-А сам как думаешь? – огрызнулся Блэкхард, и чистильщики склепа направились вперед. – Эти залы были заброшены задолго до того, как родились наши отцы, и здесь мог поселиться кто угодно: трупоеды, призраки, куча злых духов, таких как банши, и даже парочка любимых тобой чертей. Я ничего не знаю о том, с чем мы можем столкнуться, и кто решил погреметь костями.
-Тогда в чем вопрос? – спросил Алекс и предусмотрительно ударил мечом по вырезанной в стене чуть впереди нише. Скрывавшееся в ней чудовище завыло, когда клинок пронзил его тело и предсмертно зарычало - охотник провернул оружие и не оставил упырю шансов выжить. Переступая через выпавшее тело, он продолжил, - разберемся с этой тварью, как со всеми остальными. Сколько мы их убили за эти годы?
- Уж точно больше, чем все население Кронсмарка, - неохотно ответил скьярл и рванулся в сторону. Спрятавшееся на одной из ниш чудовище прыгнуло на них, но не успело преодолеть и метра. Блэкхард взмахнул серпом и покончил с их почти неожиданным врагом.
-И все же эта тварь насторожила тебя, - напомнил охотник, расправляясь с гулем, который внезапно появился из стены и накинулся на него. Проход в соседний зал был затянут паутиной и почти незаметен, но тварь выдала его и обрекла на смерть спрятавшихся там сородичей. Алекс и Блэкхард уже с головой ушли в уничтожение трупоедов и меньше чем за минуту разобрались с четверкой полусонных гулей.
Когда клинки охотников на нечисть закончили свое дело, и товарищи вернулись в коридор, Блэкхард ответил на слова Алекса:
-Ты сам сказал, что скьярл всегда должен быть настороже. Знаю, что тебя редко слушают, но не стоит так удивляться, если это происходит.
Охотник растянул губы в язвительной усмешке, фыркнул что-то неразборчивое себе под нос и покачал головой. Дальнейший путь в сторону источника странного стука они попытались пройти молча. Друзья старались ступать как можно тише и не привлекать внимание трупоедов, чтобы не потревожить скрывающуюся в конце коридора нечисть, и иногда у них это получалось. Иногда. Твари прекрасно слышали завывания гулей, которые произошли при самых первых стычках охотников, и были готовы встретить тех, кто решил забрести в их логово.
Они набрасывались на скьярла из-за углов, ведущих в другие залы коридоров, прыгали на охотника с потолка и пытались загрызть их обоих, выползая из многочисленных ям и трещин, которые в старом склепе были буквально на каждом углу. Сырость и мерзлота, живущая снаружи, не пошла на пользу ни костям, ни камню и все вокруг походило скорее на большую свалку, чем на усыпальницу когда-то богатого рода.
Оглядывая все это Алекс недоумевал, почему барон Хеленхорд захотел упокоиться здесь, а не в более новой и спокойной семейной гробнице, и почему его наследники решили исполнить последнюю просьбу хозяина Ривера и смогли позволить себе потратиться на скьярла. Но больше всего он не понимал, почему скьярл взялся за это дело и подозревал, что тот скрывает о своей причастности к баронству гораздо больше, чем уже рассказал, и прекрасно знает, почему наследники так стремятся выполнить волю мертвого лорда.
Казалось они шли несколько часов, зачищая коридоры от гулей и упырей, и не редко находили заваленные землей помещения или обрушившиеся проходы. В таких местах они иногда видели мелкие тоннели, прорытые трупоедами, которые шли на запах мумифицированных останков или пытались прорыть себе более легкий путь наружу. Когда это случалось, Блэкхард доставал из почти незаметной набедренной сумки щепотку растертой полыни и бросал ее перед входом.
Но длительность прошедшего времени только казалась убийцам нечисти. Внутренние часы Алекса говорили ему, что на весь путь до конца коридора они затратили не более полутора часов и провели это время за обычной рутиной: тщательную проверку всех залов и ниш, где иногда прятались чудовища. На весь путь, по прямой у них должно было уйти не больше пяти минут, но постоянные стычки с упырями и возможность нападения со спины лишали охотников скорости и заставляли постоянно оглядываться, чтобы сохранить свои жизни и к тому же не сорвать завтрашние похороны случайно выжившим гулем.
Когда же скьярл и охотник наконец добрались до конца коридора, они оказались у полусгнившей занавески, которая закрывала путь в последний зал. Из него шел мягкий алый свет, еще больше настороживший товарищей по оружию. Они встали по разным краям импровизированной двери и переглянулись.
- «Свет не нужен нечисти», - беззвучно, произнес Алекс, пользуясь изученным еще во времена учебы языком жестов.
Блэкхард кивнул и точно также, не произнеся ни единого звука, спросил:
- «Думаешь это может быть человек?»
Охотник пожал плечами.
- «Посмотрим?», - Почти одновременно спросили они. Блэкхард замялся, но Алекс тут же потянулся к гнилой занавеске и аккуратно, чтобы не повредить гнилую ткань, отодвинул ее.
Охотник ожидал увидеть, кого угодно: любого упыря, духа природы или охранного голема… даже демона, но никак не человека. Точнее он был уверен, что увидел человека. Напротив Алекса, в противоположном конце оборудованного под лабораторию зала, стояла невысокая фигура в изношенном плаще. Она копошилась над одним из столов и что-то усердно бормотала себе под нос. От стола шло неяркое красное свечение, а на небольшом постаменте рядом находилась груда человеческих костей, перенесенных из лежащих в стене ниш. Останки были нетронуты трупоедами, что говорило о том, что человек принес их из другого места.
Охотник закончил осмотр и вернул занавеску на место. Он перевел взгляд на Блэкхарда, но тот лишь только начинал рассматривать лабораторию через маленькую щелку в верхней части прохода, до которой рост охотника не позволял дотянуться, даже если он постарается встать на носки. Алексу оставалось гадать, как скьярл воспринял их неожиданную находку, однако его лицо подсказывало, что Блэкхарду это не понравилось.
-Что будем делать? – почти беззвучно спросил охотник, когда скьярл перестал осматривать неожиданную лабораторию.
-А ты как думаешь? – Блэкхард сделал недвусмысленное движение своим серпом и тут же наткнулся на не одобряющий взгляд Алекса.
-Нужно узнать, что он здесь делает, - настороженно произнес охотник. – Этот человек или существо, которое притворилось человеком, облюбовало эти места для своих опытов не из простого желания работать в тишине. К тому же он как-то смог избежать внимания трупоедов. Не пойми меня неправильно, но я думаю, что мы не должны убивать его только лишь потому, что нам сказали убить каждого в этом склепе.
-И это мне говорит человек, охотник, который не задумываясь отрубил голову своему другу? – Блэкхард требовательно поднял бровь.
-Он был уже мертв, я лишь избавил его от участи марионетки. К тому же Тауф не был мне другом, и ты это знаешь. – Услышав эти оправдания, Блэкхард лишь покачал головой и направился в лабораторию. Прежде чем скьярл переступил порог, Алекс схватил его за локоть и не произнося ни звука, немым языком жестов, попросил его, - «Сначала разберемся, что он делает, а уже потом убьем его».
Блэкхард лишь пожал плечами и взглядом напомнил охотнику, что путь убийства обычно выбирает именно он, и каждый раз, когда они встречали что-то настораживающее, их промедления не заканчивались ничем хорошим. На эти обвинения Алекс лишь кивнул и в последний раз, не произнося ни единого звука, повторил:
-«Нужно узнать, что он делает, а уже потом решать его судьбу; если это будет не человек, то убьем его».
Охотник заметил на лице скьярла недоумение, вызванное внезапной переменой в поведении Алекса, когда они нашли источник стука, но через считанные мгновения они забыли произошедший между ними разговор, превратились в две бесшумные тени и медленно покрались вперед.
Охотник старался разглядеть все находившиеся в этой комнате предметы, но его пробелы в знаниях позволяли ему только самое малое – отличить колбу от пробирки – все остальное оставалось для него загадкой - непонятным произведением ученых, которые используют все это для опытов, чаще всего ведущих к изобретению новых ядов или всевозможных артефактов для убийства возможного противника. Это могут быть, как и сражающиеся на войне солдаты, так и конкуренты самих ученых или их хозяев.