— Лилли отлично работал. Наши люди были о нем хорошо осведомлены, и оставляли его на свободе, надеясь использовать в своих целях. Когда же он устроил так, что во Франции провалилось несколько наших агентов, было решено убрать Лилли немедленно. Это было, разумеется, несложно… Ты внимательно слушаешь меня, дорогая?

— Я — вся внимание. Это все страшно интересно.

— Так вот… в этой истории была одна странная неувязка. Дело в том, что Лилли почти наверняка знал, что конец его близок. И времени, чтобы попытаться скрыться, у него было вполне достаточно. Но он не сделал этого. Это можно было объяснить только одной причиной — хозяева решили пожертвовать Лилли. Они рассчитывали, что если мы его устраним, то будем считать, что покончили с источником всех неприятностей, и на этом успокоимся.

— Под хозяевами ты имеешь в виду тех, кто пользовался услугами Лилли — немецких наци? В Германии?

— Вовсе нет. Хозяева Лилли находятся не в Германии. Они находятся в нашей стране.

— Понятно, — сказала Тереза. — Понятно… Шон, все это похоже на хороший детективный роман.

— Так вот, правда иногда гораздо удивительнее вымысла, — сказал О'Мара задумчиво. — Во всяком случае, ответственность за ликвидацию Лилли возложили на Рикки Керра, у которого был отличный послужной список. В Кельсвуде устроили автомобильную катастрофу, и с Лилли было покончено. Но другая сторона была в курсе дела. В ту ночь они сумели выследить Рикки. Таким образом, они подобрались к нашей организации довольно близко. Собственно, ради этого они и пожертвовали Лилли. И знаешь, дорогая, тот, кто в ту ночь следовал по пятам за Рикки, тоже был на вечеринке у Гленды Мильтон, откуда, собственно, Рикки и вызвали на задание.

— О, Боже… — быстро сказала Тереза. — На вечеринке у Гленды! Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что это был Мигуэлес. Мальчик для грязной работы.

Наступило молчание. Потом Тереза медленно сказала:

— Шон… Это ужасно… Мигуэлес… Кто бы мог подумать…

— Да, Тереза, эти люди не дураки. В общем, когда Рикки вернулся в Лондон, они уже были у него на хвосте. Они наблюдали за тем, куда он пойдет, с кем будет встречаться. Им очень повезло. На следующий день утром Рикки получил задание — передать одному из наших людей список наших агентов во Франции. И что же? Этот чертов дурак отправляется с этим списком в какой-то кабак и напивается там в доску. Они подставляют ему очаровательную девушку, он, разумеется, отправляется к ней домой, она крадет у него этот список и исчезает. Чистая работа!

— И вы не знаете, кто была эта девица? Неужели ты не можешь это выяснить?

— Я непременно узнаю это, — сказал О'Мара. — Мне скажет об этом Мигуэлес.

Он обнял руками плечи Терезы, крепко прижал ее к себе и поцеловал в макушку.

— У меня есть кое-что против Мигуэлеса. Видишь ли, милая, они поставили наблюдателя у квартиры Рикки. Мы об этом узнали. Я добрался до этого молодого джентльмена и разделался с ним. В кармане у него я нашел письмо от Мигуэлеса. По-видимому, Мигуэлес заключил с этим человеком какую-то сделку, а потом они рассорились, потому что Мигуэлес остался недоволен тем, как с ним обошлись. Я считаю, что Мигуэлес был платным агентом наци, а потом они не захотели ему уплатить, как договаривались, поскольку он испугался и хотел уехать, не доведя дело до конца.

— И вы арестовали человека, который наблюдал за квартирой Рикки?

— Человек этот был найден мертвым в одном из заброшенных домов, — сказал О'Мара. — Его застрелили. И у него-то мы и нашли это письмо от Мигуэлеса. Я собираюсь обвинить Мигуэлеса в этом убийстве. И в этом случае его не спасет и дипломатический паспорт. Ему придется предстать перед судом за убийство.

— Но я все же не понимаю, что тебе это даст?.. — медленно спросила Тереза.

— Видишь ли, дорогая, Мигуэлес собирается завтра утром улететь в Испанию. Он выйдет из своей квартиры примерно часов в восемь. Ну… завтра утром, в половине восьмого, по дороге к тебе… я навещу его. Я застигну его в тот момент, когда психологически он будет совершенно готов к отъезду, полагая, что находится теперь в полной безопасности. Именно в тот момент, когда он будет радоваться тому, как он ловко нас обвел, я и появлюсь у него и сделаю ему одно предложение. — Тереза восхищенно посмотрела на О'Мару, и он улыбнулся ей. — Я предложу ему на выбор: либо он останется здесь и предстанет перед судом за убийство, либо он сообщит мне то, что я хочу узнать. Он должен будет сообщить мне имя и адрес той загадочной особы, которую подослали к Рикки Керру. Кроме того, ему придется сообщить еще многое такое, что мне интересно будет узнать. Если он согласится на мое предложение, то сможет спокойно улететь в Испанию, если же нет, то… — О'Мара пожал плечами.

Тереза минуту молчала, затем сказала:

— Шон… ты, кажется, все предусмотрел… Но все же… что если Мигуэлес все же откажется говорить? Ведь он, наверное, очень боится этих людей…

— Он непременно заговорит, — пожал ее руку О'Мара. — Мигуэлес ведь трус. К тому же он поймет, что если он назовет эту девушку, мы сразу же найдем остальных, а значит, ему некого будет бояться. Из двух зол он непременно выберет меньшее — уж такой он человек, я это наверняка знаю. Он заговорит…

— Знаешь, дорогой, серьезно сказала Тереза, — я очень боюсь за тебя. Когда-нибудь кто-то вроде Мигуэлеса может по-настоящему рассердиться… и тогда может что-то случиться… что-то не слишком приятное. Все же я от всего сердца надеюсь, что все будет так, как ты хочешь.

— Да это все легкая забава, — сказал О'Мара. — Мигуэлес непременно заговорит. Ну а потом мне останется только позвонить кому следует, и мои друзья обо всем остальном позаботятся сами. А потом я приеду за тобой, и мы помчимся в Эйре. Как тебе это нравится, моя радость?

— Очень нравится. Но до чего же ты умен, Шон. Иногда я даже немного побаиваюсь тебя.

Часы на камине пробили три. Тереза поднялась с ковра.

— Шон… немедленно уходи, иначе утром, когда ты приедешь за мной, я буду страшна, как смертный грех. А я хочу, чтобы было совсем обратное — хочу быть привлекательной для тебя. Так ты уйдешь, когда выпьешь эту последнюю порцию, ладно?

— Что ж, ладно… Это справедливо. Еще одну порцию.

Она подала ему бокал.

— За нас с тобой, милая, — сказал он ей. Одним глотком он осушил бокал и поднялся. Она проводила его до двери, подала пальто.

— Только будь точен. Я буду ждать тебя с нетерпением, дорогой. И будь осторожен. Я начинаю бояться за тебя.

Она подставила ему губы для поцелуя.

— Ты напрасно беспокоишься, дорогая, — сказал он, оторвавшись от ее губ. — Я непременно кончу на виселице. Но только не заставляй себя ждать. Я буду ровно в четверть девятого.

Он вышел, тихонько прикрыв за собой дверь, а она еще некоторое время стояла в холле, прислушиваясь к звуку его удаляющихся шагов.

Маленький будильник на столике у кровати О'Мары залился серебряным колокольчиком.

О'Мара выключил его, потом сладко потянулся и решил, что у него в запасе есть еще несколько минут. Нашарив на столике сигары, он закурил, не вставая. Прошло пять минут. Было без десяти минут семь. О'Мара поднялся с постели, швырнул окурок в пепельницу и прошел в ванную.

Десять минут спустя он вернулся в спальню уже побритый, оделся и прошел в гостиную. Поразмыслив, может ли он себе позволить выпить кофе, он решил, что не может. Подошел к телефону, набрал номер, и тотчас же в трубке услышал голос Куэйла.

— Вы все же необыкновенный человек, Питер, — сказал О'Мара. — Интересно, вы вообще спите когда-нибудь или нет?

— Как я могу спать, — сердито возразил Куэйл, — если все время думаю о вас и о том, как у вас идут дела!

— Можете оставить меня и мои дела в покое, — сказал О'Мара. — Кстати, они вовсе не плохи, но это между нами, мальчиками говоря. Но если говорить серьезно, то я попросил бы вас разбудить Рикки и послать его разбудить эту крошку Валес. Пусть он попробует привезти ее к вам, если, конечно, сумеет!