— Не произошло?! — вскликнул Ашаноль. — Я потерял пятьдесят миллионов!
Две бусины в глазницах Ткача прокрутились, направили окуляр на француза. Тот почти сразу потупил взгляд.
— Я не обещаю, что верну тебе деньги, Ашаноль, но положение выровняю. Боюсь, из этой ситуации не получится выйти победителем, задача максимум просто вернуть позиции. Я применю всё свое влияние…
Спорили они еще долго, но, в конце концов, разошлись. Все кроме Гнолта покинули зал, а тот достал телефон и набрал номер Шалита.
— У меня есть подозрение, что мои проблемы связаны с тем писакой, — сказал он в трубку.
— У тебя проблемы? Вот у Вольта проблемы, а у тебя незначительные, пустяковые сложности. Но я думаю, ты прав. Слишком много всего и всё, так или иначе, связано с литературой. Я думаю, он — эмиссар.
— Это плохо.
— Разберемся…
— Дженнифер, я не могу понять, как можно провалить обычный, пусть масштабный, но простой проект?
Вольт уже перестал кричать и Дженнифер успокоилась. Но до сих пор на лице пылали алые пятна. Всего минуту назад босс не просто кричал, но использовал такое лингвистическое разнообразие ругательств, что вогнал в краску не только девушку, но и пару сценаристов. Теперь те уволены, к гадалке не ходи — работы в кино они больше никогда не найдут. А вот Дженнифер еще может побороться за место, приносящее больше миллиона долларов в год. Да, Вольт кричал на сотрудников и держал в черном теле, но и платил очень здорово.
— Простите, сэр, но мы не виноваты.
— То есть виноват я?
— Нет, конечно, просто обстоятельства иногда складываются так…
— Дженнифер, обстоятельства складываю я! И любой болван, обвиняющий в неудачах тяжелый рок или какие-то мифические обстоятельства либо идиот, либо врун! Или против него выступил человек вроде меня. Так что не сомневайся, нам нанесли удар. Выстрел в спину, проваливший труд десяти гребаных лет! — Вольт опять перешел на крик, но взял себя в руки. — Мне надо знать, кто стоит за этим дурацким сериалом, почему его вообще выпустили в эфир и как получилось так, что его уже показывают по всему миру?
— Сэр, но я же докладывала вам, что он вырос из пилотной серии на канадском телевидении…
— Джен, это я знаю и без тебя. Позвони им и узнай, откуда они получили сценарий? Надо выяснить, что происходит.
— Хорошо, сэр.
Девушка вышла, а Вольт подошел к холодильнику и достал бутылку пива. Третью за утро. Толстый Ткач отлично понимал, что происходит. По ним бьют. Причем их же оружием. Проект по созданию образа нового героя провален за месяц, десятилетняя работа пошла насмарку. Новый сериал мало того что сняли практически без применения компьютерной графики, а Вольт так долго старался приучить к ней зрителей, так еще и главный герой там чуть ли не второй Шварценеггер. А ведь Вольт вложил столько сил, чтобы подобный типаж исчез. Даже посадил этого раздутого стероидами качка в губернаторское кресло! Теперь сериал гуляет по планете, сделать уже ничего нельзя. Слишком быстро он вылез, слишком стремительно провели рекламную компанию, Вольт просто не успел задушить его, пока тот плескался в околоплодных водах. Он, как личинка аскариды, прорвался на торенты и пиратские сайты; попал, так сказать, в свою среду. Совершенно офигевшие канадские продюсеры уже успели продать первый сезон на сорок девять каналов. Последняя такая ошибка произошла с «Лексом», но тогда они быстро выровняли положение, превратив второй сезон в фарс. Потом, правда, последовал неподконтрольный третий, но четвертым они уничтожили его напрочь.
Вольт посмотрел две первые серии «Чистого Гарри» и понял — работа профессионала не хуже его самого. А может, даже не хуже совместного творчества Толстых Ткачей. Актеры подобраны не очень хорошо, но оригинальность и сюжет тащат. Написано в реалистичном ключе, хоть, по сути, фантастика. Кто бы ни написал сценарий, он всё очень тонко рассчитал. Вольт не может следить за каждым сериалом в мире. Великий Ветер, да кинематограф Индии съедает чуть ли не четверть времени! А сериал, пусть и нестандартный, как его анонсировали в дешевой рекламе, снятый на задворках Канады — это просто даже не его работа! На это есть аналитический отдел. И пусть проморгавшие его уволены, от этого Вольту не легче.
Сюжет сериала построен на противоборстве с образом нового героя Вольта. Брутальный тип одиночка со скромной, даже аскетической натурой. Не кастрат, но и не озабоченный. Его скорее интересует совершать подвиги, чем копаться в собственных чувствах, ища себя в себе. Эдакий симбиоз Кевина Сорбо с ранним Брюсом Уиллисом. Остальная фабула построена на исключительном героизме. Мужчина лет тридцати понимает, что всё в жизни идет неправильно и начинает совершать подвиги. Просто так. Никого у него не убили из близких, напротив, всё вроде как у всех: жена, дети, работа, дом. Однако ж мужчина понимает, что в жизни человечества слишком много гадкого, мерзкого и преступного. И он начинает совершать подвиги — один за другим, потом еще и еще. Бескорыстно, без масок и псевдонимов, без чулок и трусов поверх этих чулков. Причем подвиги он совершает смертельно опасные, каждый раз рискуя жизнью, каждый раз на грани. По сюжету он постепенно приобретает известность, над ним подшучивают, им восхищаются, а власти совершенно не понимают, что происходит и что с этим делать. Вроде и не преступник, значит, посадить нельзя, но такой топорный героизм им тоже не нравится. Вот уже молодежь подключается к этой игре в настоящего героя, вот уже сын мэра города гибнет, пытаясь спасти людей из горящего здания. У ГГ начинаются проблемы.
Хороший сценарий, даже очень хороший. Диалоги, образы, трагедия — всё на месте. И всё бы хорошо, но сам герой совершено не такой, какой нужен Вольту. Качок, слегка туповатый, верящий в какие-то там идеалы и прочая блевота, от которой едва-едва удалось избавиться, сдвинув ГГ в сторону мизантропа. Не такой нужен герой, совсем не такой!
Но даже если опустить геройский провал, а Вольт понимал — это провал; стали ясны и другие мелкие, но болезненные уколы. За эту зиму несколько некрупных, но достаточно перспективных проектов смыло в унитаз. Два фильма и три ток-шоу. Все не очень дорогостоящие, но на них возлагались некоторые надежды. Откуда-то появились левые критики, которых Вольт недодушил. В паре сериалов несколько серий выбивались из унылого жвачного ряда, как будто к ним приложили человеческую руку, а не куриную лапу. И много еще такого мелкого.
Ну а после «Чистого Гарри» Вольт убедился окончательно — против них работает кто-то могущественный. Зима подходила к концу, Вольт списывал провалы на упадок сил перед очищением, но в свете последних событий…
Вошла Дженнифер с листком бумаги. Вольт допил пиво, стер пену с верхней губы и приготовился слушать.
— Я смогла дозвониться им. Сначала они не хотели говорить, — сказала Дженнифер. — Пришлось давить на них. Сценарий им предложили через Интернет. Самого сценариста они никогда не видели, он всегда говорил по телефону, в последний раз из Голландии. Сказали, его зовут Демьян.
— Значит сукин сын даже не потрудился поменять имя, — пробормотал Вольт. — Хорошо, Джен, свободна…
Помощница вышла, Вольт достал телефон и позвонил. Он говорил почти час и то, что услышал, только подтвердило подозрения. Самые худшие подозрения. В Мир явился эмиссар. Как всегда, в самое неподходящее время — за два месяца до очищения. Но он сильно ошибается, если думает, что ему все сойдет с рук. Очень, очень сильно…
Три толстяка сидели в старорусской церкви неподалеку от мужского монастыря, недавно там зафиксировали случай мужеложества — разразился страшный скандал. В печке привычно горели стопки ассигнаций, рядом с креслами на маленьких столиках фужеры с коньяком впитывали алый свет. Янтарная жидкость, казалось, искриться изнутри. Кольту мерещилось, что в отражении на стенке фужера появляются цифры. Он и Болт прилетели в Россию сегодня утром, но решили остановиться не в шумной резиденции Шалита, а в тихом пристанище министра финансов этого грешного мира. Марит редко выбирался из церкви, ему достаточно, что все биржевые котировки и прочая финансовая галиматья приходит через Интернет. Да и он знал истинную цену этим данным. Марит, пожалуй, пострадал от атак Демьяна меньше всех. Финансы не та среда, которую так просто разрушить книгами. А вот Кольта и Болта покорежило серьезно.