— Хочешь, ещё полижу? Пока никто не смотрит?

— Ну вы и извращенец! — тяну я.

— Ничего не поделаешь, — со вздохом отвечает он, — не могу устоять, когда вижу такую очаровательную попку. Так, хочешь?

Я отрицательно качаю головой, но Аса-сан не расстраивается и говорит:

— Ну, может, потом захочешь. Только скажи.

И съёмка продолжается. Меня поворачивают в разные стороны, дилдо тоже меняются одно за другим, и через полтора часа этих непрекращающихся суетных манипуляций я начинаю думать, что предложение постановщика было не так уж и плохо. Оказывающиеся во мне вещи только дразнят меня, а мне такого всегда мало.

— А можно перерыв? — спрашиваю я. — Мне в туалет нужно.

Они смотрят на часы и соглашаются. Гримёр идёт купить что-нибудь пожрать, Ю-Ичи курит на балконе, а я ухожу в ванную комнату, притворяясь, что не замечаю крадущегося за мной постановщика. Когда он зажимает меня у двери, я делаю удивлённое лицо и спрашиваю:

— Что это вы удумали?

Он только хмыкает, плюхается возле меня на колени и буквально заставляет меня сесть ему попой на лицо. Я упираюсь рукой в стену и предупреждаю его:

— Одного языка мне мало.

— Не беспокойся, я своё дело знаю, — хрипло отвечает мужчина.

Он долго обслуживает меня языком, ввинчивая его с удивительной ловкостью и силой. Я тихо постанываю и вдруг замечаю застывшего в дверях Ю-Ичи. Я показываю ему пальцами ОК, он сокрушённо качает головой, но не торопится уйти — вместо этого наклоняет голову и разглядывает нас. Аса-сан так увлечён процессом, что не видит его. Он заменяет язык пальцами и уверенно трахает меня ими, жёстко и быстро вводя их внутрь. Это больше отвечает моим ожиданиям, и я томно ною, подбадривая его то и дело отрывистыми:

— Ещё! Да, да! Ещё!

Тут я замечаю, что Ю-Ичи сам не свой. Похоже, его переполняет возбуждение, у него красное лицо и потный лоб. Наверное, ему хочется меня трахнуть. Уверен, что хочется. Он с рычанием выхватывает свой член из штанов и ожесточённо трёт его в ладони, пожирая глазами мой зад, где ныряют пальцы похотливого постановщика. Член его багровеет от крови, бурлящей в венах. Ю-Ичи хватается рукой за притолоку и буквально трахает свою ладонь, смачными движениями бёдер двигая член в согнутых пальцах. Отверстие в его головке колышется и выстреливает белыми каплями то и дело. Аса-сан наконец замечает его и с восторгом восклицает:

— П*ц какой х*р! Давай его сюда!

И это уже как-то совсем на оргию похоже, потому что Ю-Ичи подходит и засовывает свой член постановщику в рот, а тот начинает его жадно сосать. Мне всё это отлично видно, а Ю-Ичи видно, что Аса-сан делает и со мной, так что совсем непонятно, какое зрелище кого возбуждает, но мы все трое на пределе, и похоть прямо через край льётся. Я бы тоже не отказался, пожалуй, чтобы моим членом кто-нибудь занялся, поэтому беру фотографа за руку и заставляю его подсунуть её мне под живот. Он соображает, что я от него хочу, и сбивчиво жулькает и тискает мой член, временами бросая его и проделывая то же самое с яичками. Когда меня вот так с двух сторон обслуживают — лучше и представить нельзя!

В это время в студию возвращается с пакетом гамбургеров гримёр.

— Блядь, вы что, сдурели?! — не сдерживает эмоций он.

— У нас перерыв. — Аса-сан ненадолго извлекает пенис изо рта. — Хочешь присоединиться?

— Да иди ты! — Гримёр уходит в комнату, где мы снимали, и что-то ворчит там.

Аса-сан спешит засунуть член обратно в рот, и оргия продолжается до тех пор, пока мы все трое не кончаем. Постановщику, оказывается, для этого даже трахаться не надо: он кончает от того, что делает и видит. Вот ведь извращенец!

Когда мы трое разъединяемся, оба мужчины кажутся смущёнными. Они молча моют руки, угловато сторонясь друг друга. Меня это забавляет, я ведь нисколько не смущён. Хотя, наверное, следовало бы: всё-таки это первый раз, когда я в групповом сексе участвую… если это можно так назвать. Ю-Ичи вдруг треплет меня по волосам и вздыхает:

— Какой же ты всё-таки развратный…

— Тебе ж нравится, не так ли? — Я пожимаю плечами и предлагаю: — Ну что, дальше снимать будем?

— А… да… — отзывается Аса-сан, избегая смотреть на фотографа. — Чтобы ты не подумал… это вышло спонтанно: мы не делаем таких вещей… с моделями.

— Это потому что я такой irresistible, — объясняю я ему, едва сдерживая смех, — со мной всегда так. Правда, Ю-Ичи?

Им обоим от этого ещё больше неловко, но съёмку удаётся продолжить. Гримёр то и дело фыркает, и от этого мужики нервничают. Нет, думаю я, на троих соображать всё-таки не годится, это мой первый и последний опыт такого плана.

— Я против, — категорично возражает Ю-Ичи.

— Да что такого-то? — Аса-сан недоволен отказом. — Это же постановочное фото.

— Всё равно, — упрямо говорит фотограф, — я не хочу, чтобы Юка это делал.

Это уже наша шестая съёмка. Фотографии с первой редактор одобрил, их отпечатали, и меня решили снимать снова. Но фантазии постановщика, как считает Ю-Ичи, слишком далеко завели. Сегодня он предложил снять меня вместе с другими моделями, но описание будущей фотосессии Ю-Ичи совершенно не понравилось. Аса-сан непременно настаивает, чтобы сзади меня пристроился мальчик и хотя бы чуть-чуть погрузился внутрь, чтобы выглядело «как по-настоящему».

— Это и будет «по-настоящему»! — сердится фотограф. — Я не позволю, чтобы Юка занимался порнографией!

Вообще-то я в этом ничего такого не вижу, и для меня это всё равно, что дилдо в себя сунуть, но Ю-Ичи почему-то из кожи вон лезет, чтобы этого не допустить.

— Может быть, кто-нибудь самого Юку спросит? — предлагаю я, устав смотреть, как они перепираются.

— А ты что об этом думаешь? — моментально спрашивает Аса-сан, опережая фотографа.

— Я не возражаю, — говорю я.

— Юка!

— А что такого? Он же сказал, что это не по-настоящему, — пожимаю я плечами.

Они продолжают перепираться, потом Ю-Ичи сдаётся, но предупреждает:

— Только один снимок!

— Ладно, ладно… — Аса-сан поднимает руки. — Один так один. Я звоню Такку?

— Звони уже, — бурчит фотограф.

Пока Аса-сан договаривается с кем-то из моделей по телефону, я валяюсь на кровати, предназначенной для этой съёмки, и делаю вид, что кручу педали невидимого велосипеда.

Я уже пару недель сексом не занимался, держа обещание, данное Сугуру (сам себя — не в счёт, конечно), так что жду выходных с нетерпением. Может быть, мне удастся снова вытащить его на свидание?

Ю-Ичи всё это время ничего такого мне не предлагает. Должно быть, ему до сих пор неловко за то, что произошло в ванной. Я планирую приободрить его немного, но не сейчас: мне хочется, чтобы первый после такой задержки настоящий секс был у меня именно с Сугуру.

— Готово! — Аса-сан подкидывает мобильник и ловит его. — Такку уже едет, минут через двадцать будет здесь. Чем пока займёмся?

Эта фраза звучит не к месту, они оба почти одновременно кашляют и отворачиваются друг от друга. Стало быть, и постановщику тоже неловко вспоминать о случившемся.

— Кто-нибудь хочет чипсов? — выручает гримёр.

Шуршание пакета разряжает обстановку, и какое-то время в комнате слышится лишь хруст. Я тоже беру парочку из пакета, но к чипсам я абсолютно равнодушен. Дома у нас их никто не ест, я как-то оторвался в городе, съев несколько пачек, и теперь мне их на дух не надо.

— Ты знаком с кем-нибудь из моделей, Юка? — между тем спрашивает Аса-сан.

— Он не знаком, — отвечает за меня Ю-Ичи, — он пока внештатный сотрудник.

— О как? Если хочешь, — подмигивает мне Аса-сан, — я могу устроить тебя в наш журнал. У нас гораздо веселее, чем в основной редакции.

— Размечтался! — сердится фотограф, и мы все хохочем, потому что в своей сердитости он выглядит очень смешно.

— У вас тут весело, — раздается откуда-то из коридора.

— А, Такку приехал! — оживляется Аса-сан. — Быстро ты.

Мне этот голос знаком откуда-то, и я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на пришедшего. Каково же моё удивление, когда я понимаю, что это тот парень из хост-клуба. Он, видимо, тоже меня узнаёт, потому что глаза его удивлённо раскрываются, и он говорит: