Глаза медью отливают,

Грудь, как у сокола, изогнулась,

Со лба свисают двойные вихры,

Подбородок острый,

А губы сжаты —

И зовут коня Акбузатом.

Вот какой это конь по виду —

Он сам дает советы егету

И, как человек, говорить может…

…Этот егет

Спас меня из неволи.

Не говорил,

Что возьмет в жены,

На честь мою не покушался…

Он мне домой указал дорогу…

Хоть звала с собой —

Он отказался.

Выслушав рассказ девушки, очень удивились люди, и все разом заговорили, закричали:

— Это, наверное, был Хызыр-святой³⁶, не иначе! Человеку под силу ли такое!

Тогда Масем-хан так сказал:

Даю тебе, дочь, яблоко,

Вручишь его тому егету,

Кто мою волю решится исполнить —

Приведет к нам старуху

Из озера Шульгена.

И повелел он дочери идти к батырам, что стояли поодаль.

Айхылу тихо шла между рядами, но ни один батыр не осмелился взять яблоко.

Тогда Масем-хан сказал: «Даю вам подумать ровно сутки», — и всем велел расходиться…

Как Хаубан заставил Шульгена отдать старуху

Дождался Хаубан, когда разошелся народ и, спалив волос, позвал Акбузата. Прискакал Акбузат, и велел ему Хаубан привести старуху со дна озера.

— Без боя у Шульгена ничего не возьмешь, — отвечал Акбузат.

Тогда решил Хаубан сам отправиться к озеру.

Услышав стук конских копыт, дивы в озере шум подняли.

Акбузат сказал:

— Это дочь батши со своей охраной хотела выйти из озера, но, заслышав нас, ушла вниз. Я стану скакать через озеро, а ты рассекай мечом воду. Так мы разделим озеро на несколько частей, где я пробегу — оголится земля, выступит суша. И будет Шульген-озеро разбито на мелкие куски. Дочь батши не выдержит, выйдет к нам навстречу, отдаст все, что потребуешь. Только смотри: сиди крепко да сильнее руби мечом…

Так они и сделали.

И когда Хаубан разрубил озеро на куски, Нэркэс вынырнула из воды и сказала такие слова:

Ай, егет мой, скажи, зачем

Ты пришел на нас войной?

Доброй я к тебе была,

Акбузата тебе отдала.

А ты мое озеро рассек мечом,

Разбив на мелкие островки,

Разлучил отца с Кахкахой.

Коль озеро обмелеет совсем,

Что буду делать я тогда?

Дно покроется песком,

Илом затянется вода,

Сплошной ряскою расцветет,

Что ты хочешь, проси, егет,

Только так меня не губи.

Услышав эти жалобные слова, Хаубан так ответил Нэркэс:

Озеро твое возникло из слез,

И я не успокоюсь до тех пор,

Пока не обмелеет оно.

Выбивающимся из земли

Родникам прегражу я путь;

Не позволю, чтобы они

В твое озеро звонко текли.

Всех чудовищ страшней твой отец,

Но не одолеет он меня.

Кахкаха же — сын земли,

Здесь его не оставлю.

Ты ж, красавица, дочь воды,

Родилась ты в глубинах вод,

Не возьму я тебя из воды.

Вернувшись сейчас, скажи ты отцу:

Пусть корону на спину взвалив,

Драгоценностей не растеряв,

Вылезает вверх, на залив.

Будет в песках черепахой ползать,

Узорчатым панцырем своим гордясь.

Кахкахе также передай:

Довольно в озере ему лежать,

Слез кровавых с суши ждать,

Женщин, девушек красть с земли.

В трепет приводя всю страну,

В вечном страхе

Людей держать.

В озере довольно ему спать!

Пусть дивов выведет своих,

Что сбежали в воду с земли.

Пусть продолбит пещеру в скале

Для Акбузата моего.

Озеро,

Где жил Кахкаха,

Затянется илом,

Ряской изойдет,

Скоро болотом станет оно.

Пусть русло продолжит он под землей.

Когда же закончит дело свое,

Пусть птицей станет Кахкаха

С крыльями,

Что стянуты перепонкой,

Под тощим брюхом — мышиные лапки

³⁷

Будет солнца бояться он,

В ненавистную птицу превратится он.

Пьющие кровь злые дивы

Лишатся рук и ног навсегда.

Станет служить им жильем камыш,

С палец ростом будут они,

Как змеи, будут плавать они,

Извиваясь всем телом своим.

Заглохнет навеки озеро твое,

Для многих жильем станет оно;

Разбившись на счастливые пары,

Будут привольно жизнь вести.

Девушки-невольницы выйдут из воды,

Запоют, как весенние птицы.

А бедная старуха,

Что слезы лила,