Глава 24

Что-то послышалось сквозь дремоту, вроде бы струна звонко лопнула над самым ухом. Веки лежавшего под пленкой человека с трудом разлепились, казалось, что странный сон продолжался вечность, выматывая его организм. Перед взором человека неяркий, как бы притушенный и размытый потолок, который временами стремился куда-то поплыть, взмывал и падал, убегал и возвращался. Перед глазами на миг проступили слова:

«Ты должен».

«Возвращайся».

Ему хотелось есть, очень хотелось съесть хоть крошку.

И воды тоже хотелось. Безвкусной. Прохладной.

Человек провел рукой по лицу, потер глаза и с неохотой поднялся, принимая вертикальное положение. Его глаза слипались, а веки тяжелели. Он проснулся в тесной комнате на трех персон, это можно понять по количеству абсолютно одинаковых кроватей. Из интерьера в наличии шкафы, встроенные в перегородки и персональные электронные центры с экранами на шарнирах у кроватей. В стене две двери. Он неуверенно поднялся и направился к этим дверям. Прямо была ванная комната с умывальниками, душевыми кабинками и герметичным санузлом. Направо еще одна комната, туда вел коридор с аквариумом, уходящим вглубь стены. Во второй комнате за столом расположились двое: высокая стройная женщина лет двадцати пяти и мужчина явно богатырского телосложения с огромными ручищами и стопами пятидесятых размеров.

Женщина болезненно бледна со сверкающими глазами, правый глаз синего цвета, а вот левый более яркий, желтовато-медный с красноватыми черточками и точками, белки глаз светлые с небольшой голубизной. От ее глаз ползли темные разводы, точно туш потекла, но женщина не спешила это исправлять. Ее волосы в основном темные с дюжиной насыщенных красным переливом прядей, ни короткие и не длинные, а на голове замысловатый творческий беспорядок. По одной стороне ее прически тянулись, спускаясь по плечу, несколько шаманских косичек, прихваченных украшениями, словно вырезанными из тлеющей магмы с вкраплениями редчайшего изумрудного камешка парицвета. Несмотря на болезненный и необычный вид, женщина симпатична и по-своему привлекательна.

Великан имел смугловатую кожу, доброе простое лицо с темными румянцами на щеках и курносым крупным носом. Белые волосы мужчины взъерошены. Его могучую челюсть окантовывала светлая ухоженная бородка, а глаза прищурены.

Они трапезничали. Судя по ощущениям внутренних часов, скорее всего, обедали.

─ Ликнат, ты уже проснулся? Умойся и садись кушать, ─ женщина бросила рассеянный взгляд на вошедшего человека и продолжила прием пищи, элегантно держа вилку двумя пальцами. ─ Наставник навестит нас.

Чтобы умыться, Ликнат вернулся в ванную комнату с умывальниками и посмотрелся в зеркало. На него уставился диким взглядом подвижных суровых глаз незнакомец на вид лет двадцати. Правый глаз обычный с радужкой темно-зеленого цвета, а вот левый ─ желтого, будто янтарь вместо радужной оболочки, с яркими точками на белейшем глазном белке. Имплантат что ли? Спутанные иссиня-черные волосы висели остроконечными сосульками. Крепкое, подсушенное, но мускулистое тело покрывали хитросплетения символов и безумная роспись черной краской под кожей, скрывая свежие шрамы. Ликнат подставил лицо под струю воды и попытался, наконец, понять, что здесь происходит и что все это значит.

В смежной комнате слышался разговор.

Ликнат смотрел в равнодушное зеркало, не узнавая собственное отражение и чувствуя, как начинает выходить из себя. Кулаки его сжались. Он раздраженно зарычал. Жалобно скрипнула металлическая раковина, сгибаясь на крепежах под его весом. Звякнули вылетевшие пайки и болты из пазов.

«Успокойся, друг мой. Я рядом. Рядом… Прикоснись… Ты давно ждал мой голос, ─ раздалось в шумевшей голове Ликната. Сдавалось ему, что две девушки, жадно примкнув, шепчут эти слова в разные уши. В одном слышится страстный, тягучий, нежный голос; в другое ухо врывается резкий, нервный шепот-крик с едва заметной хрипотой, полный эмоций и силы. Эхо голосов впитывалось его телом, по которому пробегала дрожь. ─ Верни железку на место и возвращайся. Давай. Наставник навестил нас, да и мне хотелось бы стать несколько ближе. Не торопись, мой друг, я умею ждать».

Ликнат потер взмокший лоб и поставил оторванную раковину на пол. Словно только очнувшись, он посмотрел по сторонам и, не обнаружив никого рядом, вышел в комнату с круглым столом.

Первые знакомые Ликната, крупный мужчина и бледная женщина, закончили прием пищи и вели оживленную беседу с пожилым человеком, невесть как взявшимся здесь.

─ Как ты меня назвала? ─ с трудом произнес Ликнат севшим голосом. ─ Что вы со мной сделали?

─ Ликнат, так я тебя назвала, а ты не рад совсем, глупыш.

Старик обернулся, неподдельная радость отразилась на его лице, он заспешил и остановился, лишь оказавшись рядом.

─ Ликнат, ты сумел побороть смерть и вернуться в ряды Инквизиции! ─ старик не скрывал отрады. ─ Столько дней мы волновались за тебя. Врагам не сломить наши ряды и нашу веру. Наша сила в единстве.

─ Сколько знакомых слов, но для меня нет в них смысла. Мне не понятна причина твоей радости, ─ тот, кого назвали Ликнатом, продолжал таращиться на старца. ─ Говори яснее. А лучше начни с самого начала. Я не верю вам, что-то мне подсказывает, что все вокруг ложное. Где я нахожусь?

Но вместо открывшего было рот старика, заговорила бледная женщина:

─ Мозг твой окутывает пелена заглушенной боли. Пройдет время, и ты вдохнешь полной грудью, услаждаясь картинами жизни. Мы разом прогуляемся по твоему минувшему. Сейчас ты находишься в окружении друзей, воротивших тебя из мира мертвых, где ты начал вести увлекательную беседу с покойниками, ─ женщина подошла очень близко, почти касаясь Ликната. Она не поднимала взгляд, теребя в руках негромко звенящий обруч. ─ Имя, данное тебе, Ликнат, производное словосочетание. Разум твой все еще подвержен затмениям, нужно время. Иногда тебя будут пересыщать отголоски призрачного мира прошлого и собственное умопомешательство. Ты так себя чувствуешь после вмешательства и лечения. Со временем придет в норму.

─ Рэнмари, ─ старик указал вытянутым пальцем на бледную женщину, ─ а вон тот молчаливый гигант ─ Харус. Специальное подразделение. Вы собраны для выполнения значимых задач, как эксперимент. Надежда и гордость Святой Инквизиции. Ее верные дети, мечи и щиты, средства наказания и благословения. Приветствую вас в рядах в Инквизиции.

─ Ликнат? Серьезно? ─ Ликнат недоверчиво посмотрел на окружавших его людей. ─ Странно… не могу вас вспомнить. Что-то перед глазами… мешается. Что за слова? Еще голоса в голове. Что-то завет меня и заставляет сомневаться. Рэнмари?

─ Рэнмари, ─ женщина кивнула. ─ Эмиссар духовного множества. Я та, кто соподвигнет массы в разуме твоем. Я та, кто слышит сердце твое, и способна спеть с ним в унисон, наполняя его смелостью, яростью, а может печалью, болезнью и смертью… Я и здесь и там. Там, где нет меня, не услышать мою песню и сохранить рассудок в паутине лжи притворного врага будет сложнее в разы.

─ Харус, ─ громыхнул басом здоровяк. ─ Все!

─ Ликнат, ты наверно умираешь с голоду после больничных растворов, капельниц, промывок и сывороток? Мне пришлось прервать трапезу.

─ С голоду? Да я вообще ни черта не понимаю и не помню ничего!

Ликнат почувствовал, что он действительно безумно голоден, будто не ел целую вечность или вовсе не ел еще в своей жизни. Он проглотил слюну в нетерпении, торопливо схватил тарелку и налил жидкой кашеобразной еды с тягучим осадком.

─ Вкусно? ─ поинтересовался старик.

─ Да.

─ Отдыхайте, ─ сгорбившись, Наставник поднялся из-за стола. ─ Грязную посуду и остатки еды в столовой оставите наряду. Буду ближе к вечеру.

Двери за ним закрылись.

На стене загорелся проектор, где высветилось объемное меню с разнообразными заголовками боевых программ и ситуаций выживания. Смахнув со стола пульт огромной ладонью, Харус направился к диванам серого цвета с белыми вставками подголовников.