Ведара прикусила нижнюю губу, что выдавало крайнюю степень волнения. Она совсем забыла, что скоро один из главных ведьмовских праздников, который она просто не может пропустить, иначе на несколько месяцев потеряет большую часть сил. Как тогда она сможет эффективно бороться с нежитью? Хорошо, что еще Пепе не знает точно, что именно твориться в Вальпургиеву ночь, когда с ведьм слетают все оковы и запреты и остается лишь первозданная женская сила, где нет места стыду и условностям, которые так любит возводить основная масса общества.

— Я подумаю над твоими словами на досуге, хорошо?

— Конечно, подумаешь, — сладким голосом пропела Пепе, одним резким движением забирая у ведьмы сразу два мешка, — а я тебе помогу. И не спорь! Иначе ты меня знаешь, я за себя не отвечаю!

Спорить с Пепе было бесполезно еще и потому, что Ведара относилась к ней трепетно, как к сестре, которую еще ни разу не видела потому, что, уйдя из дома, больше туда ни разу не вернулась.

— Ты только мои травы не трогай, — спокойно проговорила Ведара отдавая ей свой скарб и не пытаясь его выдрать.

— Нашла, о чем беспокоиться, кому они нужны? — женщина облегченно выдохнула и засмеялась. Она не была до конца уверенна, что ей позволят так вольно обойтись с ведьмовским хозяйством.

Стараясь тщательно скрыть спиной оба мешка от косых взглядов терпеливо ждущей у двери Ведары, мадам Пепе быстро упаковала несколько платьев, дорогое белье и пару новых комплектов походной одежды, напоследок вложив маленький кулек с очень дорогой косметикой. Конечно, вряд ли Ведара ею воспользуется, но вдруг произойдет чудо и у нее появиться желание хотя бы чуточку выделиться? Пепе отчаянно хотела, чтобы ее неприступная подруга хоть раз позволила себе роскошь и с головой окунулась в женские слабости, которые наполняют жизнь нужными красками. Она-то знала, что Ведара не станет от этого хуже или уязвимей, а вот то, что в жизни ведьмы могут открыться новые горизонты, вполне верила.

— Все, — Пепе обернулась, сияя жемчужной улыбкой, — можно я провожу тебя до ворот?

— Зачем? — моментально насторожилась Ведара. Ей почему-то очень не хотелось, чтобы хозяйка Веселого дома увидела вампира, с которым ведьме придется общаться довольно плотно в ближайшие дни, а может быть даже недели.

Нет, не так. Ей не хотелось, чтобы именно сэр Херефорд увидел Пепе. И стоило ей представить, как подруга жеманно поводит оголенным плечиком перед ним, как внутри рождалось глухое раздражение.

Пепе была не только красивой, но и довольно умной, а главное опытной женщиной. Поэтому улавливала любые полутона, даже если собеседник не произносил при этом ни слова. И сейчас почувствовав невысказанные эмоции, она в некотором удивлении посмотрела на Ведару, которая отчаянно делала вид, что ей все равно.

— Я хотела убедиться, что сдаю тебя в надежные руки, потому что очень беспокоюсь о тебе. Хоть и не верю, что Хемшфир опасен. Ты что, против?

Ведара хотела сказать «да», но посмотрев в полные тревоги глаза подруги, смягчилась.

— Нет, конечно. Но тогда тебе стоит поторопиться, нас уже ждут.

Пепе тут же преобразилась, оправила несуществующие складки на струящемся силуэте платья. Теперь это вновь была роковая женщина, дьявольски уверенная в себе и своих чарах обаяния.

— Не забывай дорогая, что мы женщины. Поэтому кто бы или что бы там ни было, оно подождет.

Они спустились вниз по отдельно пристроенной лестнице и вышли через задний неприметный вход. Там, перед сплошным каменным забором, их уже ждал Уильям Тамбер, пытавшийся сдержать огненно-рыжую тонконогую лошадку. Ее длинная шелковистая грива пламенела на солнце так ярко, что на нее было невозможно смотреть. Увидев, что комиссар вышла не одна, а в сопровождении кокетливо улыбающейся мадам Пепе, сержант охнул и попытался облобызать незнакомой прелестнице ручку. Женщина со смехом увернулась и погрозила пальчиком с острым красным ноготком орчонку, который растекся лужицей у ее ног.

— Погодите сэр, а не то я подумаю, что вы от меня без ума и тут же сяду вам на шею. Боюсь переломить хребет непомерной ношей.

Уильям сглотнул вязкую слюну, оглядел стройную фигуру чаровницы и хрипло выдал:

— Я готов… Можете залезать прямо сейчас!

Пепе непринужденно захохотала, бесстыдно демонстрируя ровные белые зубки. Ведара чуть улыбнулась понимая, что молодость берет свое. И незаметно подойдя к нему сбоку едва слышно прошептала:

— Я смотрю, ты уже не сохнешь по той демонице?

Не отводя напряженного взгляда от Пепе, сержант едва не простонал от бури эмоций, что пронеслась у него в душе.

— Один взгляд, брошенный на это божественное создание, исцелил меня окончательно и бесповоротно!

Стараясь не терять из виду новый предмет своей страсти, Уильям ловко приторочил к лошади небольшой скарб ведьмы и потянул животное за собой. Постоянно оборачиваясь назад и при этом глупо улыбаясь, он быстро двигался по направлению к городским воротам. Демонстрируя полную взаимность, Пепе с любопытством спросила у тихонько посмеивающейся ведьмы.

— Я надеюсь, ты не будешь обижаться, если я займусь воспитанием твоей группы?

— Какие обиды? Только занимайся не всеми сразу.

— Сделаю вид, что не слышала твоей оговорки, а то не сможешь и дальше строить из себя великую скромницу, охальница, — с удовольствием произнесла Пепе.

— Когда-нибудь я позову тебя на шабаш, — не удержавшись, заговорщицки подмигнула Ведара. И как не пыталась Пепе разговорить подругу на эту тему, та оставалась загадочно молчаливой.

Огромные, в три человеческих роста ворота поставлены не в стене, а в надвратных башнях мощной крепостной стены. Дубовые, двустворчатые, обитые железом не только с внешней, но и с внутренней стороны, они создавали впечатление спокойной силы. Кроме запоров и огромных железных засовов, на ночь ворота закрывали еще и с помощью поперечной балки из цельного ствола дерева. Железная решетка с острыми концами, была подвешена с помощью толстых веревок и не мешала миновать ворота даже верхом на коне.

К воротам и расположенному рядом с ними контрольно-пропускному пункту, в виде небольшой деревянной будки, где сидело несколько человек из городской стражи, они подошли сравнительно скоро. Сэр Маккендзи, решив не изменять себе и лишний раз подчеркнуть свой благородный статус и немалое состояние, восседал на крепком гнедом жеребце с белыми бабками, на котором красовалась расшитая золотыми нитями пурпурная попона. Сам же он облачился в хауберк (кольчужную рубашку с кротким рукавом поверх голубой туники), кожаные поножи, конический шлем с позолоченным наносником.

Ведара внимательно посмотрела на задравшего нос мужчину. Задержала взгляд на мече, притороченному к седлу, после чего пожала плечами и так же молча отвернулась. Лейврн не ожидал столь явной демонстрации пренебрежения, но ничем не выдал своего отношения к ведьме. Лишь мысленно пообещал себе, что обязательно поквитается с этой выскочкой при первом же удобном случае.

Шайенн следил за Ведарой лишь краем глаза, стараясь держаться на расстоянии. За те несколько часов, что он потратил на сборы, вампир сумел кое-как успокоиться и привести свои мысли в порядок. Поэтому на появление ведьмы отреагировал относительно спокойно. Относительно — потому что стоило его взгляду упасть на ее обнаженную шею, которую сейчас не прикрывали ни пышные волосы, сплетенные в несколько толстых кос и аккуратно подколотые в районе затылка, ни высокий воротник кителя. Женщина из практичных соображений облачилась в темную тунику с небольшим вырезом, накинув сверху тоненькую кожаную курточку темно-шоколадного цвета. Апрель хоть и выдался теплым, но ночи все равно еще были холодными, как и вечера. Тем более им предстояло продержаться в седле несколько дней, при этом все время находясь на просторах доступных ветрам.

— Я надеюсь, что теперь мы уже можем отправиться? — с ноткой неудовольствия проговорил Лейврн, как обычно? ни к кому не обращаясь.

Вперед лебедушкой выплыла мадам Пепе, мазнула по лорду Маккендзи огненным взглядом и в упор уставилась на вампира.