- Кого надо?

- Григория, квартиранта вашего,

- Никаких квартирантов у меня нет, - грубо пробормотал все тот же голос.

- Откройте. Мы из милиции, - сказал Антон.

За дверью скрипнули половицы, что-то зашуршало, и послышалось требовательное:

- А ну, покажь документ.

Антон достал удостоверение личности и просунул его между косяком и дверью. Но и после этого дверь долго не открывали. Поскрипывали половицы, слышалось бормотание, словно вслух читали по слогам. Отворилась дверь неожиданно. Появившаяся в ее проеме похожая на бабу-ягу старуха, возвращая удостоверение, сердито спросила:

- Чего вы ищете вчерашний день?

- Нам квартиранта вашего надо, - сказал Антон, - Бухарева.

- Мой квартирант давно в милиции сидит. Или утек, подлец?

Форменная одежда Антона, видимо, внушила старухе доверие, и она мало-помалу разговорилась. Как поняли из ее рассказа Антон и Жариков, Бухарев последнее время старухе за квартиру не платил, нигде не работал, пьянствовал и «вожжался со всякой шантрапой».

- Грабежом они занимались, - сделала заключение старуха. - С месяц тому назад притащили два чемодана с женскими вещами и давай делить. Тут я их и шуганула. «Вон, - говорю, аспиды и тунеядцы, из моего дома!» Окрысились. «Только пикнешь, - говорят, - мигом прикончим». Испугать хотели, анафемы. А чего мне бояться? Девятый десяток приканчиваю. Отжила свое. Добралась до уголовного розыска и обсказала все, как батюшке на исповеди. Вскорости прикатили на своем воронке милицейские и накрыли моего квартиранта вместе с женским шмутьем. В розыске-то еще меня и благодарили. Беленький такой старичок спасибо говорил, что помогла задержать опасного преступника. Сказывал, будто Гришка-кровопивец женщину загубил. Стрелять таких подлецов надо!

- Дома ваш квартирант выпивал? - спросил Антон. - Пиво пил?

- Каждый божий день. Декалон и тот пил, не только пиво.

- Как он пивные бутылки открывал?

- Обыкновенно, об угол табуретки.

- Зубами никогда не пробовал?

- Э-э, милай, - старуха махнула рукой. - Зубы ему давно в драке выхлестали.

Жариков подтвердил:

- Это и я, тогда в гастрономе, приметил: маловато у Бухарева зубов осталось. Вот раньше он действительно любил ими щегольнуть где надо и не надо. То бутылки открывал, то по спору проволоку перекусывал. И без пива дня не проводил. Только на моей памяти, наверное, полную цистерну выпил.

Сомнений не оставалось. Бухарев был тем самым шофером ЗИЛа с бежевой кабиной, всучившим Столбову туфли и косынку, тем самым «дядей Гришей», у которого стажировался Щелчков. Оставалось выяснить, как эти вещи и серебряный портсигар, бесспорно принадлежавший Зорькину, попали к Бухареву.

В гостиницу Антон заявился уже в одиннадцатом часу вечера. Схватил в охапку щупленького Славу Голубева и закружил его в вальсе, восхищенно приговаривая:

- Какой ты молодец, Славка! Какой молодец! Если бы не ты, у Жарикова не кончились бы папиросы и я не увидел бы его серебряный портсигар. Славка! Я с тобой в разведку готов идти…

- Отпусти, ребра сломаешь! - вырывался ничего не понимающий Слава. - Ты можешь объяснить по-человечески?

- Нашелся дядя Гриша! Бухарев его фамилия. Судя по всему, в следственном изоляторе сидит. Я виделся со старушкой, у которой он квартировал, - Антон отпустил Славу и с размаха сел на свою койку. - Завтра я с самого раннего утра бегу в уголовный розыск. Дело Бухарева, кажется, ведет Степан Степанович Стуков. Это один из толковых инспекторов. Я его знаю. А ты позвонишь подполковнику и доложишь, что откопали мы с тобой «дядю Гришу». Понял, Славка?!

- Чего тут не понять? - Голубев подмигнул Антону:- А ты сомневался, Фома неверующий.

19. Концы в воду

На столе подполковника Гладышева зазвонил телефон. По тому, как требовательно и протяжно залились звонки, Гладышев понял, что вызывает междугородная.

Слава Голубев необычно взволнованным голосом, торопливо, но вразумительно доложил:

- Товарищ подполковник, нашли мы дядю Гришу, Бирюков в уголовном розыске заканчивает его допрос. К вечеру вернемся домой, в райотдел.

- Молодцы! Особенно не торопитесь, постарайтесь все возможное выяснить до конца.

- Бирюков просил передать, что чемодан Зорькина утоплен в Потеряевом озере, - продолжал тараторить Слава. - Позвоните, пожалуйста, Маркелу Маркеловичу Чернышеву, чтобы он срочно организовал поиски этого чемодана. В нем вещественные доказательства должны быть.

- Ты когда-нибудь видел Потеряево озеро? - спросил Гладышев. - Скорее дядю Гришу в Новосибирске найти, чем в этом море воды чемодан.

- Бирюков сказал, что чемодан выброшен из машины в том месте, где дорога идет у самого озера. В общем, где тонул Бирюков. Это место Столбов знает.

- Другое дело… - Гладышев помолчал. - Я сам сейчас выеду в Ярское.

Откровенно говоря, отправляя Бирюкова с Голубевым в командировку, подполковник в общем-то был согласен с Кайровым и не особо верил в успех. Не так-то просто в городе почти с полуторамиллионным населением отыскать, по существу, неизвестного человека, хоть этот человек и не иголка. Сейчас, после сообщения Голубева, будто гора свалилась с плеч подполковника. Через полчаса после разговора с Голубевым он уже мчался на служебной «Волге» в Ярское.

Как обычно, Чернышева в конторе не было. Милицейская машина долго петляла по скошенным колхозным лугам, прежде чем подполковник отыскал Маркела Маркеловича. Обрадовавшись встрече, Чернышев выслушал подполковника, энергично хлопнул себя по коленке.

- Памятник вам при жизни надо ставить! Такой давности дело раскопали, - он почесал в затылке. - Глубокое озеро-то. Как искать, голуба моя, будем? Столбову можно поручить?

- Конечно. Почему ж нельзя?

- Тогда найдем! Лучше Столбова у нас в Ярском никто не ныряет. А спросил-то о нем вот почему: прошлый раз Кайров будто подозрение ему высказывал…

- Почему подозрение? - подполковник нахмурился. - Прежде чем до истины добраться, приходится сотни всяческих предположений перекрутить.

- Вообще-то правильно, - согласился Чернышев. - Дело серьезное. Тут с плеча рубить нельзя, чтобы дров не наломать.

Вечером за околицей Ярского, у берега Потеряева озера, можно было наблюдать необычную картину. Столбов в одних плавках, с длинным шестом в руках, обхватив ногами два сколоченных вместе бревна, словно забавляясь, медленно кружил почти на одном месте, будто измерял шестом глубину. Иногда он останавливался, осторожно сползал с бревен и скрывался под водой. Вынырнув, отфыркивался, снова забирался на свое плавучее сооружение и, передвинувшись на несколько метров, принимался за прежнее. Чернышев и подполковник Гладышев сидели на берегу и внимательно следили за Столбовым. Чуть поодаль от них, сбившись стайкой, нахохлились деревенские ребятишки, без которых, конечно же, не могло обойтись такое непонятное занятие. Не обошлось оно и без Егора Кузьмича Стрельникова. Неслышно подойдя к Чернышеву и подполковнику, он поздоровался, несколько минут, щурясь от вечернего солнца, глядел на Столбова и, не сдержав любопытства, проговорил:

- Никак, слышь-ка, глубину Витька измеряет… Чернышев с улыбкой посмотрел на старика:

- Тебе, Егор Кузьмич, не сидится дома.

- Дак какие у меня дела могут быть дома, Маркел Маркелыч? Можно сказать, нахожусь на заслуженном отдыхе. А отдых я понимаю так: желаешь - дома сиди, желаешь - совершай прогулки. Вот когда мы с Юркой Резкиным помогать тебе приходили на сенометку, ты не ругался…

Стрельников помолчал, видимо рассчитывая, что Чернышев поддержит разговор, но тот стал закуривать.

- Должно быть, что-то строить решили? - опять не утерпел старик.

- Фонтан в озере отгрохаем, чтобы вода метров на десять вверх бузовала, - серьезно сказал Чернышев.

- Ух, ты, мать честная! - Егор Кузьмич сдернул с головы картуз. - Дак это ж сколько денег на такое сооружение понадобится?

- Сто тысяч.