Эсмеральды. Боюсь, что Тереза на них очень рассердилась. А вы, конечно, можете себе представить, на что она способна, если рассердится. Насчет Валес вам все доложит Керр.

— Он уже здесь. Вы пока что отдыхайте, да, чуть не забыл вам сказать. Вам скоро придется снова уехать. И знаете куда? Хотите верьте, хотите нет, но наши приятели в Рио что-то слишком зашевелились. Так что, боюсь, тамошним парням без вас не справиться. Как вы на это смотрите?

О'Мара восхищенно ухмыльнулся.

— Неужели я не ослышался? Вы не шутите, Питер?

— Это правда. Приходите позавтракать со мной, я вас посвящу во все детали. Ну, пока, Шон. До скорого свидания.

О'Мара положил трубку. Глаза его сияли.