А уж для избранных - благоуханная вода из маргариток и незабудок, настурций и тюльпанов, чайных роз и крупных цветов кувшинок.

Цветы кувшинок, жёлтые кубышки и белые лилии, Хома срывал в ручье сам.

Он любил искупаться в жару.

А за слишком культурными цветами, вроде роз и тюльпанов, которые на воле не растут, посылал Суслика по ночам в деревню - оголять полисадники.

Каждая такая целебная вода рекомендовалась как для приёма внутрь, так и для втирания снаружи. Правда, модницам потом досаждали осы, пчёлы и шмели, но чего не вытерпишь ради обаяния и обоняния!

Достигнув вершин знахарского мастерства, Хома безошибочно подбирал цветочные снадобья по цвету глаз, меха или перьев своих посетительниц.

Так, коричневатым белочкам шёл медовый цвет настоев, серым мышкам - серебристый, чёрным грачи-хам - воронёный, а лисичкам - хитрого золотистого оттенка.

Наиболее славился редкий сложный настой под громким названием - Голубое небо. В основном он готовился из голубых тюльпанов. Один тюльпан - на ведро. Остальное добавлялось по возможностям Суслика. Похудев, он стал большим пронырой. И без труда проникал сквозь неплотно закрытые окна к цветочным горшкам дачников.

Эх, если б Хома остановился на достигнутом! Но его подвела извечная страсть знахарей и лекарей к беспрерывным опытам.

Давненько приглядывался он к бледно-зелёным поганкам и красным мухоморам.

Нет бы, приготовить их по отдельности и дать попробовать Суслику по чуть-чуть. Но Хома дал ему смесь и много.

К чести его знахарской, он всё-таки держал наготове для отпоя - в случае безуспешного исхода - сок зрелой бузины.

Бузина не понадобилась.

Сперва Суслик покраснел и покрылся белыми пятнами, как мухомор.

Потом бледно позеленел как поганка. А затем произошло то, о чём Хома не мог потом вспомнить без содрогания.

Суслик разбушевался!..

Вначале из норы вылетел в небо сам знахарь Хома!

Выбил на верхушке берёзы ворону из гнезда и плотно застрял в нём среди сучьев!

- Переборщил, - обречённо сказал он.

Теперь Хома мог наблюдать за событиями с высоты.

Следом из норы полетели, разноцветно светясь на солнце, бутылки и пузырьки с настоями и примочками!

Хома не успевал от них уворачивать голову. Тут-то он пожалел, что когда-то заставлял Суслика собирать по деревне порожнюю посуду.

Последним с немыслимой скоростью вылетел лошадиный череп!

Легко сбив знахаря с берёзы вместе с гнездом, череп с пронзительным свистом унёсся в сторону деревни!

А ведь этот тяжеленный череп они с Сусликом полдня волокли из далёкого оврага в нору. Да ещё и Заяц с Ежом впрягались.

Как вскоре выяснилось, череп упал на огород той самой могучей хозяйки, которая прицельно швырялась вёдрами с водой.

Очень она удивилась. И, наверно, подумала, что не только в морковках - сила!

Суслика доктор Дятел быстро вылечил. А вот с Хомой пришлось повозиться. Удар черепом о череп - нешуточное дело!

- Не умеешь, не берись, - сказал ему Дятел на ухо. Хома стал плохо слышать.

Стукнул бы его Дятел острым клювом, да нельзя. Доктор он, Дятел, всё-таки. Настоящий.

Как Хома с Ежом не попрощался

Большим чудаком и проказником был старина Ёж. Но вот и его озорствам приспел конец.

Собрался старина Ёж помирать. Не бойтесь этого слова. Кто ведёт себя хорошо, будет жить вечно.

Так вот, сошлись у его постели дальние родственники. Ближних - у него не было.

Пришли и друзья-приятели, Заяц и Суслик.

Третий же его друг, а может, и самый первый, Хома, не пришёл.

Когда главная Ворона повсюду прокаркала, объявляя о близкой кончине Ёжа, Хома только и сказал ей в сердцах:

- От него всего ожидать можно! - И скрылся куда-то, погоревать в одиночестве.

Впрочем, он всем по любому поводу говорил, что от них всего ожидает. И как ни странно, его пророчества всегда сбывались. Что бы с кем ни случилось.

Ну, значит, попрощался Ёж, как водится, с родственниками. Дошла очередь и до друзей.

- Прощай, Заяц! - сказал он дрожащим голоском.

- Прощай, дорогой Ёж! - с трудом поклонился ему Заяц-толстун. Живот мешал.

- Прощай, Суслик! - тихо сказал затем старина Ёж.

- Прощай, наш ненаглядный друг! - Суслик бережно смахнул слезу. У Ёжа, у старого друга.

- Прощай… - начал было старина Ёж и слабо шевельнул головой. - А Хома где?

Все молчали. Родственники не знали Хому. А друзья не знали, где Хома.

- Почему его нет?

- Наверно, опаздывает, - вздохнул Суслик, отводя взгляд от Ежа.

- Это на него похоже, - чуть слышно пробормотал Ёж. - Жди его, дожидайся.

Подождали немного.

- Пришёл Хома? - еле вымолвил Ёж.

И снова скорбное молчание.

Опять подождали. Уже подольше.

- Пришёл?..

Родственники на друзей осуждающе смотрят. А те виновато пожимают плечами.

- Хома… пришёл? - уже замогильным шепотком спросил Ёж.

- Нету пока, - отозвался, сам не свой, Заяц.

- Я за ним сбегаю, - встрепенулся Суслик. И выскочил из норы.

Вновь стали ждать. Теперь Хому и Суслика.

А их нет и нет.

- Я сейчас за ними сгоняю, - не выдержал Заяц.

- А потом жди всех троих! - капризно заметил кто-то из дальних родственников, поглядывая на большой стол с прощальным угощением.

- Я быстро, я мигом! - пробубнил Заяц-толстун.

- Нет, стой здесь, - вдруг внятно произнёс Ёж, все так и вздрогнули. - Твой миг на весь день растянется!

Снова подождали.

- Придётся самому идти, - привстал на постели Еж.

Все принялись наперебой его отговаривать:

- Да куда вам? Да вы лежите! Вам нельзя! Как бы вам хуже не было!

А Заяц знай одно твердит:

- Не волнуйтесь, я сбегаю.

- Цыц! - сурово осадил всех старина Ёж, до того его довели. - Я сам схожу.

Он с трудом ступил на пол и так сверкнул глазами, что все отшатнулись.

- Уйти спокойно на вечный покой не дают, - привычно заворчал он. - А ты, - сердито сказал он опечаленному Зайцу, - проследи, чтобы прощальное угощенье не трогали. Знаю я их! - оглянулся он на родственников.

Пошёл, заковылял Ёж - непутёвого Хому искать. А заодно и Суслика.

Нашёл-таки. Ежи что хочешь найдут. Известные следопыты!

Хома и Суслик на бережку ручья сидели. Как ни в чём не бывало. Увидели Ежа, испугались.

- Их там ждут, а они тут сидят! - раскричался Ёж.

- Всё равно не пойду, - попятился Хома.

- Почему? - упёрся кулачками в бока Ёж. - Почему не идёшь насовсем проститься?

- А я не хочу прощаться насовсем!

- Ия теперь не хочу, - живо поддержал Хому Суслик. - Не хочу расставаться!

- Я ведь пожил уже достаточно долго, - уговаривал их старина Еж.

- Тебе достаточно, а нам - нет, - твёрдо сказал Хома. - Только о себе и думаешь.

- Последнюю просьбу уважить не можете? - поостыв, грустно заметил Ёж.

- А мы не хотим, чтоб она последней была, - стояли на своём Хома и Суслик. - Всегда проси!

- Спасибо на добром слове, - растрогался Ёж и пригорюнился. - Да только словами тут не поможешь. Можете и не приходить, раз уж я сам к вам пришёл проститься. А может, пойдёте? - с хитрецой добавил он. - Там и угощение прощальное приготовлено. А?

- И не надейся, - отвернулся Хома.

- Не нужно нам никакого угощения, - поддакнул Суслик.

- Тогда прощайте и не вспоминайте лихом.

- Лиса!!! - внезапно вскричал Хома страшным голосом.