Урок алгебры прошел как в тумане. Я не могла думать ни о чем, кроме встречи с Андреем Владимировичем и о вчерашнем. Формулы и примеры проплывали перед глазами, я на автомате записывала их в тетрадь, не задумываясь. Когда прозвучал звонок с урока, я как сомнамбула шла вслед за одноклассниками в кабинет биологии. Если бы Ирина вовремя не дернула меня за руку, я бы прошла мимо.

- Не волнуйся, все будет хорошо, - сжала подруга мою руку.

- Да, - улыбнулась я.

Хотя Ирина тоже выглядела взволнованной.

«Ну право слово, не станет же он тебя отчитывать при всем классе», - сказал мне внутренний голос.

И, пожалуй, он был прав, но меня пугало, что будет потом. Как я посмотрю ему в глаза, что я увижу в них? Злость? А что, если он действительно отправит меня назад? Зачем ему мучиться с глупой любопытной девчонкой, которая то и дело доставляет ему неприятности. Я сжала ладони в кулаки, чтобы сдержать непрошеные слезы обиды и злости на себя «хорошую». Не смогу же бегать от него вечно, да и вообще это ни в моем характере.

Звонок на урок огласил пустынные коридоры. Я смотрела на дверь кабинета, но, вопреки ожиданиям, Андрей Владимирович не появлялся.

- А может, он сегодня не придет? – подал голос Максим с задней парты.

- Тебе бы только не учиться, - фыркнула на него Селезнева.

Она сама не была такой уж прилежной ученицей, но ее симпатия к учителю биологии не остыла, недаром она сама да и половина наших одноклассников считали ее красавицей. Даже пытались ухаживать за ней, но Ксюша же нацелилась на Андрея Владимировича, который не обращал на нее внимания. Новость о том, что он стал моим опекуном, больно ударила по ее самолюбию, и я, если честно, не удивилась бы какой-нибудь подлянке с ее стороны, но пока мне удавалось не попадаться ей на пути.

- Ну, ты как хочешь, Ксюша, а по мне, учителя пять минут нет, значит, урока не будет, - сказал Максим, складывая учебник в рюкзак. – И при том мы же говорим об Андрее Владимировиче, а он никогда не опаздывал.

Тут Максим был прав. Андрей Владимирович ни разу не опаздывал. Мое сердце тревожно сжалось: неужели с ним что-то случилось? Он вчера был не в себе. Мало ли что пришло ему на ум.

«А ты, трусиха, даже не зашла проверить, в порядке ли он», - подлил масло в огонь внутренний голос.

Не успела я закончить сеанс самобичевания, как в класс вошел Андрей Владимирович собственной персоной. Вид у него был несколько потрепаный: он либо всю ночь не спал, либо всю ночь пил. Моя интуиция склонялась к последнему варианту.

Макс, не сдержав разочарованного стона, опустился назад за парту.

Учитель оглядел класс.

- Простите за опоздание, - голос не выдавал бессонной ночи.

Все зашуршали сумками, доставая учебники.

- Можете убрать их назад, - сообщил он нам «радостную» весть. – У нас контрольная по последним темам.

Я закрыла глаза: «Черт! С этими переживаниями я совсем забыла к ней подготовиться.»

В руках у Андрея Владимировича были тесты.

- Селезнева, раздайте, пожалуйста, - обратился он к Ксюше.

Та встала и модельной, по ее мнению, соблазнительной, походкой направилась к учителю. Взяв у него листки с тестом, раздала их по партам. Этот открытый флирт с ее стороны почему–то поднял во мне волну раздражения: «Дура тупая, разве не видишь, что ему и без тебя плохо. Ты еще тут задницей крутишь».

Меня Андрей Владимирович упорно игнорировал, я тоже пыталась не встречаться с ним взглядом, с удвоенным вниманием изучая тест. И тут поняла, что действительно мне нужно откинуть все свои страхи и переживания, чтобы хоть что-то понять. Вопросы теста показались китайской грамотой, последний раз такое было в классе седьмом на физике. На миг закрыв глаза, я старалась вытащить из своей памяти хоть что-то о человеческом строении, разнице между группами крови и т.д.

Сидеть и тупо смотреть на листок не было никакого смысла и я, собравшись с духом, начала отвечать на вопросы. Сорок пять минут пролетели как одна. Звонок ударил по ушам и по нервам. Вздохнув, я отложила карандаш, подошла к учительскому столу, положила работу на стол, стараясь не встречаться с учителям глазами.

Выйдя из кабинета, я облокотилась о стену. В голове была пустота.

- Ты как? – спросила меня Иринка, встав рядом.

- Еще никогда не чувствовала себя такой тупой, - пожала я плечами. - Все мысли разбежались.

- Понимаю, - кивнула подруга, - сама такая же.

- Ладно, пошли, а то на литру опоздаем.

Мы отправились на следующий урок.

Через урок мы опять оказались в кабинете биологии. Когда класс вошел, Андрей Владимирович уже сидел за столом. Все, притихнув, расселись за парты, и тут же прозвенел звонок.

Учитель встал из-за стола, раздавая проверенные листки с тестом. Я тупо смотрела на жирно выведенную «тройку» в углу листа. Он что, решил мне так отомстить? Красной пастой были подчеркнуты два ответа – две ошибки. Даже не так, две помарки. Я закрыла глаза, чтобы не разреветься, руки сами собой сжались в кулаки, сминая бумагу.

«Мстительная сволочь!!!» - кипела я от негодования. - «А что так мало? Мог уж сразу двойку влепить!»

- Надеюсь, всем ясны ваши оценки? – риторически поинтересовался учитель.

- Мне не ясны, - прозвучал мой голос в полной тишине.

Андрей Владимирович повернулся ко мне словно в замедленной съемке. Он, как и все в классе, не поверил своим ушам. Ведь раньше его оценки и решения не обсуждались, если, конечно, ученик не хотел остаться на второй год или получить в дневник еще одну «хорошую» оценку вдобавок к предыдущей.

- Я слушаю Вас, Самойлова, - сложенные на груди руки и изучающий взгляд.

Мне сразу захотелось провалиться сквозь землю, но отступать я не привыкла.

- Я считаю, что моя работа достойна более высокой оценки, - выпалила я, пока храбрость не оставила меня окончательно.

Его лицо осталось непроницаемо.

- Хорошо, - проговорил он спокойно, - вы готовы пройти тест еще раз?

- Ага, у него в постели, - решил пошутить кто-то с задней парты, за что тут же получил неодобрительный взгляд в свою сторону от преподавателя.

- Согласна, - выдохнула я.

Класс молча следил за действиями Андрея Владимировича. Передо мной снова лежал листок и вопросы теста.

- Если ошибок будет больше, чем в первый раз, ты получишь оценку на два балла ниже, эта же оценка пойдет в полугодие, - прошептал он мне.

Пальцы сжали карандаш так, что, казалось, он сейчас разломится пополам. Я выдохнула, игнорируя вспотевшие ладони и первые признаки удушья. На секунду закрыла глаза. Хорошо, Андрей Владимирович, война - значит, война. Он отошел от моей парты и начал вести урок. Я же постаралась сосредоточиться на первом вопросе, не обращая внимания на его голос, объясняющий тему урока.

За пять минут до звонка я отложила карандаш.

- Записывайте домашнее задание, - говорил Андрей Владимирович классу.

Я потянулась к дневнику. Расписание. Еще один урок: химия. Боже, спасите меня кто–нибудь. Мой мозг кипел в моей черепной коробке, и я не знала, как просижу еще и ее. Спасали только слухи, что ее отменят, если не найдут замену, так как учительница химии заболела, но, несмотря на слухи, в дверях кабинета появился Андрей Владимирович.

«Что, опять он? Нет, он явно хочет меня извести!» - я лишь обреченно опустилась за парту.

- Ну что, не успели попрощаться, снова видимся, - было видно, что и самому преподавателю перспектива вести еще один урок вместо того, чтобы ехать домой, не особо нравилась.

- Что там у вас по плану? – осведомился он, открывая журнал. - Лабораторная работа.

Весь класс застонал в голос.

Андрей Владимирович не обратил на это никакого внимания.

- Лабораторная работа номер шесть. Рассмотрение образцов металлов. Разбейтесь, пожалуйста, на пары.

Иринку к себе утащил Максим, так как понимал, что в компании с таким же лоботрясом, как и он, больше пары ему не светит. Я вздохнула, увидев, как мою подругу буквально утаскивают за другую парту, но тут мой вздох перешел в стон – моей партнершей оказалась Селезнева.