Поль представил поединок в несколько иной плоскости, предвкушая опасность смерти и играючи обрисовывая свои действия в свете непредвиденных обстоятельств. Страха перед поединком не осталось, был лишь интерес, нечто схожее с той наивной любознательностью, когда ребенок стремится пальцами почувствовать, где горячо, а где холодно. Хотя какой же это поединок? Так, повседневная охота, правда, нет рядом Фрэнка и некому страховать со спины или отвлекать зверя, если ситуация усугубится, но Поль готов.

Разделяющая арену перегородка отъехала, вернув целостность примитивному залу, возведенному бунтарями под алтарь жертвоприношений. Движение стен заставляло трястись землю под ногами. Толчки то усиливались периодически, то затухали. Силовое поле замерцало и выключилось. С другой стороны от Тайполя стояла клетка немалых размеров, частично прикрытая какой-то грубой тканью. Что-то крупное и буйное раскачивало клетку и выгибало железные прутья на ней.

Скрип запорного механизма, и решетчатая стенка клетки откинулась, подняв волну мелкого мусора. Из клетки на Поля смотрел мрак крошечными неистово горящими глазками, полными желания добраться до плоти.

Передвигаясь скачками, из клетки выбежал крупный комок шерсти ржаво-бурого цвета. Зверь перемещался энергично, но неуклюже, часто цеплялся лапами за всякий мусор и арматуру. Вязкие слюни животного обильно стекали по клыкам.

Тайполь все еще неподвижно сидел и рассматривал зверя. Крупное, сильное животное, когтистые лапы, корявые клыки, выросшие почти до земли, ─ все это должно внушать страх и трепет маленькому слабому человеку. Зверь практически весь покрыт ороговелыми пластинами и держал низко голову, разбивая под собой клыками мусор в моменты волнения.

Привлекая внимания, Поль отрывисто свистнул, поднялся на ноги и, убедившись, что злобная тварь заметила его, кинулся к ближайшим штабелям ящиков, где военные когда-то хранили продовольствие и боеприпасы. Следом метнулся и медведь, разбросав крупную кучу каких-то отходов с гнилым тряпьем и останками то ли раба, то ли одного из гладиаторов. Тайполь ускорил темп, отмеряя метры шагами, выверенными им заранее, пока не прыгнул вперед и вверх, отталкиваясь от нижних деревянных ящиков. Уже находясь в воздухе, он ощутил как удар могучей лапы прошел в нескольких сантиметрах от вмиг вспотевшей спины. Оттолкнувшись руками, Тайполь быстро вскарабкался по ящикам и перескочил дальше, упав в отдалении на рыхлый песок и какие-то картонные коробки. Медведь же, разогнавшись и будучи не в силах противостоять физическим законам, с треском проломил стенку контейнера и исчез где-то внутри, напоследок обвалив на себя штабеля ящиков и остов минного заградителя.

Пыль медленно оседала.

Опрокинулась связка железных штырей.

Животному понадобилось время, чтобы сориентироваться и выбраться, в бешенстве разгребая завал. Обвал нанес зверю существенные травмы, глубоко поцарапал толстую шкуру, порвал уши, но не обездвижил. Значит, остается ближний бой.

Зверь атаковал сразу, как только заприметил назойливую цель, исцарапавшую ему шкуру.

Защищаясь, Тайполь сосредоточенно уклонялся, и раз за разом вскользь уходил от ударов могучих лап. Клинч с разъяренным медведем закончился бы летальным исходом, бросай ему шапку в пасть или не бросай: так обнимет, что костей не соберешь.

Мышцы Поля давно разогрелись, но кибернетические системы дремали, совсем не интересуясь происходящим.

В один из моментов медведь совершил резкий выпад и со всей силы ударил крупной башкой Тайполя в грудь. Отлетев и прокатившись по мусору, чертыхающийся гладиатор врезался в сгоревший остов зенитного орудия со спаренными стволами, сильно приложившись при этом головой. Дыхание у него вмиг перехватило, потемнело в глазах.

Сверху на Тайполя посыпался мусор и битое стекло. В глаза попала ржавчина и пот. Кольнуло в ребрах и позвоночнике.

Медведь взревел.

─ Тоже хочешь жить? ─ сдавленно спросил Тайполь. ─ Как и я… и я обязательно выживу.

Тайполь надавил пальцами на грудь. Даже несильное надавливание вызывало сильную боль. В ответ на боль его тело наполнилось жаром, который сменялся волнами животворящей прохлады. Реальность перед ним замедлилась, ее картинку учащенно пробивала ломаная линия с цифрами и символами, повинуясь ритму разгоряченного сердца. Время от времени картинка расплывалась кругами, замирала или совсем пропадала, покрываясь засвеченными пятнами.

Восприятие вернулось к Тайполю полностью. В его теле заработали проснувшиеся симбионты, а импланты с утроенной силой заставляли жить и черпать скрытые ресурсы организма.

Мир вокруг него словно уходил в сон, замедляясь.

Ускользнув в последний момент от удара когтистых лап, Поль подскочил и кувыркнулся в сторону, стремясь разорвать дистанцию. Теперь он мог сражаться на равных, и даже еще взвинтить темп до предела. Сдавалось ему, что мышцы рвутся на волокна, трещат жилы, температура тела повысилась, а в мозг словно вбили осколок льда.

Стремительно двигаясь и прицельно нанося удар за ударом, Тайполь стал чаще донимать зверя, пробивая его животную выносливость. Термоклинок раскалился и с легкостью прожигал ороговелые пластины медведя, иногда входя в кипящую плоть по самую рукоять; ледоруб бил в незащищенные места, порой вырывая куски мяса, заставлял кровоточить ужасные раны.

Вскоре лапы животного подломились, силы покидали его. Зверь обессилено опустил голову и шумно задышал, прерываясь на утробный рев безвыходности. Кровь обильно сочилась из множества ран, собираясь в лужицу под крупной тушей.

Медведь погибал, и взгляд его наполнился ни страхом, но смирением. Он вышел загнанной жертвой, может даже осознал это и бесповоротно сдался на милость двуногого бесстрашного хищника с двумя острыми обжигающими когтями.

Повисла гробовая тишина на трибунах.

Со смотровой площадки, находящейся внутри прозрачной сферы, раздались одинокие аплодисменты, точно вынужденные.

Тайполь устало поднял взгляд, и узнал лицо повстанца, что пленил его, теперь на повстанце красовалась парадная форма и погоны старшего офицера, а не как в тот раз ─ рядового бойца.

─ Добей. Все ждут исход поединка, ─ донесся командный голос.

─ Слезь и сам добей, ─ огрызнулся Поль.

─ Добей! ─ крикнул Бриг не терпящим пререканий голосом.

Поль прошептал: «Подонки», ─ и нанес сильный рубящий удар термоклинком в область основания черепа медведя. Зверь болезненно дернулся и перестал дышать. Запахло горелой шерстью и кровью с привкусом окисляющегося на воздухе железа.

Арену заполнил гвалт толпы: одни свистели, другие кричали, третьи распевали марши, четвертые, раззадорившись, лезли в драку, стремительно набиравшую обороты. Тишины больше не существовало: бряцал и лязгал металл, горланил и надрывался ором народ.

Под топот сотен ног Поль застыл на орошенном кровью песке. Бах! Бах! Бах! Слыша этот ритм, он поднял голову к повстанцам, чтобы рассмотреть собравшихся здесь любителей кровавого спорта. В этот момент они боготворили его! Он был для них чемпионом, непобедимым чемпионом! Ему стало чертовски приятно. Это чувство коварно растекалось по всему телу, оставляя после себя чудовищный осадок. Поль испытал мимолетное отвращение к самому себе.

Но был ли выбор? Убить человека, затем зверя, и все это для развлечения пьяной публики, при этом получить от этого удовольствие. Что ж с этим предстоит жить. Цель оправдывает средства? Возможно и так, но только если средство не является целью.

Тайполь хотел жить. Он хотел остаться в живых, во что бы то ни стало.

Бредя как в состоянии тяжелой болезни, Тайполь вернулся в комнату. Обстановка в ней изменилась не в лучшую сторону: из еды на столе лежал только кусок отварного мяса и почти свежие корнеплоды. Поль призадумался, пытаясь понять, чем вызваны эти изменения в рационе, и чего ждать в будущем.

Женщина-голограмма свалилась ему как снег на голову без предупреждающего сигнала. Полностью проявившись, она обратила взор своего рисованного кукольного личика на тарелку с корнеплодами, заговорив: