— Что это еще за муть красная перед глазами? — подумал Турн.
Он лежал на чем-то твердом, в ушах шумел ветер и пахло лесной поляной. Постепенно сквозь шум стало слышно, как кто-то тихонько ходит мимо него взад-вперед и чем-то шуршит. Когда этот кто-то проходил мимо, в глазах на время становилось темнее, а потом опять возвращалась красная муть. Шум потихоньку утихал.
— Да я просто лежу с закрытыми глазами, а шумит в голове, — догадался Турн и попытался открыть глаза.
С третьей попытки это удалось и, немного поморгав, он увидел, что лежит на лавке в избе. Рядом ходил молодой парень и перекладывал различные засушенные травы лежащие на столе. Впрочем, пучками трав были обвешаны и стены избы, и как раз все эти припасы и издавали запах разнотравья на поляне в лесу.
Из окна падал яркий солнечный луч, в котором плавали пылинки, похоже, день был в самом разгаре. Приглядевшись, Турн узнал в парне молодого помощника Ительги, кажется, его звали Страй.
— Похоже я у друида в избе, с чего бы это?…
— Страй! — позвал Турн парня.
Вернее хотел позвать, а получился хриплый негромкий шепот. Впрочем, тот все же услышал и со словами:
— Ага, очнулся, — взял со стола кружку с каким-то сильно пахнущим настоем, помог Турну приподняться и заставил его выпить.
— Лежи, не вставай, — поставив опустевшую кружку назад, сказал он и вышел из избы.
Несмотря на довольно отвратительный вкус настоя, тот оказал на Турна благотворное воздействие — в голове после него почти не шумело, глаза закрываться сами собой перестали, а горло больше не пересыхало.
Вскоре дверь опять открылась, и Страй вернулся уже в сопровождении Ительги. Друид подошел к лежащему и принялся молча его рассматривать, прикрывая по своему странному обыкновению то один, то другой глаз.
— Как себя чувствуешь? — спросил он.
— В голове шумит, спать охота. И пить тоже.
— Угу, — хмыкнул друид, — а звать тебя как?
— Как это как? — оторопел Турн, — Турн конечно же.
— Угу, — опять хмыкнул старик, — а меня как звать?
— Ительга, — ничего не понимая ответил Турн.
Он уже начинал подозревать, что старый друид стал страдать потерей памяти или перепил вчера медовухи. Хотя тот вроде вообще не пил…
— Ну ладно, лежи, отдыхай пока, — сказал Ительга удовлетворенный ответами на свои нехитрые вопросы и, повернувшись к Страю, стал рассказывать и показывать какими настоями и когда поить своего постояльца.
Постепенно его монотонный голос вновь убаюкал Турна.
В другой раз Турн проснулся уже утром следующего дня. Помотав головой, он сел на лавке и хотел уже вставать и искать одежду. Но бдительный Страй опять не дал ему встать. Объявившись в дверях он мягко, но настойчиво вновь уложил своего подопечного.
— Ительга велел пока не позволять тебе вставать, — сказал он, — И вообще, тут к тебе гость наведался.
— Караулить он меня поставлен что ли, — недовольно подумал Турн.
Впрочем, в следующий момент его настроение улучшилось — в дверях показалась знакомая рыжая шевелюра.
— Будь здоров, Турн, — приветствовал лежащего Сигги, кидая выразительные взгляды на Страя.
Тот страдальчески закатил глаза демонстрируя свое отношение ко всем тем таинственным разговорам, которые несомненно собирался вести Сигги, но все-таки из избы вышел. Дождавшись пока хлопнет наружная дверь, Сигги подошел и сел рядом с Турном.
— Да-а-а, — насмешливо протянул он. — Ну и наделал ты переполоху дружище.
— Да что случилось-то, Сигги?
— Тебе вкратце рассказать или поподробней? Про все что было, пока ты две недели валялся? — прищурился рыжеволосый.
— Две недели? — ошарашено переспросил Турн и откинулся на лавке.
Некоторое время он ничего не говоря смотрел в потолок.
— Давай поподробней, — наконец произнес он…
…Когда Турн свалился после окончания учебного поединка, обалдевший Сигги, явно не ожидавший от своего товарища подобных выходок, крикнул Галарда. Тот подойдя и подумав сначала, что это Сигги огрел Турна по голове, хотел было дать нагоняй рыжему обалдую, за то, что тот не контролирует себя во время обучения. Но после того как осмотрел Турна, а Сигги рассказал, как было дело, велел немедленно бежать и привести друида, даже если того придется тащить волоком.
Впрочем, Ительга не заставил себя долго ждать и появился незамедлительно в сопровождении Страя. Быстро осмотрев лежащего и выслушав рассказ о случившемся, старый друид взглянул на меч и, завернув его в холстину, передал своему помощнику, а затем приказал немедленно нести Турна к себе в избу. Сигги на пару еще с одним молодым воином выполнили распоряжение Ительги, после чего были вытолканы из избы друидом не внимавшим никаким доводам.
Но не в характере Сигги было так просто пропускать подобные приключения, поэтому он затаился возле избы, и стал наблюдать и слушать в оба уха, ожидая развития событий.
Сказать, что конунг Ларн вбежал в избу друида мрачный как грозовая туча, значит не сказать ничего. Ларн влетел в избу подобно морскому шквалу и с ходу потребовал у Ительги объяснений. Тот вкратце рассказал о происшествии и сказал, что, по его мнению, на сына конунга воздействовала какая-то сила, пробудившаяся из камня в навершии меча. Если вернее, то камень подействовал своеобразным сигнальным костром, пробудившись под воздействием силы самого Турна. А уже потом эта сила камня подала знак еще какой-то древней силе, природу которой Ительга и сам до конца не понимает.
Следующая язвительная тирада конунга напомнила друиду, что тот вроде бы в свое время утверждал, что магия, помещенная в камень, слаба и не враждебна. Но результат ее воздействия как-то не позволяет поверить этим словам, и не будет ли теперь многоуважаемый Ительга добр, и не прояснит ли, чего еще собственно следует ожидать?
Не поддавшись вспыльчивости Ларна, друид холодно сказал, что да, в свое время он это утверждал, и так оно и было на самом деле. Кстати и сейчас камень опять стал таким, как прежде. И сейчас он также не реагирует на воздействия Ительги, как не прореагировал и в тот раз. И вообще непонятно, каким образом Турну удалось пробудить эту вещь. Что же насчет следующих действий, то Турн останется под присмотром друида, как впрочем, и меч. А что будет дальше — будет зависеть от милости богов.
— Знаешь, я не все понял, о чем они там говорили, — прервался Сигги, ухмыльнувшись, — но, похоже, вся эта история очень разозлила конунга. Бушевал он, будь здоров.
Следующие пять дней Сигги вертелся у дома Ительги, всяческими путями пытаясь вызнать новости. У Турна же начались периодически повторяющиеся приступы жара и друиды, сменяя друг друга, отпаивали его различными настоями. Периодически жар сменялся бредом и тогда Турн начинал произносить слова на непонятном никому наречии. Конунг же Ларн после каждого визита к Ительге становился все мрачнее.
— В общем друид начал подозревать, что в тебя вселился какой-то чужой дух и он всерьез поднимал вопрос, что делать с тобой, если после твоего выздоровления это окажется правдой. Если конечно само выздоровление наступило бы, — вновь прервался рыжеволосый, радуясь неизвестно чему.
— Ага, а тебя кажется такой оборот повеселил бы, да? — съязвил Турн.
— Нет, меня веселит то, что такой оборот не произошел, — жизнерадостно отозвался Сигги и продолжил рассказ.
Через пять дней приступы прекратились, и самочувствие Турна начало улучшаться. Сигги даже разрешили появляться в избе и помогать Страю присматривать за больным. Постепенно тому становилось все лучше, и вот вчера Ительга сообщил Ларну, что его сын пришел в себя и что вроде бы Турн — это сам Турн. По крайней мере, он узнает всех и помнит себя.
Из событий жизни всего городища Сигги упомянул лишь слухи, которые стали бродить в это время среди охотников. Некоторые из них, по возвращении из леса, делились странными рассказами, что, дескать, стали встречать в окрестных лесах странных призрачных существ. Эти существа ни на кого не реагировали, а лишь сидели в одиночестве или в небольшой группке себе подобных и играли на каких-нибудь музыкальных инструментах: маленьких флейтах или глухозвонных лютнях.