Но вот однажды утром Хогвальд наконец сказал:

— Все, с сегодняшнего дня принимаемся за твой меч.

Турн конечно же обрадовался, но к его удивлению изготовление меча началось странным образом. Хогвальд сначала вычистил всю старую золу из горна, потом полдня молился Водуану, Хэйимдалю и, особенно, Вэллинду, покровительствующему кузнечному делу, принося им различные жертвы, а уж затем, под вечер, начал разжигать горн.

При этом Хогвальд, обычно не упускавший случая пошутить при работе и подтрунить над своим временным подмастерьем, на этот раз был серьезен и сосредоточен сам, и строго-настрого запретил Турну болтать не по делу. И вообще наказал по возможности не разговаривать. Затем, уже затемно, приступили непосредственно к ковке.

Всю ночь Турну пришлось махать молотом, помогая Хогвальду несколько раз проковывать заготовку для будущего меча, и под утро у него уже непрерывно звенело в ушах а перед глазами прыгали желто-красные круги. Наконец, когда уже начинало светать, кузнец хлопнул его по плечу, от чего Турн едва не рухнул где стоял, и отправил спать, наказав вечером принести камень для навершия.

К своему удивлению отходя от кузницы Турн услышал, как Хогвальд запер двери в кузницу и вскоре оттуда снова донеслись звуки ударов молота по железу.

— Ну да, все что он там делает мне знать не положено. Ни один мастер всех секретов не показывает, — устало подумал он и поплелся спать.

Проснувшись под вечер, Турн вновь отправился к кузнице. При его приближении дверь кузницы отворилась, и Хогвальд приветливо поманил его рукой. Пройдя внутрь, Турн увидел, что меч почти готов. Оставалось только сделать гарду и рукоять, к чему сразу и приступили не теряя времени.

И вот к вечеру следующего дня клинок был готов, после чего Хогвальд вознес еще одну молитву богам и принес благодарственную жертву в ознаменование успешной работы. Затем кузнец взял меч и оглядел его, с такой гордостью, будто это его любимейший и достойнейший сын.

— Хорошо потрудились, — подмигнув Турну довольно сказал он, — Какой клинок, будто летать просится!

Клинок действительно был хорош. Лезвие его создавало впечатление острого и вытянутого клыка какого-то опасного хищника, если бы конечно кто-то из хищников вдруг обзавелся обоюдоострыми и прямыми как струна клыками. С неменьшим тщанием мастер потрудился и над гардой с рукоятью — гарда напоминала распахнутые крылья птицы, а камень в навершии словно охватывали когти птичьей лапы.

— Не иначе как Водуан со своим священным вороном надоумили кузнеца, — подумал Турн.

Затем мастер опять стал серьезным:

— Будь достоин, — без тени улыбки сказал он и с величайшим почтением передал клинок Турну.

У Турна же внезапно перехватило горло от волнения и он, ничего не сказав, лишь поклонился и принял меч из рук Хогвальда. Повернувшись, он уже собрался уходить, но голос кузнеца задержал его:

— Да, Турн… Заглянул бы ты к Галарду, а то меч у тебя не такой, к каким привыкли нордлинги. Боюсь, все твое умение обращения с оружием будет в этом случае без надобности. А Галард, до того как осесть в нашем клане, помотался по свету, много повидал, много повоевал, может, что и посоветует.

Еще раз поблагодарив кузнеца, молодой воин отправился домой отдохнуть.

Проснувшись на следующий день, когда солнце уже встало, в прекрасном настроении Турн отправился к площадке, на которой собирались молодые, вновь обучаемые воеводой, воины, а так же уже опытные, решившие поразмяться или усовершенствовать свое умение, бойцы.

Подходя к месту Турн уже издали услыхал раскатистый смех доносившийся от группы собравшихся, а увидев знакомую рыжую шевелюру довольно подумал:

— Ага, вот и «рыжий баламут».

— О, здорово Турн! — заорал Сиги, протискиваясь сквозь группу воинов, — Ну что закончил Хогвальд работу? Показывай меч!

Турн достал свой новый клинок и собравшиеся обступили его. На некоторое время все погрузились в обсуждение новой работы мастера кузнечных дел. Воины одобрительно кивали головами, обсуждая качество ковки, остроту лезвия и изящество отделки гарды и рукояти. Но, в конце концов, один из них сказал:

— Турн, вещь конечно знатная, спору нет, но твой меч больше напоминает кинжал-переросток. Как же ты думаешь удержать таким клинком нормальный меч?

Все замолкли и всеобщее внимание обратилось на хозяина нового клинка. Явно эта мысль, хоть и высказанная только одним из них, промелькнула у каждого.

— «Кинжал-переросток» говоришь? — вдруг раздался из заднего ряда веселый голос Галарда.

Когда воевода успел подойти к собравшимся, никто за общими разговорами не заметил.

— Ну что ж, можно посмотреть, на что способен этот «кинжал-переросток». Если хозяин позволит, конечно, — и Галард улыбнувшись и слегка склонив голову, повернулся в сторону Турна.

Все выжидающе глядели на Турна. Тот взял меч и, развернув рукоятью вперед, протянул Галарду, тоже почтительно слегка склонив голову.

— А ну-ка, дайте-ка нам место! — попробовав баланс меча, и удовлетворенно улыбаясь, сказал воевода и поманил к себе рукой одного из воинов.

— Начнем, — надевая шлем и защитные рукавицы, просто сказал он, и поединщики начали двигаться по кругу, осторожно сближаясь.

Противник Галарда, внезапно прыгнув, ударил первым, целясь наискось в основание шеи. Видно было, что он просто хочет, отбив своим более тяжелым мечом клинок Галарда, сразу прорвать оборону воеводы и приблизиться вплотную для решающего удара. Но Галард, вместо того чтобы жестко парировать удар, в момент соприкосновения мечей поймал замах оружия противника и, одновременно отступая на полшага, продолжил траекторию сильным движением вниз и в сторону. Не ожидавший этого воин, потеряв равновесие, чуть не ткнулся носом в землю, а когда, все-таки устояв, начал выпрямляться, воевода быстрым выпадом приставил клинок ему к горлу. Все одобрительно загудели, видно было, что при должном умении «кинжал-переросток» был опасным оружием.

Еще несколько раз Галард вызывал желающих, и собравшиеся воины вдоволь насмотрелись на то, что можно сделать таким мечом. Были и необычные защитные приемы с одновременным уходом с линии атаки, при которых оружие противника, проскальзывая по клинку в руках воеводы, пролетало мимо цели. Были и уходы за счет ловкости и быстроты движения, при которых Галард, крутясь вокруг нападающего, в момент удара внезапно оказывался за его спиной. Были и особенно понравившиеся зрителям ошеломляющие атаки, при которых воевода, пользуясь легкостью своего оружия, наносил перетекающие один в другой удары с такой быстротой, что противник, под хохот собравшихся, мог только бегать по площадке, неловко пытаясь защищаться своим клинком.

Наконец все желающие насмотрелись и напробовались вдоволь и Галард подойдя к Турну вернул ему меч. При этом в глазах последнего стояла просьба настолько явно видная, что воевода расхохотался и, хлопнув по плечу, сказал:

— Конечно, научу!

Но на чей-то вопрос, где он так научился обращению с подобным оружием, почему-то помрачнел и внезапно, прицепившись к одному из стоявших молодых воинов, стал распекать его за якобы недостаточно ухоженное оружие.

Завидев такой оборот, остальные быстро разошлись по площадке и, разбившись на пары, стали отрабатывать различные удары. Походив еще немного между парами воинов, Галард подошел к Сигги и Турну и стал показывать последнему несколько защитных движений с последующим переходом в удар.

Наконец, когда получаться у Турна стало вполне сносно, и в очередной раз прошел успешный выпад, он бросил деревянную копию меча, применявшуюся для обучения, достал из ножен свой новый клинок и, подняв меч вверх двумя руками, как это делал остроухий воин на холме, радостно издал победный клич.

Подобное действие получило неожиданное и странное продолжение — по рукам Турна прокатилась теплая волна, которая спустившись до плеч, затем поднялась сзади вдоль шеи и вновь ушла вверх. Озадаченно он сначала уставился на свой клинок, а затем поднял взгляд на своего товарища и хотел сказать, что на сегодня, пожалуй, хватит. Как вдруг фигура Сигги, площадка с воинами, и остальной городище с обступающим его лесом стали закручиваться перед его глазами, а сам Турн, к удивлению своего напарника, бессознательно свалился на землю…