— Он и правда сожрал этого мальчишку, — Марлен вместе с остальными рыцарями склонились над грязными лохмотьями.

— Крови нигде нет, и останков Петера — тоже, — нахмурился Клаус.

— Сожрал целиком, вместе с костями, — пожал плечами Клайн.

— А одежку, стало быть, решил выплюнуть? — фыркнул Ренвальд. — Что-то тут нечисто…

Потоптавшись в тесной пещере еще некоторое время, рыцари вышли наружу посовещаться. Они решали, стоит ли устроить засаду прямо тут или это не имеет смысла, если зверь вдруг почует их и не захочет приближаться. Сантье остался в логове, с интересом перебирая куриные косточки. Люсиль стояла рядом с ним, напряженно осматриваясь по сторонам. Наконец, решив, что таким образом они ничего не теряют, Клаус вместе с остальными решили все же организовать засаду. Забравшись обратно наверх, они рассредоточились, спрятавшись за деревьями. Четверо, в том числе сам Клаус, приготовили арбалеты. Люсиль, с необычно мрачным для нее выражением лица, встала подальше, но так, чтобы видеть Сантье. Сантье улыбнулся ей и помахал арбалетом. Девушка кивнула.

Клаус взглядом поймал взгляд ведьмы, словно бы спрашивая, чувствует ли она что-нибудь. Люсиль отрицательно покачала головой и отвернулась. Наверняка она что-то хочет ему сказать, но сейчас у них нет возможности остаться наедине. В любом случае, если бы этот монстр был слишком опасен, она бы нашла возможность их предупредить. Рассудив так, рыцарь из Орты чуть успокоился, но не переставал бросать тревожные взгляды в сторону девушки.

Они просидели в кустах около часа. Кто-то, кряхтя, расправлял затекшие плечи, кто-то быстро отпил воды из фляги. Клаус же смотрел теперь только на Люсиль — она явно вела себя странно. Этого почти не было заметно, но ее напряженное лицо и четко обозначенные скулы напомнили ему их первую встречу.

Девушка чувствовала, что рыцарь внимательно наблюдает за ней. Неважно, если это всего лишь Клаус. Главное, чтобы остальные сейчас смотрели туда, куда им положено…

Он идет. Пошатывается, не в силах управлять своим новым телом, таким сильным и таким яростным. Ему плохо, больно. Он плачет. Он хочет домой.

Проклятый.

Люсиль посмотрела на Клауса и снова отрицательно покачала головой. Потом незаметно бросила взгляд в сторону Сантье. Он склонил голову, будто бы задавал вопрос. Девушка утвердительно прикрыла глаза.

В дальних кустах, на другой стороне ущелья, раздался шорох. Прежде чем рыцари успели хоть что-нибудь сделать, Сантье прицелился и выстрелил куда-то в верхние ветви деревьев, прямо над показавшимся из-за высокой травы монстром. В тишине леса звук выстрела раздался громом среди ясного неба. Чудище боязливо взвыло и что есть мочи бросилось обратно, туда, откуда пришло ранее.

— Придурок! — заорал Жан. — Ты что творишь?!

— За ним, давайте! — на ходу прокричал Клаус, устремляясь вслед за монстром. Остальные, чуть помедлив, бросились за ним. Люсиль легко догнала их, пытаясь приблизиться к Клаусу. На ходу она кивнула Сантье, который никуда не торопился и простым шагом шел позади всех, насвистывая себе под нос какую-то мелодию.

— Клаус! Нам нужно поговорить, — на бегу пропыхтела Люсиль, придерживая бьющую по боку сумку.

— Не сейчас, иначе мы потеряем его, — помотал головой рыцарь.

— Это важно!

— Важно то, что ты обманула меня, — Клаус не смотрел на нее. — Да еще успела сговориться с Сантье…

Рыцари неслись следом за петляющим меж деревьев чудищем, значительно отставая. Сантье давно остался где-то позади, Люсиль держалась рядом с Клаусом. Скоро монстр окончательно скрылся далеко впереди, так что рыцарям пришлось сбавить шаг, чтобы далее идти по хаотично разбросанным меж кустами следам.

— Клаус! — прошипела Люсиль, дергая его за руку, но рыцарь решил сделать вид, что не обращает на нее внимание. Зарычав, девушка обеими руками вцепилась в него и навалилась всем своим весом, ударив об ствол дерева. Будучи выше его на полголовы, она нависала над ним, крепко схватив за плечи.

— Это ребенок, Клаус! Пропавший Петер — это чудовище, которое ты собираешься убить!

— Ты бредишь, — пропыхтел Клаус, восстанавливая сбившееся от удара дыхание. — Человек не может стать монстром!

— Он — Проклятый. Ты, что же, правда думаешь, что все чудища — это просто чудища? Некоторые из них когда-то были людьми.

Он некоторое время внимательно смотрел ей в глаза, потом кивнул.

— Хорошо. Расскажи мне об этом, пока мы идем по его следу. Я ведь не могу просто взять и отменить все это, ссылаясь на твои слова, верно?

Люсиль отступила и примирительно подняла ладони, показывая, что рукоприкладства больше не повторится.

— Ну что вы там застряли?! — донеслись раздраженные слова Жана.

— Мы прямо за вами! — крикнул в ответ Клаус и направился в сторону голоса.

Они шли, стараясь держаться позади, но при этом не отставать — так, чтобы остальные их не слышали.

— Я постараюсь коротко изложить самую суть, — тихо начала Люсиль, внимательно оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит. — Проклятий существует великое множество, но, в общем, изначально их можно поделить на два типа: те, что наложены магами и те, что создаются обычными людьми. Проклятие мага — это сложное, многоступенчатое заклинание и, зачастую, снять его — это значит решить сложнейшую загадку. Это если говорить о серьезных вещах, конечно. При этом, обычный человек, не наделенный какими-либо магическими силами, также способен повлиять на кого-то. Мы называем это «проклятием злого слова». Поддавшись сильным эмоциям — обычно это гнев, злоба, зависть — человек может пожелать чего-то плохого другому. Не обязательно высказать это вслух, достаточно мыслей…

Люсиль поправила сбившийся плащ и продолжила:

— И тогда, при определенных обстоятельствах, проклятие приобретает вполне конкретную форму…

— Какие это могут быть обстоятельства? — перебил ее Клаус.

— К примеру, уязвимость того, к кому были обращены злые чувства. Обычно это дети или же слабовольные люди. Но, в общем, не это сейчас важно. Важно то, что мы столкнулись с проклятием злого слова — кто-то слишком возненавидел Петера.

— За что можно возненавидеть ребенка?! — чуть повысил голос Клаус, так что двое рыцарей обернулись к ним.

— Мало ли за что. Дело даже не в ненависти — это может быть сиюминутная злоба. Случайно сказанное обидное слово или же неосознанное дурное дело, которое влечет за собой неожиданные последствия…

— Ясно. Раз ты рассказываешь все это, ответь — ты можешь снять проклятие?

Люсиль вздохнула.

— Есть только два способа очистить от злого слова. Первый доступен лишь в том случае, если проклятый ни разу не вкусил крови в своем новом обличье. Неважно, чья это кровь — человеческая или же кровь животного. Проще говоря, если успеть поймать его сразу после перевоплощения и не давать питаться…

— Это нам не подходит, — лицо Клауса заметно напряглось. — Мы точно знаем, что он таскал кур у селян…

— Второй способ можно использовать, если знать личность того, кто наложил проклятие.

— Но мы не знаем, — рыцарь развел руками. — Получается, снять проклятие невозможно? Петер останется вот этим… этой тварью?

— Верно.

— Тогда зачем все это? Зачем ты рассказала? Просто для того, чтобы я знал, что на моих руках будет кровь ребенка? — Клаус покачал головой. — Не имеет значения, кто эта тварь на самом деле. Сейчас, в обличье монстра, он опасен. А раз он опасен, остается лишь один вариант — убить его.

— Я хочу с ним поговорить.

— Поговорить?.. Как ты себе это представляешь?!

— Думаю, на некоторое время я смогу заставить его принять свой настоящий облик. Возможно, он знает, кто его проклял. Если же нет, то нужно будет объяснить ему, как добраться до безопасного места.

— Для таких, как он, есть безопасные места? — поднял бровь Клаус.

— Есть. Видишь ли…

Ведьма не успела закончить свою мысль, как раздался крик Жана:

— Скорее! Он направляется в деревню!