Я отвечаю на остальные ее вопросы, но, сколько бы вопросов Рэйчел ни задавала, она никогда обо мне все полностью не узнает. Даже если бы мы были вместе в ближайшем будущем, она никогда бы не узнала, кто я на самом деле.

Мы говорим три часа подряд, но время пролетает быстро. Я никогда не мог говорить с кем-то так долго, если разговор не касался бизнеса. И когда я рядом со своими друзьями из общества, я стараюсь вообще молчать, потому что, когда мне приходиться отвечать, я должен следить за каждым словом. Фильтровать то, что говорю. Убеждаться, что не наговорю лишнего. Но когда я с Рэйчел, наш разговор легок и естественен. Я могу спокойно говорить без предварительного прокручивания своих слов в голове.

Когда мы не разговариваем, мне нравится просто слушать Рэйчел и наблюдать за ней. Когда она рассказывает смешную историю, то улыбается, смеется и забавно жестикулирует. Когда говорит что-то серьезное или грустное, на ее лице видны все эмоции. Она не пытается их скрывать. Люди, с которыми я привык общаться, выражают нулевые эмоции, а если и позволяют их показать, то они подделка, предназначенная лишь для собеседника. Всегда есть мотив. Они не могут просто нормально беседовать.

Около одиннадцати, веки Рэйчел начинают слипаться, и она изо всех сил старается держать их открытыми.

— Я думаю, что мне нужно идти спать, — говорит она, зевая.

Надевает свою пижаму, а я свою, и мы снова засыпаем еще до полуночи.

Я могу к такому привыкнуть. Присутствию Рэйчел здесь, когда возвращаюсь домой. Ужину с ней. Разговорам. Она заснула у меня на руках. Я никогда не думал, что со мной может произойти подобное. И скорее всего, так и будет. Но я хочу все это. Я хочу такую жизнь.

ГЛАВА 18

ПИРС

На следующее утро я встаю в пять, так что мне не придется иметь дело с отцом, ругающим меня за опоздание. Я стараюсь передвигаться как можно тише, но Рэйчел просыпается, когда я надеваю свой пиджак.

— Пирс?

Иду к кровати и сажусь рядом с ней. Наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.

— Мне нужно идти. Будь осторожна сегодня. И возвращайся сюда после работы. Джордж тебя впустит.

Она садится и обнимает меня.

— Спасибо, что позволил мне остаться.

Ее комментарий наполняет меня чувством вины, потому что я — причина, по которой она не может остаться в своей собственной квартире. Я — причина того, что она боится быть там. Если бы не я, Джек никогда бы не пришел к ней.

Я отступаю, чтобы посмотреть на нее, заправляя прядь ее волос за ухо.

— Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.

Она улыбается. Рэйчел утром — прекрасное начало дня. Еще одно, к чему я могу привыкнуть. Просыпаться рядом с ней каждый день.

— Есть пожелания на сегодняшний ужин?

— Рэйчел, я же говорил тебе, ты не должна готовить. Ты ничего мне не должна за то, что остаешься здесь.

— Мы все еще должны есть, и я люблю готовить, так что это работает.

— О, чуть не забыл. — Я встаю и вынимаю свой бумажник. — Оставлю немного денег на кухне за продукты. — Я достаю три купюры по сто долларов.

Она видит деньги и смеется.

— Ты даешь мне триста долларов за продукты? За один ужин?

— Я не знаю, сколько они стоят. Я никогда не ходил по магазинам.

— Тогда я добавлю покупку продуктов в список новшеств, которые ты должен попробовать. И чтобы ты знал, на триста долларов можно купить очень много еды.

— Покупай все, что хочешь, а остальное оставь себе. — Я разворачиваюсь, чтобы уйти. — Увидимся вечером.

Я в офисе уже в шесть. Мой отец тоже. Он видит меня в зале и кивает, но ничего не говорит. Даже не здоровается. Его обычное приветствие — небрежный кивок.

В полдень я наконец-то смог дозвониться до Джека.

— Привет, Пирс. Мой секретарь сказала, что ты хочешь поговорить со мной.

— Да. Прямо сейчас. — Пытаюсь оставаться спокойным и не обвинить его в чем-либо с наскока. Это ни к чему меня не приведет. Мне нужно, чтобы Джек заговорил, и он этого не сделает, если я разозлюсь. — Ты свободен? Встретимся в твоем офисе?

— Нет, не в офисе. Встретимся у меня дома через двадцать минут.

Я согласен, но выглядит странным, что он хочет встретиться у себя дома, а не в офисе.

Когда я добираюсь до его особняка, он встречает меня у двери.

— Следуй за мной.

Джек ведет меня в коридор, примыкающий к задней части дома. Останавливается рядом с картиной на стене и пристально на нее смотрит.

— Что ты делаешь? — в недоумении спрашиваю его.

Вдруг слышу хлопающий звук и вижу отверстие в стене. Это тайная дверь, которую многие из организации устанавливают в своих домах, но я никогда прежде не видел, как она открывается. На картине, должно быть, сканер сетчатки глаза. Он срабатывает только на Джека, поэтому такой тип замка более безопасен, чем панель с кодом доступа.

Дверь открывается в комнату с баром и покерным столом.

Джек проходит в бар и наливает себе напиток.

— Садись. Хочешь выпить?

— Нет. — Я сажусь за стол, едва заметно сжимая руки в кулаки.

— Моей жене не нравится, когда я приглашаю друзей поиграть в покер. Она думает, что мы, мужчины, слишком шумим, так что ради ее спокойствия я построил эту комнату. Стены звукоизолированы.

Это ложь. Если бы он хотел играть в покер в обычной части дома, он бы это делал. Джек не позволил бы своей жене встать ему поперек дороги. Кроме того, этот дом, по крайней мере, двадцать тысяч квадратных футов. Он может разместить всех участников мирового покерного турнира, без какого-либо намека услышать хоть какой-нибудь звук.

Я знаю, что это за комната. Безопасная, предназначенная защитить его, если кто-то заберется в дом, чтобы совершить нападение. За спиной Джека заметна стальная дверь, которая, как я полагаю, скрывает тайник с оружием и боеприпасами.

Недолго думая, приступаю к делу.

— Почему ты это сделал?

Он не выглядит смущенным или удивленным. Словно точно знает, о чем я говорю.

— Потому что я твой наставник. Я отвечаю за тебя. Моя работа — знать, что ты задумал.

— Я ничего не замышляю. И моя дружба с ней не твое дело.

— Что? Дружба? Большинство моих подруг не остаются ночевать. — Джек играется своим стаканом.

— Хорошо, да, я встречаюсь с ней. Но это не противоречит правилам. Я не делаю ничего плохого.

— Они сделают это правилом. И ты это знаешь. Был же на встрече, когда это обсуждалось.

— Да, но на голосование не выносилось.

Джек вздыхает.

— Пирс, я знаю, как легко влюбиться в красивую женщину. Когда это происходит, ты перестаешь мыслить логически. Начинаешь принимать плохие решения. Ты делаешь то…

— Я не собираюсь прекращать встречаться с ней, Джек, так что мне больше нечего тебе сказать по этому поводу. А теперь, зачем ты ходил туда?

— Я должен был встретиться с ней. Я также попросил свою команду проверить ее прошлое.

— Почему бы тебе…

— Слушай меня. — Его глаза останавливаются на моем лице, и взгляд мигом леденеет. — Никому не доверяй. Особенно женщине, с которой ты спишь. Ты должен быть умнее, Пирс. Ты не можешь доверять женщине только потому, что она красива или говорит правильные вещи или хороша в постели. Я проверил историю Рэйчел, потому что должен был убедиться, что она не репортер, шпион или агент ФБР. К счастью, моя команда не нашла ничего, чтобы опровергнуть то, что она утверждала; девушка с фермы в Индиане. Я пошел к ней, чтобы убедиться на сто процентов, потому что документы могут быть поддельным или украденными. Ее реакция на незнакомца, постучавшего в двери, говорит сама за себя. Она поверила в мою историю, пригласила меня, ответила на вопросы, и язык ее тела не дал никаких признаков того, что она лгала. Обычная студентка, кстати, еще одна причина держаться от нее подальше.

— Я не оставлю ее одну. Она мне очень нравится, и я хочу посмотреть, куда меня это заведет.

— Это никогда не сработает. Ты и сам знаешь.