Приблизившись к стойлу, где отыскалось всего два свободных места, Шайенн ловко спрыгнул на землю, пока его спутники спешились в более неторопливом темпе, тайком разминая затекшие ноги и поясницу. Насвистывая веселую и наверняка похабную песенку, вампир просто увел Принцессу с дороги, бросил поводья и не стал ее расседлывать. Ведара, привязывая свою рыжую, как медь прелестницу, хотела было промолчать по этому поводу, но не смогла, жалость к живому существу пересилила.

— Вы собираетесь оставить ее в таком виде?

Шайенн, протерев какой-то тряпочкой пыльные, ободранные на носах сапоги из темно-коричневой, почти черной кожи, разогнулся и с веселым изумлением в голосе спросил:

— Неужели вы за меня беспокоитесь?

Ведара попыталась подойти ближе, вампир все с той же радушной улыбкой быстро ее обогнул, едва не пускаясь в бег. Чуть прищурившись, ведьма застыла на месте, решив не смущать временного коллегу и ровным, тщательно контролируемым голосом ответила:

— А вы, сэр Херефорд, так беспомощны? Вообще-то я интересовалась Принцессой, это ведь она должна будет нести вас завтра, а не вы.

Шайенн опустил взгляд, ему было не очень приятно, что женщина заметила его легкое смятение, и скромно ковырнув землю мыском сапога, вдруг признался:

— Если понадобиться, мне не трудно будет понести ее, даже вас, если захотите. Вампиры очень сильны, вы знали?

Ведара улыбалась через силу, хотя мышцы свело судорогой, стоило Шайенну неосторожно намекнуть на ее лишний вес. Она с трудом нашла в себе силы кивнуть ему, развернулась и чеканным шагом направилась к крыльцу «Мечты». Вампир изумленно смотрел на неестественно прямую спину ведьмы, он сразу почувствовал ее недовольство, но не мог понять, с чем это связано:

— А что я такого сказал?

Лейврн, стоявший рядом и слышавший все от начала до конца, с неожиданным сочувствием для такого большого и мощного мужчины, проговорил:

— Вы всего лишь намекнули, что вес нашей ведьмы больше, чем у вашего амистра.

Мозг Шайенна быстро проанализировал сказанное ранее, и он тут же поморщился:

— Я совсем не это имел в виду. И вообще, с каких пор она стала нашей?

Он всхрапнул, как конь под рыцарем в полном боевом облачении и поторопился за ведьмой, уже скрывшейся за огромной дубовой дверью постоялого двора. Лейврн пожал плечами, как бы говоря, что это был просто оборот речи и поспешил вслед за вампиром. Общий зал «Мечты» был очень просторным и светлым, за счет сотни ярких магических светлячков. По периметру стояли многочисленные столы разных размеров, длинные низкие лавки, где сразу могло усесться до пяти персон. За крутой деревянной лестницей, устланной темным ковром, расположилось несколько помещений за цветастыми ширмами. Туда стремились те гости, которым требовался покой и тишина. Перед круглосуточно работающей кухней, откуда по всему постоялому двору разносился дурманящий аромат бараньей похлебки, высилась барная стойка с каменной столешницей. Об нее было очень удобно успокаивать буйные головы разошедшихся гостей. На стенах висели обработанные шкуры мелких зверей, а под потолком раскачиваясь на толстых цепях, парили искусно изготовленные чучела хищных птиц.

— Что-то я нигде не вижу госпожи Вольт, — произнес Лейврн, не скрывая свое недовольство. Причем направленно оно было не на женщину, а на вампира, не умевшего держать язык за зубами.

Правда, Лейврн тоже иногда этим страдал, но намеренно оскорблять женщину, пусть, даже если она ему не нравилась, он бы себе никогда не позволил. Одно дело поспорить по работе, другое дело переходить на личности в частном порядке.

Вся «Мечта русалки» была занята так, что и яблоку негде было упасть. В зале стоял шум и гул от нескончаемых разговоров разношерстных постояльцев, он давил на нежные уши Шайенна. Обычно у вампиров было сильно обострено не только зрительное восприятие, но и слуховое. Сэр Херефорд некоторое время всматривался в толпу, торопливо поглощающую мясо, пиво и винные напитки в безумных количествах, и наконец, сумел выцепить среди них фигуристую зеленокожую женщину. Она металась от столика к столику, разнося заказанную еду и забирая грязную посуду. Поправив ремень с массивной пряжкой, изображавшей какой-то старинный герб, Шайенн не глядя на хмурого спутника, плавно, словно по волнам, двинулся в сторону разносчицы.

У нее было широкоскулое лицо с очень живыми, выразительными, хоть и маленькими черными глазками. Две толстые черные косы, опускавшиеся по мощной, сильно выпирающей груди, только подчеркивали ее несомненные женские достоинства. Увидев идущего к ней вампира, который хищно улыбался и смотрел на нее как на отборный лакомый кусочек, она непроизвольно ахнула и всплеснула крепкими руками.

— Сэр Херефорд, вы ли это? Я вас почитай в наших краях уже года три не видела!

Мужчина умудрился улыбнуться еще шире, чуть ли не демонстрируя мощные коренные зубы, глаза маслянисто заволокло воспоминаниями:

— Были времена, да, Эсперанса? Смотрю на тебя и вижу, что ты ни капли не изменилась, только хорошеешь и хорошеешь. Ты случайно здесь мою спутницу не видела, она должна была только-только войти?

Эсперанса прижала к груди пустой круглый поднос, другой рукой перебрасывая одну из кос за плечо и вздернув сильно курносый нос, презрительно процедила:

— Спутница? Если вы это серое существо называете своей спутницей, то эти три года не прошли для вас бесследно. Раньше вы с такими королевами появлялись, а эту скоро ветер унесет и не заметит!

— Она не серое существо, — мягко и в то же время жестко произнес Шайенн, по его бледному лицу мелькнула тень неудовольствия и тут же пропала, но Эсперанса успела это уловить и едва не отшатнулась в испуге.

Меньше всего ей хотелось разозлить сэра Херефорда, которого безмерно уважала и даже была в тайне влюблена в него. Тем более она прекрасно знала, что враги вампиров долго не живут и далеко не потому, что у последних жизнь гораздо длиннее, чем у представителей многих других рас. Незаметно сглотнув тугой комок, вставший поперек горла, она попыталась улыбнуться, но вышло довольно жалко:

— Она в одной из закрытых комнат, пойдемте, я вас проведу к ней.

Эсперанса пришла в себя очень быстро, и быстро шевеля коротенькими толстыми ножками, которые не выглядывали из-под длинной темно-красной шерстяной юбки, подвела мужчин к одной из затянутых полотном комнатушке, и тут же испарилась. Клиентов было много, а разносчиц, как всегда, не хватало. Ведара сидела на мягком велюровом диване веселой расцветки, освободившись от обуви и поджав под себя ноги. Она почувствовала, что явились ее сопровождающие и, не отрываясь от овощного салата, гостеприимно махнула рукой в сторону свободного дивана напротив.

— Садитесь, я заказала и на вашу долю, а то вы прождали бы до утра, кухня перегружена. Надеюсь, вам хватит воспитания не отплевываться, если еда придется не по вкусу?

На широком столе, кроме небольшой мисочки, из которой Ведара выуживала то капустный лист, то кусочки сельдерея, стояло большое блюдо. На нем гордо лежала горячая, истекающая соком запеченная утка с картофелем, зажаренным в сливках. Здесь же на круглой тарелке лежали маленькие булочки из отрубей, небольшой пузатый сосуд с молодым вином и чуть дальше стоял огромный деревянный кубок, от которого исходил пар и слабый медовый аромат.

Лейврн, ощутив, как рот медленно, но верно, наполняется предательскими слюнями, плюнул на натянутые отношения и плюхнулся прямо напротив ведьмы. В руках все это время он держал шлем, который тут же оставил позади себя, стянул тяжелую кольчугу, оставаясь в голубой тунике и с наслаждением подвигал плечами. Жизнь медленно, но, верно, начинала налаживаться. Даже упертая комиссарша казалась не такой уж неприятной, как в их первую встречу.

— Как вы догадались, что я люблю утку?

По губам Ведары скользнула довольная улыбка, она уже поняла, что ее забота не прошла даром, хотя и боялась, что это будет воспринято не так, как надо.

— Покажите мне хоть одного мужчину, кто предпочтет мясу что-то иное.