— Чтобы убедиться, способен ли ты выполнять возложенные на тебя обязанности.

— Обязанности? Кем?

— Организацией, Пирс.

Когда он произнес ее название, я вспомнил тот день три года назад, когда на моих глазах, отец убил бездомного в переулке. В тот день он рассказал мне об организации. Я пытался стереть эти воспоминания из своей памяти и притворялся, что отец солгал мне. Но это была жестокая правда. Я скоро стану ее членом и буду вынужден делать то, что не хотел.

Но я все еще не мог понять, что происходит. Я еще раз попросил отца объяснить, что именно произошло за погрузочным доком.

— Откуда ты знал, что этот человек будет там, когда я приеду?

— Его нанял я. — Мой отец медленно цедит скотч, равнодушно поглядывая в окно.

— Ты нанял его, чтобы он меня застрелил?

— Да, но он бы не убил тебя. Холостые патроны, хотя парень был не в курсе.

— Это все было подставой?

— Верно. И все прошло, как планировалось.

— Ты утверждаешь, что хотел, чтобы я убил его?

— Ты должен знать, каково это, лишить человека жизни. Теперь ты будешь готов, когда снова придется убить.

— Снова? Я только что это сделал!

— Технически, да, но, когда ты получишь задание, оно будет немного другим. Преднамеренным. Тебе придется все спланировать. И если ты не постараешься все сделать правильно, тебе придется взять на себя ответственность и довести дело до конца. Только в следующий раз, патроны не будут холостыми. Ты не можешь колебаться, Пирс. Ты просто должен стрелять. Надеюсь, теперь, когда ты узнал вкус крови, ты не будешь вести себя, как кисейная барышня.

— Он сказал, что должен застрелить меня или что-то случится с ней. Что он имел в виду?

— Если бы он не выстрелил в тебя, его девушка умерла бы в страшных муках.

— Но он меня не убил, и ты все равно ее не отпустишь?

— Нет нужды. Это просто стимул, чтобы убедиться, что он выполнит свою работу. Теперь поговорим о миссиях, что и является причиной теста.

Он продолжал объяснять, как все работает и какое за невыполнение приказов следует наказание. В довершение ко всему, в таком случае, честь нашей семьи окажется покрыта позором.

— Я не могу рисковать, чтобы ты запятнал нашу фамилию, — предупредил меня отец. — Ты слаб, Пирс. И всегда был таким, не смотря на все мои усилия сделать тебя сильным. Я виню в этом твою мать. Она постоянно твердила, что мне надо перестать на тебя давить слишком сильно. Но с меня довольно. Ты взрослый мужчина, и к тебе нужно относиться соответствующе. Ты должен принять свои обязанности и сделать так, чтобы твоя семья тобой гордилась.

Он продолжал говорить и говорить, но я не мог ему ничего ответить. Я был слишком шокирован. Я только что убил человека без какой-либо причины, кроме той, что мой отец хотел преподать мне еще один из своих уроков. На этот раз, как совершить убийство.

Я пытаюсь забыть тот день. Стереть его из моей памяти. Но это невозможно. И всякий раз, когда я получаю уведомление о задании, воспоминание возвращается вместе со всеми остальными. Такими, как то, когда я организовал убийство той секретарши. Я никогда не прощу себя за это или за любую другую смерть, виновником которой был или стану. Постоянно говорю себе, что это не я забрал их жизни. Что это была та сторона меня, которую создал мой отец. Темная сторона. Не настоящий я.

Получив задание, я покидаю офис и возвращаюсь в свой лофт. Тупо сижу на диване, уставившись на пустой экран телевизора, гадая, что они собираются заставить меня сделать.

Я не хочу здесь находиться. Здесь слишком тихо. Слишком пусто. Слишком темно. Мне нужно отсюда выбраться. Мне нужно увидеть Рэйчел. Рядом с ней мне становится легче. Я чувствую, что мир вокруг меня не такой мрачный.

Или одинокий.

Или безнадёжный.

ГЛАВА 16

РЭЙЧЕЛ

Снова раздается стук в дверь. Выключаю телевизор, мельком взглянув на настенные часы. Уже почти десять, и я боюсь открывать так поздно. Я не слышала, как Шелби вернулась домой, так что это не может быть она.

Стук повторяется. Я иду к двери, смотрю в глазок, и вижу, что пришел Пирс. Что он здесь делает? И почему он предварительно не позвонил? Учитывая, насколько он повернут на хороших манерах, кажется странным, что он не позвонил, прежде чем прийти так поздно.

Я все еще расстроена из-за того, как он вел себя сегодня утром, но, когда открываю дверь, не могу не улыбнуться. Он в джинсах и черной рубашке-поло, которую я для него выбрала. Одежда хорошо на нем сидит. Действительно очень хорошо. Его широкие плечи натягивают ткань рубашки, и манжеты на рукавах подчеркивают мускулистые руки. Ему нужно реже носить костюмы и хвастаться своим телом.

— Здравствуй, Рэйчел, — его тон слишком официален.

— Привет, Пирс, — я отвечаю ему с такой же интонацией.

Спохватившись, прихожу в себя от одержимости его телом. Зачем он пришел так поздно? Снова заняться сексом? Конечно, тот был потрясающий, и я не против повторить, но не могу. Нужно притормозить и немного отвлечься от желания накинуться друга на друга. Так что, если он пришел сюда за сексом на сон грядущий, он его не получит.

— Мне жаль, что я без приглашения, но мне нужно было вернуть тебе это. — Он вручает мне сумку с вазой, купленной в ювелирном магазине. — И это. — Пирс что-то прячет у себя за спиной, но через секунду в его руке появляется дюжина желтых тюльпанов.

— Спасибо тебе. Они прекрасны. Заходи.

Он входит внутрь.

— Если ты занята, я могу уйти. Нельзя было приходить, не позвонив.

Пирс все еще использует деловой тон. Вчера вечером и сегодня утром его речь была более естественной, но сегодня вечером он снова вернулся к официозу, и я не знаю почему.

— Я не занята, просто смотрела телевизор. — Достаю вазу из коробки и ставлю ее в раковину, наполняя водой. — Не нужно было больше мне дарить цветы.

— Я хотел принести тебе твои любимые. Но не знаю, какой цвет тебе нравится. А желтый напомнил о платье, в котором ты была, когда я впервые тебя встретил.

Я удивлена, что он запомнил такую мелочь.

— Я люблю желтый, но мне нравятся и другие цвета. — Опустив тюльпаны в воду, ставлю вазу на кухонном столе, рядом с розами.

Адам никогда не дарил мне цветы, считая, что это пустая трата денег. Вместо этого он покупал мне растения в горшках, которые, по его словам, были более практичными. Но для меня они стали работой, потому что приходилось постоянно за ними ухаживать.

— Хочешь присесть? — Я подтолкнула его к дивану.

— Я думал, может, сходим на другой фильм. — Пирс указывает на себя. — Я даже оделся для похода в кино.

— Я вижу. Выглядишь замечательно.

Я мягко улыбаюсь, когда хвалю его, но он не улыбается. Я даже не уверена, что он меня услышал. Кажется, он немного не в себе. Его глаза прикрыты, а плечи скорбно опущены. Пирс выглядит истощенным. Его, должно быть, измотала работа, потому что сегодня утром он был полон энергии.

— Уже поздно, — говорю я ему. — Давай останемся здесь и посмотрим телевизор.

Он молча кивает, и мы садимся на диван. Пирс не такой ласковый, как обычно. Он даже не поцеловал меня. Что-то не так. Кажется, что он очень далек от меня и выглядит грустным. Или в депрессии.

Ничего не говоря, я обнимаю его, крепко, опуская голову на плечо. Он медленно обнимает меня, целует в макушку, а потом делает глубокий вдох.

Что-то определенно не так. Он совершенно другой, не такой, как раньше. Он был немногословным в машине этим утром, но теперь он больше, чем просто молчалив. Он чем-то расстроен.

— Я не знаю, что я здесь делаю, — Пирс сказал это так тихо, будто разговаривал сам с собой.

Я нахожу пульт и выключаю телевизор.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не мог находиться в своей квартире, и я не хочу…

— Чего ты не хочешь?

— Неважно. Мне просто нужно было тебя увидеть.

Я тоже хотела его увидеть, но не для того, чтобы переспать.