– Полегче, Призрак, – сказал Алекс, когда мы спускались с пригорка к ручью. Я видела, что его конь занервничал, потому что его задняя часть ходила ходуном, и он перебирал ногами, пока Алекс пытался заставить его подойти к воде, – отойди немного, на случай если Призрак решит что-то выкинуть.

Я кивнула и легонько потянула поводья, стараясь не дергать как в прошлый раз. Моя лошадка остановилась, и я попыталась расслабиться. Воспользовавшись случаем, поправила юбки так, чтобы они прикрывали мои ноги.

Призрак пританцовывал в грязи в попытке избежать ручья. Его копыта взбрыкивали, издавая смешной чмокающий звук. Алекс немного наклонился, вперёд держась руками за шею коня, но делая вид что его совсем не волнует, что тот может взбрыкнуть и сбросить его. Почему он выглядит таким спокойным?

Как будто вот-вот что-то произойдёт.

Конь сделал несколько забавных шагов на месте, а потом поднялся на задние ноги и перепрыгнул на другую сторону ручья. Алекс не шелохнулся. Он ни разу не подал вида что нервничает.

Даже больше скажу, когда конь приземлился, он засмеялся – настоящим совсем-не-ошибёшься смехом – и звук этот был музыкой для моих ушей. Хотелось бы, чтобы он чаще смеялся. До этого момента я и представить не могла, что он может смеяться.

Боже, я не могу себе позволить быть очарованной его смехом.

Он ужасный. Ужасный. Ужасный. Не забывать этого.

Алекс потрепал коня по шее.

– Не совсем то, что я думал, – а потом он повернул его и попытался ещё раз. Конь снова прыгнул и приземлился в ручей, подняв веер брызг. Алекс улыбался. Он развернул коня снова и повторил прыжок несколько раз, пока тот не привык и делал это спокойно, будто занимался подобным каждый день.

– Мы можем идти.

Я не отпускала поводья.

– Моя лошадь не будет так делать?

Алекс покачал головой и улыбнулся мне. Именно мне. Все негативные мысли испарились в момент, и я бы стояла в лучах его улыбки до конца дня. Его глаза весело блестели. И внезапно мне захотелось быть с ним.

«Ты не леди». Я вспомнила его слова и подавила желание улыбнуться в ответ. «Неужели так легко забыть нашептанные обещания?»

Так много причин держаться от него подальше. Невозможно забыть всё только потому, что он улыбнулся. Даже если эта улыбка была обезоруживающей.

– Нет. Молли уже всё тут повидала. Она перейдёт воду, даже не взглянув на неё.

Я кивнула и щелкнула языком, побоявшись пришпорить лошадь ногами, чтобы она неправильно не восприняла этот жест. Но и, правда, как и говорил Алекс, несколько шагов через ручей, и вот я возле него.

– Спасибо за терпение, – он сказал,– Призрак все еще довольно молод. Думаю, ты это заметила.

Я кивнула, понятия не имею, почему Алекс радуется. Так мило. Так... непохоже на него. Десять минут назад он вел себя так, будто я ни в коем разе не могу быть умнее его. Почему эти два Алекса так не похожи друг на друга?

Я попыталась начать беседу.

– И как оно, быть герцогом?

Парень ещё сильнее выпрямился в седле, будто доказывая мне, что плечи могут ещё больше отойти назад. Только я упомянула, что Алекс герцог, и вот он снова выпятился как павлин.

– Герцогство Харксбери было подарено королём за годы верности моего пра-пра-пра-прадедушки. Как первенец я наследовал титул, землю и богатство. Каждый год я служу нашей стране в Палате Лордов, помогая создавать новые законы. А потом летом приезжаю в Харксбери, и тут уже слежу за порядком. Это мой долг – процветание всего того что здесь есть.

Всё тут процветает? А что на счёт там? Там, далеко-далеко, с ребёнком на руках? Как он может вести себя так, будто весь такой благородный и великодушный, после тех писем?

Но будем разбираться со всем по очереди. Я должна как-то упомянуть замужество Эмили. Если он разговорится, и я смогу упомянуть об этом…

– Так... все эти другие лорды. Вы, ребята, все равны или у вас есть система рангов? – надеюсь это нормальный вопрос. С учетом того что в Америке нет пэров, кто-то в 1815 году все еще мог не знать о них. Он купится на такое?

– Герцог это высший член аристократического общества. После королевской семьи, конечно. Чем старше титул, тем престижнее. После герцога маркиз, потом граф, виконт и барон.

Ладно. Пора перестать ходить вокруг да около. Я должна заговорить об Эмили и Тренте.

– Получается что у тебя много власти?

Вот оно. Кормим его эго, а потом склоняем к помощи нам.

Он кивнул.

– Да, власть принадлежит аристократии.

– Ты не думал использовать её, чтобы помогать людям?

– Несомненно.

Была ни была.

– Дело в том, я встретила парня по имени Трент Рэллсмот прошлым вечером. Он и Эмили... нравятся друг другу. Очень. И она говорит, он богат.

– И?

– И я подумала, может она выйдет за него, а не за лорда Денворта.

– Я думал, что мы уже обсудили, что тебе не стоит лезть в это.

– Я прекращу тогда, когда Эмили выйдет за того, за кого хочет сама.

– Эмили выйдет замуж за Денворта, потому что ей сказали так сделать. Она не может выбрать мимолётное увлечение другим мужчиной.

– Но…

– Нет.

«Ладно». Можно забыть о помощи Алекса. Разговор окончен.

Поверить не могу, что допускала мысль о том, что он спасёт нас. Его совершенно не волнует Эмили, или кто-либо вообще.

Он волнуется только о себе.

Но я не могу сдаться. Я пообещала ей. Должно быть что-то, что я смогу сделать. Я же из 21 века. Время равноправия и всего такого. Я знаю то, о чем эти люди даже помыслить не могут. Я должна что-то придумать.

Но что? Я знаю что Эмили – человек, благодаря которому я не умерла от голода в лесу. Если бы я не встретила её тогда в дверях, меня бы выпроводили.

А сейчас, благодаря моей лжи, она верит, что я смогу ей помочь. Если я смогу включить свою внутреннюю Ребекку, смогу быть уверенной и популярной, то должна оправдать её надежды. Исправить всё. Плюс, если я и правда попала сюда по этой причине, я смогу вернуться домой.

И если Алекс отказывается помочь, я сама что-нибудь придумаю.

Я должна, если не получится, наверное, я застряну здесь.

Навсегда.

Глава 20

Следующим утром я сидела в маленькой комнате для завтраков, молясь о том, чтобы Виктория закончила жевать свою яичницу, и я смогла поговорить с Эмили.

Нам с ней нужно как можно быстрее разработать план. Понятия не имею когда свадьба... но разве они откладывали такое надолго в эту эпоху?

Плюс, прибытие настоящей Ребекки приближалось. Теперь меньше трёх недель. С каждым днем я все ближе к разоблачению.

Черт, а что если настоящая Ребекка приедет пораньше? Она может внезапно появиться даже сегодня. Однажды мы сядем обедать, и она войдёт в двери?

Как они поступают с людьми, которые тайно проникают в их дома? Что-то мне не хочется узнавать. Алекс не похож на человека, который легко прощает.

– Вам двоим понравился вечер танцев в усадьбе Поммерой?

Класс. Виктория закончила свой завтрак, но уходить не собирается.

Вместо этого она восседает на своём стуле с видом королевы, рассматривая нас как жуков под микроскопом. Понятия не имею, что в ней так меня задевает. Она пугает больше чем Энджела и Триша Маркс вместе взятые.

– Да, вполне, – ответила Эмили.

– Леди Тоноуэй сказала мне, ты танцевала с Его Светлостью, – сказала Виктория. Её зеленые глаза впились в меня, будто лазеры, готовые изрезать на кусочки, если мой ответ не придётся ей по душе.

Я не могла игнорировать ощущение тяжести в моем животе. Это не к добру. Не с таким взглядом.

– Да, – ответила я, после секундного замешательства.

– Как... вежливо с его стороны.

Вежливо. Будто это был его долг. О чем он и в самом деле мне говорил. Я стиснула зубы.

Я знаю, что он сделал это, потому что был должен, ведь я его гость. Но Виктория не знала об этом – она не знала, что он сообщил мне это перед танцем. Она просто пытается быть снисходительной.