Белогорье. Горы белые.

В этих радостных местах

Бились красные и белые

Не за долю, не за страх.

За единую, великую,

За счастливую страну —

Шли к Якиру и к Деникину

На кровавую войну.

И враждебными колоннами

В пору горестных утрат

Шли под разными знаменами

Старший брат и младший брат.

И в любви к родному краю

В том убийственном бою

Каждый думал: умираю

Я за Родину свою…

Возле хутора придонного

И сейчас закат багров.

Пулеметчики Буденного

Там косили юнкеров…

И осталась память ясная

О далеком, но живом.

И рябина ярко-красная

На обрыве меловом.

Не узнал я родного села

У железной дороги за Доном.

Там, где чистая речка текла,

Почва скована грязным бетоном.

И дымятся в цементной пыли

Вместо прежней зеленой равнины —

Там, где лилии нежно цвели, —

Комья серой рассыпчатой глины.

Нет ни хат, ни веселых ракит

Там, где пчелы под крышами жили.

И глухая старуха твердит:

— Осушили, сынок, осушили…

Ощущением горькой беды

Сердце тронули бабкины слезы…

А какие здесь были сады,

Заливные луга, сенокосы!..

Здесь шуршала стена камыша

И мосточек скрипел по соседству.

И рванулась обратно душа —

В золотое видение детства.

Сколько лет пролетело с тех пор

За войной, за бедою проклятой?..

Ах, гони поскорее, шофер!

В тридцать пятый гони,

В тридцать пятый…

                  Л. Лавлинскому

Георгиевский крест —

Награда небольшая,

Но все же дорога —

Своя, а не чужая.

И дед ее берег,

Завертывал в тряпицу,

Как память злых дорог

В болгарскую столицу.

Я деда не видал.

Я родился в тридцатом.

Отец мне передал

Тот крестик в сорок пятом.

Сказал: храни, сынок,

Как и мои медали…

Прошел немалый срок —

Мне тоже орден дали.

Я получал в Кремле

Ту скромную награду.

Поземка по земле

Летела на ограду.

Был радостен и свеж

Кирпич на Спасской башне.

И трепетных надежд

Был полон дух щемящий.

И в золотой пыли

Зубцы и башни были.

Мы рядом с другом шли.

Нас вместе наградили.

Когда стихи пишу,

Решаю кривотолки,

Все пристальней гляжу

За стекла книжной полки.

Там серебро блестит,

Эмаль и позолота:

Георгиевский крест

И орден «Знак Почета».

Беспокойный край балтийский —

И эстонский, и латвийский.

И красавица коса —

Солнце, дюны и леса.

Сколько здесь людей побито,

Сколько золота зарыто —

Помнит Куршская коса —

Солнце, берег и леса.

Курши, пруссы и ливонцы,

И рогатые тевтонцы.

Шведы, викинги, датчане,

Может, даже англичане.

Всех их видела Коса —

Море, солнце и леса.

Мы и сами здесь живали.

На ладейках приплывали.

Торговали, воевали.

Били смертным кулаком

На Неве и на Чудском.

Это вереск небо славит,

А не южный олеандр.

Это в Новгороде правит

«Руссиш кёниг» Александр…

На песках трава космата,

И рябины красный клок.

Залетал сюда когда-то

Гордый польский соколок.

Все давно проплыло мимо,

Растворилось струйкой дыма…

Шелестит песок со склона,

И валун лежит — тяжел.

Даже полк Наполеона

Здесь нечаянно прошел.

А теперь стоим здесь мы,

Бесшабашные славяне.

До последней черной тьмы

Этот край теперь за нами.

Враг зарвался и нарвался,

Сам себе теперь не рад.

Как он прежде назывался,

Славный наш Калининград?

Позабылось это слово.

Не найдешь и в словаре.

Лишь песок шуршит сурово

Между сосен в ноябре…