— Продолжайте, — сказала она, — вы даже не представляете себе, как вы забавны, мистер Келлс. Итак, я дала ему доказательство справедливости моих слов.

— Да. Вы могли позволить себе это, так как были уверены, что переданное вами доказательство вы сможете вернуть обратно еще до того, как кто-нибудь увидит его, кроме Сэмми. Вы были уверены в том, что сможете покончить с Сэмми, прежде чем он сможет что-либо предпринять с полученным от вас доказательством. А это доказательство представляло собой, несомненно, какой-то важный документ. Какой именно, я пока еще не знаю.

После небольшой паузы я продолжал:

— Но не все ваши расчеты оправдались. Сэмми оказался слишком крепким орешком и слишком умным для вас, вы не добились его полного доверия, и его поступки разошлись с вашими намерениями и предположениями.

Едко, но с явной заинтересованностью она сказала:

— Действительно… И что же он сделал? — Я пожал плечами.

— По причине, известной только ему самому, Сэмми сомневался в вас. Он сомневался в вас, несмотря на все рассказанные вами истории, несмотря на представленное доказательство, несмотря на переданный ему вами важный документ. Вы ошиблись в нем и не получили от него никаких сведений и никакой информации. Более того, даже не смогли вернуть себе этот важный документ. Полагая, что он носит бумаги при себе, вы убили его и убедились, что это не так. Он поступил более умно.

В тот вечер, когда Сэмми собирался отправиться с вами на вечеринку к Маринетт, он оставил документ в этом доме, и это была самая умная вещь, которую он когда-либо сделал, ведь он знал, что не будет иметь возможности незаметно передать бумаги кому бы то ни было. Это знали и вы, поэтому не очень волновались. Весь предшествовавший день, вечер и ночь за ним непрестанно наблюдали ваши друзья. Возвратившись к себе, он выпил стакан виски, не зная, что в его бутылку голубоглазая леди заранее подсыпала одурманивающее средство. После этого он куда-то вышел, а когда вернулся, будучи уже в полубессознательном состоянии, то увидел в своей комнате ваших друзей. Но они ничего не нашли: Сэмми не был настолько глуп, чтобы прятать важные вещи в своей комнате.

Она улыбнулась и сказала:

— Вы замечательный отгадчик, мистер Келлс, не так ли? А, может быть, и замечательный лжец. Я даже думаю, что вскоре вы сообщите мне, что вы знаете, где Сэмми спрятал документ. Не правда ли?

— А почему бы и нет? Если бы я был на месте Сэмми, то припрятал бы документ здесь, в этой комнате. Почему? Да просто потому, что это последнее место, где кому-либо придет в голову искать его. И, как я уже вам говорил, я как раз собирался перед вашим приходом все здесь перерыть и осмотреть.

Она, как мне показалось, чуть вздрогнула, пристально взглянув на меня, и проговорила:

— Не знаю… Не думаю, мистер… Как мне вас называть?

— Я вам уже говорил это раньше, — ответил я. — Санта-Клаус.

— Очень подходящее к вам имя. Но в таком случае, вы должны торчать в дымоходе. Только этим путем вы сможете исчезнуть навсегда.

— Исчезнуть отсюда я сумею и без дымохода, о себе я не беспокоюсь, я беспокоюсь о вас.

— Напрасный труд.

— Между прочим, Джанина, успешно ли было ваше посещение мисс Кэрью?

Она чуть заметно приподняла брови, но промолчала.

— Добились ли вы у нее тех сведений, которые вам были нужны? Узнали ли вы у мисс Кэрью, кто является боссом Сэмми?

Она вздохнула.

— Если бы я сказала вам, что работала совместно с Сэмми и что он, безусловно, мне доверял, я только понапрасну потратила бы время…

— Об этом вам не следует беспокоиться. Прежде всего, лично я никогда не верил вам. Я полагаю, что вы действительно стремились завоевать доверие Сэмми, но не в его интересах, а в своих. В данный момент у вас есть шанс, и он состоит в том, что вы должны говорить истину, хотя, признаться, я и не думаю, что вы на это способны. Одно время я думал иначе, но оказалось, что я ошибся. Неопровержимые факты, суровая очевидность против вас, Джанина.

— А не относится ли все сказанное вами к вам самому? — возразила она. — Думаю, что относится еще в большей степени, чем ко мне. Сэмми никогда и ни одним словом не упоминал мне о вас. Никогда не произносил вашего имени, никогда…

— Конечно, нет! — прервал я ее. — Сэмми никогда не был и не мог быть таким простаком. Если бы он хоть сколько-нибудь он доверял вам, то, безусловно, рассказал бы обо мне. Но он этого не сделал. А причина очевидна.

На минутку она задумалась, глядя куда-то поверх моей головы.

Я начал медленно продвигать свою руку к грудному карману. Если бы мне удалось схватить пальцами рукоятку «маузера», то стоило попробовать вышибить из руки девушки ее бесшумную игрушку.

Но в тот момент, когда мои пальцы уже почти коснулись рукоятки, дуло револьвера в нежной ручке Джанины слегка вздрогнуло и заставило мою руку поспешно отдернуться. Мне вовсе не хотелось в тот момент испытать на себе пробивную способность пуль ее револьвера.

После минутного молчания она сказала:

— Итак, мистер Санта-Клаус Келлс, куда мы отсюда отправимся?

— Что касается меня, то я никуда не намерен идти, — ответил я бойко. — Это место пока становится моим временным адресом. Я намерен оставаться здесь до тех пор, пока что-нибудь не произойдет, и если я останусь здесь довольно долго, то что-нибудь обязательно случится.

— Полагаю, что это случится скорее, чем вы думаете, — многозначительно произнесла она и отступила от спинки кровати в центр комнаты.

Остановившись посреди будуара и глядя на меня, она добавила:

— Возможно, что вы кое в чем правы, мистер Келлс. Однако, в ваших словах много фантазии и много разного рода несоответствий. Я думаю, что вы ведете достаточно умную игру, и должны знать, что я не хотела бы причинить вам никакого зла.

— Это меня полностью устраивает, — ответил я ей живо. — В свою очередь, я также не хотел бы сделать вам ничего плохого. Но учтите, долг есть долг, а служба есть служба. Это вы и без моих напоминаний знаете прекрасно. Кстати, каким образом вы узнали, где живет мисс Кэрью, тетя Сэмми?

— А как вы думаете?

— Не знаю.

— Конечно, единственно возможным для этого путем, то есть от самого Сэмми.

— Чепуха! Вы, Джанина, забываете почтовую открытку, лежавшую под вашим блокнотом. По-видимому, эта открытка была направлена вам одним из ваших немецких друзей, которому была известна привычка Сэмми останавливаться у тети во время пребывания в Лондоне. Сэмми не дал бы вам такой открытки. Он дал бы адрес мисс Кэрью.

— Вы говорите вздор, — сказала она, и в ее тоне прозвучали гневные нотки. — Абсолютный вздор! Я говорю вам, что именно Сэмми дал мне этот адрес.

— Но вы так же уверяли меня, что Сэмми женился на вас, и говорили еще несколько подобных забавных вещей.

Она с досадой прикусила губы. Я продолжал:

— Подумайте, Джанина! Если бы Сэмми доверял вам, он передал бы вам эти документы. Он ни в коем случае не спрятал бы их там, где вообще никто не может их найти. Это, повторяю, если бы он вам доверял. Он не только передал бы их вам, но и сказал бы, что с ними делать. А если бы даже и спрятал, то сказал бы, где их найти. Но ничего подобного он не сделал. Более того, он не мог ничего об этом сообщить даже мне во время нашей с ним встречи на той вечеринке у Маринетт. А почему? — Да потому, — продолжал я, — что вы были рядом и следили за каждым его шагом и словом. Короче, он опасался вас.

— Ваши слова, мистер Келлс, все более убеждают меня в том, что я права. Однако, вы утверждаете, что собираетесь разыскать эти документы. Вы, умный Келлс, полагаете, что знаете, где они. Так? — Я усмехнулся и сказал:

— Именно так. И я имею на то основания.

Она сделала полшага по направлению к кровати и подчеркнуто произнесла:

— Я тоже имею основания полагать, что нахожусь значительно ближе к истине, чем вы. И я попробую разыскать эти документы там, где он должен был их спрятать. А вы не двигайтесь… Я очень хорошо стреляю, но мне страшно не хотелось бы вас убивать. Вы такой… забавный.