— Я пришел, чтобы убить тебя.

У меня столбняк. Честно, не знаю даже, как реагировать. Бежать. Прятаться. Что..? Истмари сидит молча, не делая никаких попыток схватить меня или вообще двинуть рукой.

— Как это может быть? — Наконец, я смогла открыть рот. — Не верю! Это невозможно.

— Спасибо. — Показались клыки, чудовище изображало улыбку. — Спасибо, что не бросилась бежать.

— Да с трудом сдерживаюсь. — Разозлилась не на шутку. Сама удивляюсь, страха ни на грош, только злость и раздражение, что все эти шептуны оказались правы. — Вот же я, дура доверчивая! Ну, дура и есть!

Кляну себя, на чем свет стоит, а Рой с интересом наблюдает.

— Ты все-таки шальная, Лера, я думал, ты сбежишь или с обвинениями набросишься, а ты себя кроешь. Да так кроешь, что заслушаешься. — Зверюга продолжает скалиться.

— Зря ты смеешься, сейчас и до тебя очередь дойдет. — Я разошлась не на шутку. — И что же ты меня не убил до сих пор, потрахался, да и придавил бы шлюшку прямо там, на грязном полу. Жалко стало? Ты у нас жалостливый, что ли? Непохоже. Или тебе понравилось, так понравилось, что ты лелеешь надежду еще разок отыметь меня, а уж потом кончить. Так нет, ничего у тебя не выйдет. Убивай сейчас, ничего тебе больше не обломится!

Вскочила, бегаю туда-сюда, как волчица, распалила себя так, что сама убить его готова. Только представлю, как я отдавалась ему в грязной оружейке, как кричала от восторга у него в руках, так порвать его хочется. Оружия, слава богу, у меня нет, поэтому подскакиваю к нему и со всей силы бью его в лицо.

Больно, аж жуть, только не ему, а мне. Руку, наверное, сломала об его рожу. Думать же надо, ору мысленно уже на себя. Это же зверь, звериная морда, а ты ее кулаком. Идиотка!

Рой носится вокруг меня и кудахчет.

— Лера! Ну, что ты делаешь, Лера! Успокойся.

Да я уже успокоилась, сижу на корточках, зажимаю разбитую руку. Боль разогнала психоз. Привлеченный моими криками, подошел Эстегон.

— Ну, ты даешь! — Он присел рядом и, взяв в руки мою ладонь, ощупывает каждый палец. Один, два, три…

Я кривлюсь от боли, но терплю.

— Ничего, ничего, боец. — Гранд в открытую смеется. — Кости вроде целы, переломов нет, это уже хорошо. Значит, замотаем нашему драчуну ладошку, и пусть бежит дальше.

— Да ладно, что ты со мной, как с маленькой — Отнимаю у него свою ладонь и, повернувшись к Рою, говорю. — Все, я успокоилась. Извиняться не буду, но готова слушать все до конца.

Эстегон порывисто встает, показывая, что не собирается мешать нашим разборкам.

— Подожди, не уходи. — Останавливает его Рой. — Тебе тоже интересно будет послушать.

Гранд понимающе кивает и останавливается.

— Я давно собирался рассказать тебе, Лера, да как-то все не к месту было. — Рой взглянул на меня, словно извиняясь. — Так вот, все началось с того, что верховный жрец земли белых истмари Лиарон, пришел к моему отцу и принес дурную весть, будто в ближайшее время Эстриал, великий герой людей, вернется в наш мир.

— Откуда он узнал? — Меня очень заинтересовало, ведь до последнего момента никто не знал.

— Не знаю. Он общается с миром духов. Мы не спрашиваем у жрецов, как они это делают, да и вряд ли они расскажут. — Истар отвел от меня свой взгляд.

— В свой прошлый приход Эстриал принес много зла народу истмари. Тысячи бойцов погибли от его руки, а за ним пришли рыцари, и счет пошел уже на десятки тысяч, включая женщин и детей. Нельзя допустить, чтобы Эстриал вернулся и объединился с королем людей, тогда они совсем изведут народ истмари. Отец вызвал меня и сказал, что делать. Я должен был встретить героя, шагнувшего с небес, и убить его, сразу, как только появится, пока тот еще слаб. Таков был план, но вышло все по-иному. Во-первых, из небытия возник не рыцарь и даже не мужчина, а ты и сразу была сбита лошадью Эстегона. Все вообще шло не так, как мы себе представляли. Ты вела себя не как великий герой, а скорее как напуганный и обиженный ребенок, поэтому я не убил тебя сразу, а захотел проверить твои истинные мотивы. Потом все закрутилось, события сменялись с бешеной скоростью, но, самое главное, я все же успел понять, ты пришла в наш мир не для того, чтобы уничтожить народ истмари.

Я уже ничего не слышу, у меня перед глазами только картинка из недавнего прошлого, где я лежу голая на песке, а надо мной стоит Рой. О чем я тогда думала, вот, дурища, глазки ему строила, а он решал, куда нож воткнуть. Сама возможность того, что меня могли убить в самый момент появления, настолько шокировал меня, что я даже сказать ничего не могла. Наверное, так бы с открытым ртом и сидела, но до меня, наконец, дошел сам факт небывалого предательства, и мстительная злость вернула мне дар речи.

— То есть, если бы твои, не знаю уж кто, жрецы или вожди решили бы, что все-таки я враг и приказали убить, то ты бы убил меня. — И в этот момент мне стало все-равно, как бы он поступил на самом деле. Мне были не нужны его оправдания, я уже все решила. Он все испортил, исковеркал, сломал, нельзя прощать обманутое доверие. Все видели его подлую сущность, одна я нет. Полностью открылась, безоговорочно доверяла ему, а он раздумывал и решал, враг я народу истмари или нет. Это мое простодушное доверие, эта моя идиотская вера в то, что он любил меня, в то, что, вообще, люди способны на бескорыстные поступки, бесила меня сейчас даже больше того, что мой обожаемый Рой мне всю дорогу врал. То, что мужчины врут, мне не привыкать, а вот то, что он выставил меня полной дурой в моих же собственных глазах, я ему прощать не собиралась.

— Вот что я скажу тебе, Рой Истар. — Меня уже начало потряхивать. — Мне нет дела: ни до тебя, ни до твоих соплеменников, пусть спят спокойно. С этого момента, я не хочу тебя больше знать, для меня тебя больше нет, для меня Рой Истар, тот Рой, которого я любила, погиб там, на городской площади Зеленого Холма, и тот герой навсегда останется в моем сердце.

Больнее ударить, наверное, было нельзя, он даже как-то меньше стал и по-стариковски сгорбился, но жалеть его я не собиралась. Встаю и отхожу к костру, надо хоть как-то успокоиться. Все обдумать, как теперь дальше жить. Сажусь на корточки у еще теплых углей и прикладываю к ним руки. Хочется тепла, хоть какого-нибудь, потому что начинает знобить и в душе жуткая пустота и холод.

Ты все правильно сделала. — Неожиданно поддержал меня Варга. — Я даже зауважал тебя, нельзя такое прощать. Не буду говорить, что он всегда мне не нравился, и что я предупреждал.

Не удержался все-таки. — Накидываюсь на демона. — Рой ему, видите ли, не нравился, да куда бы я без него делась. То, что я здесь и, вообще, до сих пор жива — это целиком его заслуга. А хотел бы он, действительно, меня убить, так сто раз убил бы.

Не пойму я тебя, Лерка. — Удивленно зашипел Варга. — То ты кроешь его почем зря, то защищаешь. Для самой себя хотя бы определись.

Да, определилась уже, — перебиваю демона, — нет для меня больше моего наемника, моего Роя, но и гнобить его не дам, он за меня жизнью рисковал не раз, и это я всегда буду помнить, хоть и верить ему уже не смогу.

Все-таки странная ты, добрая слишком. — По голосу демона не поймешь, хвалит он или ругает. — Кричишь, ругаешься, вон даже кулаками машешь, а настоящей злости в тебе нет, всех ты хочешь понять, простить. Нельзя так, девочка моя, иногда надо быть жесткой, рвать по больному навсегда…

Подожди! — Даже палец прикладываю к своим губам, словно он может увидеть.

Коса небольшая, парни сидят совсем недалеко, и я еле-еле, но слышу, как Эстегон спрашивает Роя.

— И что теперь? Я так понимаю, что к королю ты только из-за нее шел.

Вижу, как качнулась, кивая, голова истмари.

— Мне будет трудно без тебя ее сберечь.

Тишина. Я напряглась, даже не дышу, боюсь пропустить, что он ответит, но Рой молчит. Пауза затягивается, бросаю на парней взгляд. Сидят молча, гранд не переспрашивает, не торопит, ждет, что Истар решит.

— Проведу вас через земли истмари до Скалы Лидар, там и попрощаемся. — Рой сидит, как гора, даже не пошевельнулся.