Пээтер был уверен, что под этим таинственным названием скрывается группа ребят. Может быть, даже из класса, где учится сам Пээтер.

Но чего они добиваются? Если верить объявлению, которое вывесили зелёные маски, у них благородная цель: бороться с некрасивыми поступками.

«Что же некрасивого сделал я?» — спрашивал себя Пээтер, и в душе его вновь закипала глубокая обида.

«В таком случае, Вальтера следовало бы с ног до головы облепить этими знаками. Хотя бы из-за одной только проделки с собакой. На деле же, этот живодёр в глазах всей школы чистенький, а я покрыт позором».

— Тьфу!

Пээтер со злостью швырнул огрызок яблока в телеграфный столб — семечки так и брызнули в разные стороны.

— Да что я себе зря голову забиваю. Пошли они к чёрту, эти зелёные! — сказал он вслух и раздражённо вонзил зубы в сочную мякоть очередного яблока.

Вскоре впереди показались вековые деревья городского парка. Там и сям сквозь серую дымку тумана проступали то похожие на пики зубчатые макушки елей, то вершины лип — круглые, словно подушки, то напоминающие перья ветви пихт.

Пээтер ускорил шаг. «А ведь здесь растут десятки деревьев и кустарников редких пород», — вспомнил он, дойдя до парка. Где-то, кажется в газете, писали, что их следовало бы снабдить дощечками с надписями. Тогда каждый знал бы, какие это растения и откуда они родом. А сейчас люди просто проходят мимо. Даже не замечают их. Взять хотя бы вот эти кусты возле дорожки. Если приглядеться повнимательнее, можно с уверенностью сказать, что других таких он не встречал. Во всяком случае, здесь в своём родном городе. Листья красно-зелёные…

Вдруг рядом с Пээтером послышался треск кустарника.

На дорожку выскочили трое. На лицах — зелёные маски. В руках — длинные белые палки. Все трое воинственно вопили: «Ииии…»

Палки взметнулись вверх. На спину, на плечи, на поднятые для защиты руки Пээтера посыпались удары.

Пээтер кинулся на ближайшего из нападавших. Тот отскочил в сторону. За спиною вновь послышался свист палок.

Пээтер быстро обернулся. Двое, напавших на него с тыла, бросились прочь. А третий воспользовался удобным моментом…

Защищая руками лицо, Пээтер снова устремился на третьего.

Тот испуганно отпрянул и тоже кинулся наутёк. У него были длинные ноги, — они словно кидали его вперёд.

И всё же Пээтер нагонял его с каждым шагом.

Вдруг убегавший обернулся, взмахнул палкой. Она, крутясь в воздухе, полетела навстречу Пээтеру.

Расстояние было слишком коротким. Пээтер не успел наклонить голову. Конец палки рассёк ему левую бровь.

Оо… Как больно. В то же мгновение хлынула кровь из раны. Глаз заволокло туманом.

Пээтер остановился и схватился за голову и только тут почувствовал, как горит и ноет всё его тело.

«Нельзя здесь стоять. Они могут вернуться».

Пээтер огляделся.

Нападавших и след простыл. Только на посыпанной песком дорожке лежала белая палка.

Пээтер пнул её ногой. Это была узкая рейка примерно метровой длины. Один конец рейки — закруглен. Не иначе, как для того, чтобы удобнее было её держать.

На руку Пээтера упала тёплая капля. Он попытался открыть левый глаз. Это удалось ему без особого труда. Глаз различал застилавшую его красную пелену. Значит, уцелел — какое счастье!

Куда же теперь пойти? Домой нельзя — Пээтер своим видом может напугать Вийве и соседей. Сначала надо бы вымыться как следует и наложить на глаз повязку. Но Пээтеру одному с этим не справиться.

Ага… Ведь поблизости живёт Вильма. Санитарка со значком инструктора. Вот кто ему поможет!

Пээтер зажал рану носовым платком и, прихватив с собой палку, побежал к Вильме.

Спина мальчика горела, словно в огне. Даже лёгкое прикосновение одежды причиняло такую боль, что хоть кричи.

К счастью, Вильма оказалась дома. Отворив двери, она вскрикнула: «Ах!» — но сразу же схватила Пээтера за руку и потащила в прихожую.

Пээтер увидел перед собой какого-то измазанного паренька. Лицо паренька — в крови, на куртке — тёмные пятна. Под мышкой он держит палку.

Пээтер понял, что перед ним большое зеркало.

«Словно с войны явился», — вспомнил Пээтер любимое выражение дедушки — тот всегда употреблял его, если встречал кого-нибудь в таком виде.

А Вильма уже тащила мальчика дальше, в кухню. Там девочка усадила его на табурет.

— Спина… — пробормотал Пээтер. Вильма тотчас стянула с него куртку и рубашку. Послышалось новое «Ах!» Плечи и спина Пээтера были в ссадинах.

Девочка не задала ни одного вопроса. Она молча открыла кран и намочила в воде большую розовую губку.

От холодной воды стало легче. Спина уже горела не так сильно. Но бровь ныла всё нестерпимее.

Наконец Вильма произнесла первые слова:

— Стой здесь, над раковиной. Я принесу лекарство и бинт.

Пээтер повиновался. На белой эмалированной раковине расплывались ярко-красные капли. Всё ещё течёт. Никак не остановится…

Скоро вернулась Вильма и принялась смазывать чем-то спину Пээтера.

Хотя пальцы девочки лишь еле-еле касались кожи, Пээтеру было очень больно. Он крепко стиснул зубы, сжал руками колени и время от времени стонал.

Царапина на брови, к счастью, оказалась не опасной, но, как все раны на голове, сильно кровоточила. Можно себе представить, какой будет над глазом синяк!

Пээтер оделся.

— Спасибо, Вильма.

— Не за что… — Санитарка махнула рукой, как взрослая. — Заходи в комнату. Посиди немного. Здорово же тебе досталось.

Мальчик вздрогнул, словно Вильма вновь дотронулась до его исполосованной спины. Он глубоко вздохнул, сжал кулаки и процедил сквозь зубы:

— Зелёные маски ещё пожалеют об этом. Такие-то у них благородные цели! Тьфу! Уж я их выслежу! И разделаю под орех!

На лице Вильмы отразился страх и недоумение, словно девочка увидела вдруг что-то ужасное.

— Что ты городишь! — воскликнула она. — Зелёные… Не может быть!

— Не мо-жет… — насмешливо протянул мальчик. — А было. Все были в масках.

— Этого не может быть! — повторила Вильма, решительно тряхнув волосами.

— Откуда ты знаешь? — быстро спросил Пээтер.

— Я уверена в этом.

— Уверена! — Мальчик с презрением посмотрел на Вильму. — Этой банде следует задать перцу. Я не отступлюсь, пока не проучу их! Тоже сколочу команду, и тогда…

— Ты же собирался пойти в комнату. — Вильма потянула Пээтера за рукав. — Я принесу тебе что-нибудь попить. Посиди тут. — И она чуть ли не втолкнула Пээтера в просторную комнату с двумя окнами. С потолка свешивалась люстра, похожая на корабль викингов. В одном углу стояли столик и тонконогие стулья светлого дерева. На письменном столе лежали учебники, тетради и какой-то журнал в яркой обложке.

Осторожно ступая Пээтер прошёл по выкрашенному в светло-серый цвет полу.

Журнал оказался свежим номером «Пионера».

Вдруг Пээтер заметил напечатанное на машинке письмо. Оно было наполовину засунуто под журнал. Пээтер невольно прочёл первые строчки письма:

— Садись же наконец! — Услышал ошеломлённый Пээтер позади себя голос Вильмы. Он быстро обернулся и прислонился спиной к письменному столу.

Вильма протягивала ему чашку дымящегося чая.

Вдруг чашка в её руке дрогнула. Чай выплеснулся на блюдечко. Вильма вскрикнула, оттолкнула Пээтера в сторону и схватила со стола письмо.

— Ты прочёл?

Пээтер не ответил.

— Как тебе не стыдно читать чужие письма!

На щеках девочки вспыхнул румянец. Она повернулась к Пээтеру спиной и спрятала письмо в ящик стола.

Пээтер чувствовал себя очень неловко. Уши его пылали. Он не смел оторвать взгляд от пола.