-Идем? – Спросил он, положив руку на дверь и приготовившись толкнуть ее. – Нам еще многое нужно сделать до заката.

Скьярл в последний раз посмотрел на баронессу, перевел взгляд на беззубого старика, с надеждой смотрящего на Блэкхарда, кивнул им обоим, снял с пояса второй серп и подошел к Алексу.

-Пошли, - сказал он и помог охотнику открыть ворота. Железные двери сильно заскрипели - словно ужасное существо, живущее в недрах земли, завывало от голода и боли - слегка покачнулись, не в силах выгнать плесень из узких петель, но все же поддались силе борцов с нечистью и открылись.

Друзья переглянулись, по их лицам пробежала азартная улыбка, сделали шаг в пустоту, затем второй, вступили на старую, поврежденную временем лестницу, спустились под землю примерно на половину своего роста, и только после этого руны на их оружии почти одинаково засветились теплым голубым светом. Разница была лишь в том, что охотники были более искусны в плетении рун, и меч Алекса светился чуть ярче, чем боевые серпы Блэкхарда.

Они успели пройти в полном спокойствии несколько метров, когда лишь неуверенные шаги Алекса и топот огромных ног Блэкхарда нарушали могильную тишину, однако стоило борцам с нечистью завернуть за угол, как на них тут же набросились порождения тьмы.

Три трупоеда: два гуля – почти полностью осыпанные костяными крючками и имевшие длинные и острые, как лезвие меча охотника, зубы - и один упырь. Мерзкий, покрытый зеленоватой блестящей при свете рун слизи, упырь, передвигавшийся в отличие от своих меньших братьев на двух ногах и размахивающий перед собой огромным трубкообразным языком.

Алекс никогда не занимался работой скьярла в серьез, но тем не менее знал, что этот язык и есть основной рот их противника, которым трупоед раскалывает кости своей жертвы и высасывает костный мозг. Язык полый внутри, а на самом его конце есть небольшое жало, которое он использует как оружие и инструмент во время поиска своей еды.

Гули мгновенно прыгнули на стены и поползли к потолку. Упырь выбросил перед собой язык, обнажил свои огромные когти и бросился на скьярла. Он орудовал языком, словно воин южных султанатов своим привязанным к веревке лезвием, и пытался ударить по самым слабым местам стоявшего напротив него Блэкхарда.

Скьярл легко увернулся от первой атаки, отпрыгнув в сторону, ушел от второй и с удивительной скоростью ударил серпом по полутораметровой трубке языка. Лишившись своего оружия, чудовище зарычало и отчаянно бросилось на Блэкхарда, но тот лишь снова отошел в сторону и ударил по ногам и шее зверя. Лезвие легко преодолело кости и гнилое мясо монстра и отделило голову вместе с ногами ниже колен от основного тела.

Блэкхард довольно улыбнулся, по-детски радуясь очередной победе и в следующее мгновение почувствовал сильный удар в бок. Его что-то повалило на землю, и скьярл уже приготовился быть разорванным в клочья из-за своей ошибки, как увидел, что его друг лежал рядом с ним, а на его клинке барахтался, извиваясь в агонии, один из позабытых Блэкхардом гулей. Он крепче взялся за рукоять своих серпов, вскочил на ноги, взмахнул оружием и помог Алексу разобраться с монстром.

Вовремя.

Оставшийся гуль истошно завыл, стоя на том месте, где несколько секунд назад находился охотник, и мгновенно набросился на Блэкхарда. Инстинкты не подвели своего хозяина, заставив огромное тело скьярла отпрыгнуть в сторону, напасть на гуля и отделить голову еще одного монстра от его безобразного тела.

-Теряешь форму, Блэкхард, - медленно хлопая, оценил охотник работу скьярла. – Еще год назад ты мог в одиночку разделаться и с полудюжиной трупоедов.

Охотник перестал хлопать и нагнулся над упырем. Это был первый раз, когда Алекс встретился с подобным видом трупоедов, и он фальшиво морщась внимательно оглядывал труп чудовища. Большую часть своего внимания он уделил его голове, а точнее рту и глазам. Они были вполне человеческими, если не считать длинных деформированных клыков и вертикальных пожелтевших зрачков.

-Мутация? – попытался угадать охотник, переводя взгляд на скьярла.

-Возможно. У нас не стараются сильно изучать монстров и узнавать их происхождение, как делаете это вы, охотники, - ответил Блэкхард, ощупывая слегка поврежденный во время падения бок. Ребра были целы, но от синяков ему не удастся сбежать. Покачав головой, он согласился с Алексом. – Ты прав, я теряю форму. Только вот я не такой бездушный как ты, и не могу быть постоянно собранным.

-Мария? – заканчивая рассматривать упыря, спросил Алекс. – Я же сказал, что она сильная и может справиться с любой проблемой. Тем более с тварями Скверны.

Блэкхард пожал плечами.

-У нас с тобой слишком многое за спиной, и не только Мария может сделать меня настолько рассеянным, - он указал на гуля, от удара которого его защитил Алекс. – Спасибо. Знаю, что мы слишком много раз спасали друг другу жизни, чтобы благодарить, но все равно спасибо.

Алекс усмехнулся.

-Давай без этого, - сказал он и указал на проход направо. – Предлагаю сначала проверить эту сторону – трупоеды пришли оттуда.

Блэкхард взглянул на зовущую тьму подземелья, посмотрел на один из своих серпов, сжал покрепче его рукоять, обреченно кивнул и направился зачищать остальные коридоры склепа.

-Все в порядке? – сравнявшись с Блэкхардом, спросил Алекс. В следующее мгновение на них из широкой ниши в стене накинулся еще один гуль, но скьярл даже не посмотрел в его сторону. Быстрое движение руки и чудовище уже лежит у его ног без головы. Лезвие серпа отделило ее от тела так, словно он был раскаленным ножом и резал кусок масла.

-Да, - неохотно произнес Блэкхард, но Алекса такой ответ не устроил. Он остановил друга рукой и заставил посмотреть себе в глаза. Сейчас, когда половина дня уже прошла, и близится вечер, они все больше теряли синий цвет и становились серыми. Так было всегда, сколько охотник себя помнил, его глаза каждый день меняли свой цвет: утром синие, как море, а к вечеру становились серыми, словно туман.

-А мне кажется, что тебе жить надоело, - сказал охотник, недовольно нахмурив брови. – И дело тут точно не в Марии. Соберись, Блэкхард, ты же профессионал! Что бы тебя не отвлекало, выкинь это из головы и займись делом. Давай, ты же прекрасно помнишь, что насколько бы скьярл не был силен, ему нельзя расслабляться. Иначе он даже с одним трупоедом не сможет справиться. А у нас их гораздо больше, чем…

-Тихо, - приказал скьярл и не церемонясь заткнул охотнику рот своей огромной ладонью. Алекс недовольно замычал и попробовал отстраниться от Блэкхарда, но мгновенно замер, когда и его ушей коснулись странные для этого места звуки. Равномерное постукивание шло откуда-то из глубин склепа, словно кузнец работал над новой подковой или плотник пытался забить гвоздь в грубое, почти окаменевшее бревно.

Охотник отошел от скьярла и настороженно посмотрел в глубь склепа.

-Насколько мне не изменяет память, трупоеды не любят шуметь.

Блэкхард кивнул.

-Даже во время кормежки они предпочитают молча прятаться в тени и не издавать ни единого звука. Особенно если рядом человек. – Скьярл осмотрелся вокруг, проверяя не затаился ли возле них очередной гуль или упырь. Охотник также провел взглядом по всевозможным трещинам и нишам, на которых лежали чьи-то размолотые кости, но не заметил ничего, что могло бы им навредить.

-Пошли, - произнес Алекс и успел сделать несколько шагов вперед прежде, чем равномерное постукивание прекратилось. Охотник остановился и оглянулся на скьярла. Блэкхард стоял чуть позади него и прищурившись смотрел в глубь заброшенного коридора. В его глазах стояла неуверенность, а руки очень крепко сжимали рукояти обоих серпов. Настолько крепко, что костяшки его пальцев побелели.

-Ты знаешь, что нас может ждать? – попытался угадать охотник. – Эта нечисть не обычный трупоед, и остальные твари ее боятся? Я прав? Поэтому на нас еще не набросился десяток другой этих падальщиков, как это бывало раньше?