— Все слышали? — Комлер обратился к остальным. — Немедленно возвращаемся. Мне необходимо известить обо всем Императора…

Ведьма смутно помнила, как они вернулись обратно. Перед ней шли стражники, несшие Принца, а перед ними молчаливый слуга нес факел. Комлер, ничего не спрашивая, поддерживал девушку за пояс, помогая ей идти. Люсиль не возражала. Разум медленно покрывался мраком, оставляя одну лишь пульсирующую боль. Хотелось лечь и тут же заснуть, и больше — ничего.

В свою комнату она никого не пустила, отказавшись от предложенной помощи. Комлер настоял, что через час, как бы то ни было, кто-нибудь из слуг зайдет проверить ее состояние. Люсиль, кивнув, молча согласилась.

Оставшись наедине с собой, она тут же почувствовала кратковременный прилив сил. Конечно, желтый малисс ей не поможет — она даже не доставала его. С трудом орудуя правой рукой, девушка перерыла всю сумку, отыскивая темно-фиолетовый камень.

— Ahne'd imensio.

Через некоторое время кровотечение наконец остановилось. Все. Больше магия ей ничем не поможет.

Люсиль стянула с себя рубашку и подошла к зеркалу, оценивая повреждения. Вся правая рука, от запястья до плеча, была покрыта неприятными красными линиями, похожими на засохшие ветви какого-нибудь диковинного южного дерева. Линии извивались, переплетались, сходились и расходились вновь, более всего и правда напоминая кровеносные сосуды. Они отвратительно бугрились, и до воздействия фиолетового абри из них сочилась кровь. Сейчас они затянулись тонкой бледной кожицей, походя на вспухшие вены. Несколько линий спускались к груди, а общее направление угадывалось весьма легко — они явно тянулись к сердцу ведьмы.

Люсиль тщательно промыла руку и перевязала чистой белой тканью, порвав ее на тонкие ленты. Раздевшись догола, она бросила измазанную в крови одежду в одну кучу и, укутавшись одеялом, упала на кровать. Нет смысла думать об этом сейчас. Для начала, ей нужно убедиться, что после всего ее не отправят на костер.

Утром к ней зашла радостная служанка — та самая полная женщина, что была приставлена к ней с самого начала. Слух о том, что Принц наконец пошел на поправку, довольно быстро распространился по замку. Женщина прибиралась в комнате, пока Люсиль, завернувшись в одеяло, сонно взирала на нее с кровати. Все листы с формулами были предусмотрительно сожжены накануне вечером.

Служанка принесла завтрак, забрала одежду на стирку и распорядилась о горячей ванне. Она не задавала никаких вопросов и не говорила ничего лишнего, даже когда счищала с пола засохшую кровь. Люсиль умиротворенно слушала ее веселую болтовню, застывшим взглядом следя за ловкими движениями столь объемной женщины.

Ненадолго зашел Комлер, справившись о здоровье девушки. Он сообщил, что Император желает убедиться в том, что проклятие действительно снято, а потому необходимо дождаться следующей ночи. После этого, если все будет в порядке, Люсиль сможет поговорить с ним и наконец покинуть замок.

На вопрос девушки о самочувствии Принца секретарь широко улыбнулся, после чего откашлялся и сдержанно ответил, что Юлиас наконец-то начал есть и вновь проявлять интерес к жизни. По его словам, юноша пока довольно слаб и не может подняться с кровати, но общее его состояние он оценивает как положительное.

Почти весь день Люсиль провела, валяясь в кровати и читая одну из книг, оставленных Принцем. Вечером она уложила свои вещи в сумки, тщательно проверив все углы и даже заглянув под кровать. Убедившись, что все готово, она вернулась к книге, и скоро так и заснула.

Никаких лишних мыслей.

Ранним утром принесли одежду, выстиранную и проглаженную. Служанка помогла девушке надеть рубашку, ведь правая рука пока слушалась ее довольно плохо. Полная женщина лишь поохала, но ничего не спросила у ведьмы о ее ране.

Ровно в полдень пришел Комлер. По его напряженному лицу Люсиль сразу все поняла.

— Идем к Императору? — девушка тут же принялась натягивать сапоги.

— Да. Прошу Вас, будьте благоразумны.

— О чем Вы, Комлер? Как будто я когда-то вела себя иначе.

— Откровенно говоря, я беспокоюсь о Вашей судьбе.

Люсиль подняла взгляд на седого мужчину, с грустной улыбкой наблюдавшего за ее движениями. Лицо девушки смягчилось.

— Не смотрите так, прошу Вас. Все будет в порядке.

— Вы утверждали то же самое, когда решили снять проклятие. Ваша рука, к сожалению, говорит об обратном.

— Это не смертельно, Комлер. Я поправлюсь.

— Если бы все было так просто, от Ваших ран не осталось бы и следа. Вы не можете вылечить это так, как лечили прочие повреждения.

Девушка поднялась со стула, поправляя надетые сапоги.

— Эта рана заживет также, как и многие предыдущие. На это потребуется больше времени, но я, правда, буду в порядке.

Люсиль ободряюще улыбнулась. Секретарь пару секунд вглядывался в ее лицо, после чего облегченно выдохнул и помотал головой.

— Конечно. Все же, Вы маг.

В очередной раз они проходили уже заученные девушкой коридоры и лестницы. Кажется, ничего не менялось, но люди вокруг точно ожили. Все о чем-то перешептывались и что-то обсуждали — известие о Принце встревожило сонный муравейник.

Вот и кабинет Императора. Комлер вытянулся в струну и громко постучал.

— Входите, — раздался знакомый неприятный голос.

Как обычно, секретарь прикрыл дверь и встал поодаль, сложив за спиной руки. Люсиль поклонилась, с усилием притянув правую руку к груди.

Галлах стоял у противоположной стены, разглядывая картину — на ней была изображена женщина с правильными чертами лица и маленький мальчик с медными волосами. Императрица и Юлиас, вероятно. Ранее Люсиль не обращала внимания на этот портрет.

— Ты сняла проклятие, как и обещала, — Император тяжело повернулся к девушке, нехотя отрывая взгляд от картины. По его лицу сложно было понять, какие чувства он сейчас испытывает.

— Да, Ваше Высочество, — ведьма поднялась и расправила плечи.

— Юлиас слаб, но, кажется, его жизни ничто не угрожает. Ты можешь сделать что-то еще? — Галлах неприязненно смотрел ей в лицо.

— Дополнительного магического вмешательства не требуется, Ваше Высочество. Как я уже говорила Комлеру, лучшим лекарством сейчас будет простой отдых. В ближайшее время Его Высочеству Принцу не следует излишне напрягать себя — долгие пешие прогулки будут наилучшим решением.

— Хорошо. Хорошо…

Император опустился на свое кресло, задумчиво потирая подбородок. Ведьма замерла, ожидая решения правителя.

— Комлер! — Галлах странно посмотрел на девушку. — Ты знаешь, что делать.

— Слушаюсь, Ваше Высочество.

Секретарь подошел к ведьме, протягивая серебряный поднос. На нем были чернильница, перо и бумага с печатью Императора.

— Это расписка о получении трех тысяч золотых монет, которую ты предъявишь в Императорском казначействе, — лениво пояснил Галлах, продолжая внимательно следить за Люсиль.

Комлер опустил взгляд, не говоря более ни слова. Ведьма пару секунд смотрела на бумагу, после чего обернулась к Императору.

— Я всегда беру плату за свою работу. Это мое главное правило.

Галлах сощурился, ожидая ее дальнейших слов. Комлер качнул головой, на секунду позволив себе болезненную гримасу.

— Вот только все, что я делала в этот раз, было не ради денег, а ради одного человека, в положительных качествах которого нельзя усомниться. Я не приму награды. Пусть, если нужно, это будет выкупом моей жалкой жизни, ведь я по-прежнему стою за границей закона, являясь ведьмой.

Комлер выдохнул. Галлах откинулся на спинку кресла, довольно глядя на девушку.

— Да будет так. Своими словами ты снискала мое помилование. Пусть твоя жизнь будет тебе наградой, коль ты отказываешься от денег.

— Благодарю, Ваше Высочество, — вновь поклонилась Люсиль.

— Сегодня утром глашатаи объявили о том, что Принц идет на поправку, и помощь лекарей более не требуется. Ходят различные слухи — о ведьмовстве в том числе. Покинь город как можно скорее и в ближайшее время не появляйся тут, покуда все не уляжется. Это мой приказ.