— Это вы, господин, увозите мою любимую подругу к себе в темное логово?

Ведара, стараясь скрыть любопытство, быстро метнулась к седлу и тут же сделала вид что проверяет как затянуты ремни. При этом она то и дело незаметно косилась в сторону Шайенна, пытаясь увидеть хоть искру интереса к своей очаровательной подруге. Но вампиру смотрел на мадам Пепе так же, как на стул или любой другой предмет мебели, словно перед ним не стояла ослепительно красивая женщина.

— У меня пещера, — подчеркнуто вежливо поправил ее Шайенн, — сырая, с летучими мышами. Как раз то, что нужно.

Пепе тут же изобразила ужас и осторожно, чтобы не поцарапать нежную кожу, прижала пальчики к щекам:

— То, что нужно? Другими словами, вы считаете, что Ведара достойна какой-то страшной пещеры?

— Я говорю о том, что у меня есть, — еще любезней ответил вампир, в глазах Пепе добровольно вычеркивая себя, из возможных кандидатур в женихи ведьмы, — я дворянин, но мой род разорился еще задолго до моего рождения. И у меня нет ничего, кроме честного имени и безупречной службы моему сюзерену. Ну и пещеры с мышами.

Поставив точку и отрезав таким образом дальнейшее развитие разговора, на который так надеялась Пепе, Шайенн с помощью одного ловкого движения оказался верхом на коне весьма устрашающей внешности.

Это животное, полностью подчиненное воле вампира, было намного крупнее обычных коней, и даже боевой зверь под сэром Лейврном казался игрушечным по сравнению с ним. Его черная шкура переливалась всеми оттенками магического пламени, которое не опаляло окружающих лишь по воле хозяина. Огромные глаза редкого мистического животного горели адским огнем, из приоткрытой пасти время от времени вырывалось пламя и клубы дыма. Копыта были раскалены так, что камни под ними начинали плавиться, если конь долго стоял на брусчатке в одном и том же месте.

Ведару мало интересовало финансовое положение Шайенна, хотя, что скрывать, она даже обрадовалась, что он не похож на Лейврна и на мгновение забыв о приличиях, воскликнула.

— Амистр! А я по своей глупости считала, что они истреблены уже лет как триста!

Вампир покосился на своего бесценного питомца, любовно похлопал его по шее и с удовлетворением от произведенного эффекта, произнес с непередаваемым чувством собственного достоинства.

— Как хорошо, что она так не считает. Да, Принцесса?

— Принцесса… — в полном восторге повторила ведьма. Лошадь повернула к ней холеную морду и фыркнула, словно говорила, что она такая одна и это не только имя, но еще и титул.

Амистр грациозно развернулась и бережно понесла своего хозяина прочь от города, вампир при этом даже не покосился в сторону Ведары, уверенный, что она тут же вскочит в седло и помчится следом за ним. Только вместо нее за самонадеянным Шайенном поспешил сэр Лейврн, так же не удостоив ведьму даже косым взглядом, хотя мадам Пепе удостоилась более радушного приема. Та инстинктивно выпрямилась и выдала одну из своих лучших улыбок, которую правда барон оценить уже не мог, догоняя своего временного нанимателя, если это слово уместно употребить по отношению к государственному служащему.

— Ты знаешь, я тут посоветовалась с одной очень мудрой и просто хорошей женщиной, — доверительным шепотом проговорила Пепе, глядя на то, как Ведара взбирается в седло, — и мы пришли к единому мнению, что тебе не следует отправляться в такую даль с этими двумя мрачными типами.

— Говоря о мудрой женщине ты конечно же имеешь в виду себя, — догадливо отозвалась ведьма и, глядя на задумчивую подругу сверху вниз с изрядной долей ехидства добавила, — это потому, что сэр Херефорд не пал ниц перед твоей красотой?

Пепе подобная констатация факта не понравилась, тем более что ее действительно задело равнодушие вампира, хотя на самом деле в этот момент она больше думала о Ведаре. Чуть нахмурившись, она тихонько фыркнула.

— Потому что он наглый и при этом нищ, как храмовая мышь. А в нашей жизни вести себя подобным образом могут только могущественные лорды и те, у кого за спиной есть сила, способная утихомирить тех, кого заденет длинный язык. А у этого молодца в жизни ничего, кроме проблем и удручающей бедности больше ничего не будет, и я не хочу, чтобы он испортил тебе жизнь. Таких мужчин, как он, надо обходить стороной!

Удивившись подобной страстной речи Пепе, ведьма слегка приподняла тонко выщипанные брови:

— Я что, по-твоему, еду развлекаться? Можно сказать, что он и есть сейчас моя работа и у меня даже мыслей не было о том, на что ты намекаешь!

Пепе слегка поморщилась, отчего на гладком высоком лбу появились крохотные морщинки:

— В тебе сейчас говорит кабинетный сухарь, но я искренне надеюсь…Нет… Даже уверена, что Вальпургиева ночь, которую ты впервые проведешь вдали от своих идиотов в форме, которые без тебя и шага ступить не могут, сможет наконец пробудить в тебе женщину.

— Если она проснется, не беда, — прошептала Ведара, — главное, научиться вовремя ее затыкать. Да и с чего ты взяла, что он так беден? Если мужчина не обвешан золотом и бриллиантами с ног до головы, как клиенты твоих девушек, это не значит, что ему не на что выпечь хлеба или купить кувшин молока. Я утрирую, чтоб ты понимала.

— Ты на его одежду не смотрела? Да, пару веков назад она была в моде и очень ценилась, но скоро ни одна заплатка не сможет скрыть ее поношенности. И что плохого в золоте и бриллиантах?

— Ничего, — спокойно улыбнулась ведьма, — просто из-за них часто теряется вкус и достоинство. Не всегда, но по мне так лучше не рисковать. Большие деньги — большая ответственность. Знаешь ли, мне же важнее свобода. А тебе?

Пепе вскинулась, сверкнув глазами, но на счастье ведьмы в их разговор вмешался удивительно смущенный Уильям. Он старательно отводил глаза от эффектной владелицы Веселого дома и с трудом заставил выдавить из себя.

— Госпожа Вольт, возьмите. Это письмо мне передал сэр Рассел Тревельян. Он только-только вернулся от графа де Брейзи и сказал, что вам должно быть это интересно.

Ведара с благодарностью приняла сложенный в несколько раз бледно-желтоватый лист, который ей протягивал сержант, и убрала во внутренний карман куртки. Коротко кивнув недовольной Пепе и Уильяму на прощание, она сжала бока своей смирной даже на вид лошадки. Та всхрапнула и неторопливо потрусила прочь мимо внушительных ворот, стремясь не потерять из виду коней сэра Лейврна и Шайенна. Ведьма не любила долгие прощания, поэтому ни разу не обернулась в сторону быстро удаляющегося Орвилла.

Через некоторое время, поравнявшись с вампиром, ведьма вежливо поинтересовалась, как скоро они пересекут границу Хемшфира. Не то, чтобы ей это было неизвестно, но как-то надо было начинать налаживать контакт для эффективной совместной работы. Правда здесь для нее неожиданно отыскалась временно непреодолимая проблема, сэр Херефорд старательно уклонялся от любого общения. Мужчина не ожидал, что ведьма первой обратиться к нему, думая, что женщина, радуясь внеплановому отпуску и спасению своей карьеры, постарается слиться с местным пейзажем и не напоминать о себе. Так, по крайней мере, сделали бы все дамы, которых он когда-либо встречал на своем пути.

Несмотря на все комплексы, связанные с фигурой и вообще с внешностью, которые Ведара в тайне даже от самой себя тщательно лелеяла и культивировала, ведьма была гораздо более любознательной и любопытной, чем среднестатистическая женщина. И если бы Шайенн поступил наоборот и принялся оказывать ей всяческие знаки внимания, то она постаралась бы найти способ, чтобы отделаться от него. Но когда мужчина вот так демонстративно отворачивается от нее, это сильно возбуждало что-то, похожее на азарт. Шайенн сам того не понимая, попал в ближайший круг интересов Ведары. Она неосознанно тянулась к нему, желая понять причину его резкого охлаждения, хотя изначально он вел себя совсем иначе.

Искоса глянув на источник своего беспокойства, вампир прислушался к себе, но не заметил каких-то изменений и не удержался от громкого вздоха облегчения. Принцесса покосилась на хозяина понимающими огненными глазами, как бы говоря, что теперь, наконец-то, когда они отбыли из этого негостеприимного городишка, у них все будет хорошо. Лейврн тоже подумал о чем-то подобном и с кривой усмешкой на грубом, мужественном лице проронил: