— Ох, смотри, аптека! Подожди, пожалуйста, здесь, заодно найдешь Старбакс.

— Ладно, — нейтрально пожал плечами Рэй, почти не отрываясь от экрана телефона. Но перед её уходом он всё-таки спросил:

— А зачем тебе?

— Купить кальций.

А заодно и кое-какие другие занятные лекарства.

***

Как оказалось, на голодный желудок кофе чувствуется иначе, нежнее, вкуснее.

Кира взяла себе обыкновенное капучино, (наверное, мистер Казони был бы в ужасе от распития традиционно утреннего для его народа напитка после обеда), а Рэю намеренно посоветовала латте. Следовало всё сделать убедительно.

— Не дашь мне попробовать свой напиток, Рэй?

Когда они присели на скамью в одном из прохладных уголков парка, Кира смущённо улыбалась, подражая тупым девкам на свидании с мальчиком, который им нравится. Ей приходилось часто наблюдать подобное.

— Становится душно…

— Хочешь, куплю воды в том ларьке?

И не пришлось самой просить. Какой же раб прихотей понравившейся девушки. На секунду возникло лёгкое сожаление. Будь Кира другой, не такой — не испытывавшей никогда симпатии к сексуальным аспектам по отношению к себе — у неё могла быть возможность добиться власти над Рэем через примитивный секс. Но она презирала это.

— Да.

Наблюдая за удаляющимся парнем, Кира подумала о том, что в отношениях с Фревином привычного отторжения, как это было с живыми людьми, не происходило. Потому что она… доверяла? Какое ещё есть тому объяснение?

— Не думаешь, что маловато таблеток? — подсел к ней Фревин, когда девушка спешила пластиковой ложкой размешать напиток одноклассника, чтобы чужеродные препараты быстрее растворились.

— Должно подействовать.

— Добавь ещё по две с каждой упаковки. Давай же.

— Но…

— Кира.

Она хотела взвесить все «за» и «против», подумать о последствиях, но Рэй уже расплачивался за воду, так что пришлось послушать мужчину. Удачно удалось закинуть добавку, прежде чем обладатель латте развернулся к ней лицом с бутылкой воды в руке и принялся возвращаться. А дальше… Дальше выбор один — слушать его беспечную речь о всякой чепухе, всё время с энтузиазмом кивать и стараться переводить непонравившиеся темы, например его намёки об очередной вечеринке, куда бы он хотел наконец с ней пойти.

Кира внимательно наблюдала за ним, примечая всё частые паузы между его монологом, нервные вздохи и, на его беду, попытки допить остатки кофе в надежде улучшить своё самочувствие.

— Чёрт, знаешь, мне как-то… Не понимаю…

— Да? — невинно похлопав глазами, девушка с интресом глядела, как он начал бледнеть и чаще дышать, хвататься за грудь, морщась. Совсем скоро начнёт задыхаться.

Она правильно сделала, выбрав скрытое от глаз редких прохожих место. Здесь хорошо, укромно, умиротворённо. Чудесные условия для оценивания прелести природны, живущей гораздо дольше рассы людей.

— Ты специально заставил дать ему такую большую дозу успокоительного с обезболивающим, чтобы он уже не очнулся? — беспечно спросила Митчелл своего ежедневного спутника и в жизни, и во снах. Разговаривать с Фревином при Рэе считалось отныне безопасным. Покойники ничего не расскажут, даже если очень захотят.

— Тебе следовало самой додуматься до этого без меня, душа моя. — Без злости покачал головой Фревин. И всё же он нахмурился: — Ты идиотка, если считаешь, что в случае сохранения в нём жизни он не расскажет о тебе. Поэтому пусть спит вечно.

Кира оглянулась на одноклассника, с гордостью заметив практически отсутствия дыхания. И поглядела на его лицо. Она не понимала, почему, делая последние выдохи и вдохи, Рэй глядит затуманенным, но всё же ещё осознающим взглядом не на неё, а чуть поодаль. Там же… она проследила за траекторией и повернулась. Фревин.

— Ты его видишь? — не выдержала девушка, хоть поклялась не заводить диалога с умирающим, встревоженно, точнее, с долей чего-то лихорадочного и стремительного склонившись над ним. Рэй ничего не говорил, но по ужасу в глазах, которые до последнего издыхания следили за тем, как Фревин встаёт с другого конца скамьи и огибает их, всё было очевидно.

Глава 15. Жалость

Как короток путь, когда ты не хочешь возвращаться.

Планы менялись с каждой секундой, подстраиваясь под обстоятельства, но всё равно ни один не был наверняка верным. Это трудно — знать, что делать дальше. Как можно, если даже почти всё человечество не имеет понятия, а только строит точно такие же догадки и отвлекается на никому не нужные вещи, выдвигает их как самое главное?

А вдруг в парке тоже были камеры? На этот раз у неё не было спасительного плаща. На этот раз она действовала в полном сознании, сама. Или он умело заставил, чем-то околдовал? Но кто ей поверит? Положение дел критическое. Необходимо любым разумным способом решить проблемы, которые были созданы как собственноручно, так и под его влиянием.

Дверь не заперта. Значит, Джимм ждёт её, если и вовсе не ходил на работу. Отныне любые открытые помещения вызывали у девушки нехорошие чувства — магазин Ворсула был основной причиной — и, скорее всего, внутри её тоже поджидает некая ловушка или даже гибель. Предчувствие кричало об этом, но она шагнула в изысканную кремовую прихожую, будто ничего не случалось, будто и не стремилась ускорять шаг в надежде оторваться от Фревина.

Он видел, как Кира изменила к нему своё отношение, стоило узнать новое про него.

Пахло недавно приготовленными на пару брокколи и ещё какой-то смесью овощей. Может быть, морковью. Проходя мимо кухни, Кира чуть замедлила, впервые за долгое время ощутив, как сильно она голодна. Забывать питаться днями напролёт или глушить пустоту в желудке чаем с крекерами и при этом абсолютно не испытывать удовлетворения от поглощения пищи, насильно пихать в рот лишь ради поддержания жизнеспособности — это навряд ли было хорошо. А теперь организм наконец соизволил сам захотеть есть. Даже стряпню отца.

Кира немного грустно вздохнула и пошла дальше. Долго задерживаться здесь нельзя, а голод может подождать, пусть он и может опять пропасть через некоторое время. Лучше бы с такой же скоростью у неё исчезли все тревожные мысли.

Всё, что советовал Фревин, неотступно следующий за ней, как бы быстро она не шла домой, как бы внезапно, как казалось, для него, не переходила на бег рысью и меняла маршруты на более извилистые и сложные, приводило к катастрофе. И при этом Кира легко соглашалась с ним, делала, а потом жалела. Но это не наваждение. Она помнила в достаточных подробностях, как сильно ей понравилась идея с отравлением Рэя. Особенно большую радость принесло удивление и непонимание одноклассника, его беспомощность.

А потом Рэй увидел Фревина.

— Вот ты где.

Из гостиной послышался голос отца, а через секунду и сам он вышел к ней навстречу, обличенный, как и всегда, в один из официальных дорогих костюмов. Правда, своим видом он не соответствовал одеянию: вечно нахмуренный лоб, тени под глазами и, в завершение, растрёпанные, без идеально ровного пробора или гладкого зачёсывания назад угольные волосы. Почти как вампир, вышедший из показа фильма для ранимых маленьких девочек. Разве утром он был таким же? Не выходит вспомнить, ведь тогда он застал дочь врасплох заявлением о раке и принятием пока неизвестного решения.

Ты знаешь, что именно он хочет сделать с тобой.

— Собирай вещи, но только самые нужные. Режущие и колющие предметы не вздумай брать. — Джимм кашлянул, да так фальшиво, что хотелось засмеяться вместе с Фревином: похоже, этим он всеми силами старался скрыть весь дискомфорт в обществе рыжеволосой. И уже гораздо самоувереннее и решительнее выдал: — Утром я отвезу тебя в больницу, занимающуюся такими людьми, как ты.

Как ты.

Фревин злостно рассмеялся и сделал то, чего Кира до сих пор не смела, продолжая глядеть на отца издалека — встал нос к носу к нему.

— А ты видишь его?

Надежда — вот что каждый бы уловил в оттенке её голоса. Кира боялась дышать в ожидании ответа, едва ли осознавая, какой у неё сейчас чудаковатый вид: зачарованный взгляд, приоткрытый рот в полуулыбке, крепко сжатые ладони в кулаки. Дети часто так выглядят, когда спрашивают у родителей, приходил ли Санта Клаус к ним в Рождественскую ночь.