- А если не удастся?

- Тогда постараемся приучить его болеть за Зенит, пить и бить жену, чтобы он вел себя в соответствии со своим возрастом и соответствовал социальным критериям.

- Надеюсь, что у вас получится. И как только ему не стыдно?! Взрослый парень, а играет в игрулечки, как маленький!

- Мы это исправим. Мы - профессионалы!

- Благодарю вас, Юрий Петрович, за интервью! Желаю дальнейших успехов в вашем нелегком труде! Ждем ваших новых книг!

- Спасибо, Ольга! Позвольте надписать и подарить вам мой последний роман - "Селентина наносит ответный удар"...

Ну все. От журналистской пробляди отвязался. Теперь пора за работу! Я постучал в дверь палаты Ивана и вошел.

Иван нажал Alt-Tab и "Геройский" скриншот заменился на экран с вордом.

- Новый заказ?

Хитрый писака сразу понял, что мне что-то от него нужно. По лицу он это прочитал или по биополю определил?

- Нет. Поступила очередная недоебаная дура. Придется сыграть доктора Вебера.

Иван криво ухмыльнулся.

- Мне бы еще полчасика - главку закончить...

- Ладно, через час - начинай гримироваться.

Я решил часок вздремнуть. Заму сказал, чтобы ко мне никого не пускали, типа работаю с документами.

Иван жил в коммуналке с соседями-быдлом и родственниками-придурками. Естественно, там ему нормально работать не давали. Я имею в виду, не трату времени на шарагу, в которой лежала его трудовая книжка, а то, к чему у него был талант - писать. А здесь у меня - у него и отдельная комната, и о питании и быте заботиться не надо, и компьютер с интернетом. Вас не удивляло, что ранние повести Марининой были опубликованы? Естественно. Попробуйте отказать женщине из соответствующих органов! Даже если ее материалы, мягко говоря, очень слабоваты. Впрочем, надо отдать ей должное, Александра очень сильно прогрессировала. Если из ее книг выбросить скрытую рекламу - их вполне можно читать. Чего не скажешь про Донцову. Так писать и не научилась. Впрочем, в нашей стране дебилов хватает. Так что и на эту макулатуру любители находятся. До редакторов, которые по привычке начали "заворачивать" тексты Ивана, которые я выдавал за свои, не сразу дошло, что главврач психлечебницы - не просто обычный автор со стороны, не имеющий мохнатой лапы. Когда с десяток редакторов и их сотрудников познакомились с моими санитарами, по городу среди этой братии наконец-то поползли слухи, что написанное Кашиным требует уважительного отношения. А дальше все пошло как по маслу. Гонорары я честно делю с Иваном пополам. Скоро он сможет купить себе отдельную квартиру, и тогда ему никто там не будет ебать мозги, и он сможет писать не у меня, а дома. А потом я начну его "проталкивать" в публикующиеся авторы. Сперва он будет в моих соавторах. Потом я в его. Потом я "завяжу" с писаниной, а он развернется. И человек будет заниматься тем, к чему он имеет способности. Ну и я что-то с этого нашего тайного симбиоза поимею...

- Здравствуйте, дорогая наша Ниночка!

- Я не ваша и не дорогая! И меня здесь держат незаконно!

- Вас здесь держат потому, что не хотят, чтобы вы причиняли вред окружающим...

- Я не причиняла!

- А клавиатурой вы ему просто волосы причесали?

- Не будет гадостью заниматься!

Пришлось выйти и объяснить санитарам, что пациентка агрессивна и не желает спокойно выслушать рекомендации.

- И не забудьте кляп в рот!

- И так, сейчас, дорогая Ниночка, когда вы связаны и больше меня не перебиваете, я расскажу про ваш курс лечения. Но вначале я хочу вас порадовать. К нам заехал известный германский психиатр доктор Клаус Вебер. Он ознакомился с вашим анамнезом.

Я вышел и вернулся с Иваном, в парике, с усами и бородой.

- Хай, Нина! Ми вас вылечиват! У вас класически случа психовагинизма!

Связанная таращилась на Ивана.

- Я тоже склоняюсь к вашему мнению, коллега! - воскликнул я.

- Смотрить! Устраивайт сквозняк - есть сигнал, что у вас застой. Что вам нужно проветрить, прочистить вагину!

Нина замычала и затряслась. Дергайся, дергайся, связана ты надежно!

- Комар - это ваш фетиш! Вы думать о комар, патаму, что у он длинный нос! Он для вас - символ! Длиный нос - длиный член! Вы хотеть длиный член!

Нина непрерывно тряслась и мычала.

- Вы брать клавиатуру. Там клавиши. Их трогают. Нажимают. Вам хотеть, чтобы вас трогать и нажимат-обжимат! Вы ей мужчину - трах! Это ваше подсознаний хочет чтобы вас мужчина - трах! Трахнул! Вам болше трицати и вы не замуж! У вас нет киндер! Поэтому ваш подсознаний и ваш инстинкт хочет траха. Когда вы получить трах - вы стать добрый. Окна не крыть! Комар не выдумат! Клавиатура мужик не бит! Мы вас вылечить за несколк процедур!

Казалось, что круглые выпученные глаза Нины вот-вот выскочат из глазниц. Смотреть на нее было смешно. Истерика человека, у которого во рту кляп - жутко веселое зрелище.

- Как сказать мой великий земляк, Зигмунд Фрейд, - между тем невозмутимо продолжал Иван, - член психоаналитика - его главный инструмент! Мы вас вылечим!

Иван накинул на лицо больной свернутый в два слоя кусок марли, и мы развязали ей ноги. Пришлось попотеть, прежде чем удалось стянуть с пациентки штаны и трусы и привязать одну ее ногу к батарее, а другую к привинченной к полу кровати. Но мы сделали это. Теперь можно было удобно пристроиться к ее ужасно густой длинноволосой мохнатке. Может быть, стоило бы побрить? Бог с ней! Не станем тратить время. Поскольку Иван был меня помоложе и соответственно, стояк - покруче, он всаживал первым.

Пока я мял груди бившейся в истерике и смешно мычавшей пациентки, Иван сумел пристроить кончик головки своего длинного конца ко входу в трясущееся влагалище и начал в него вдавливаться. Густой парик и накладные усы с бородой скрывали от меня его мимику, но судя по всему, он был в нетерпеливом раздражении. Хуй никак не мог проскользнуть в пизду пациентки, словно за три десятка лет у нее внутри все склеилось. Я усиленно мял малюсенькие рудименты грудных желез Нины и наконец-то почувствовал, как ее соски начали затвердевать. - Ага! - подумал я, - все таки возбуждаешься, дура недоебанная!

И тут я почувствовал, что тело Нины выгнулось дугой, едва не разорвав крепчайшие веревки. Одновременно Иван шумно облегченно выдохнул. Его хуй преодолел-таки сопротивление сжавшегося входа во влагалище и проскользнул вовнутрь Нины. Той, должно быть, в этот момент было жутко больно. Но сама виновата. Надо было расслабиться. Да и так - не смертельно. "Ебитесь, девушки, почаще, ведь в этом деле нет вреда. Какой бы ни был хуй огромный, пизда не лопнет никогда!" - вспомнил я строчки старой любовной баллады. Это точно. Не лопнет.

Не в силах сдвинуться с места, Нинка мотала головой со страшной скоростью. Да, энергичная женщина. Вот, вся ее громадная нерастраченная сексуальная энергия и ударила ей в голову - стала окна открывать. Ничего, девонька, мы тебя вылечим! Соски Нинки под моими пальцами так затвердели, что напоминали на ощупь два камешка. Я почувствовал, как у меня начинается эрекция.

Иван неохотно уступил мне место между ног недоебки. Хуй вошел с первой же попытки. Практика! Сколько я студенточек, медсестричек, пациенточек и прочей бабьей армады перееб? За тыщу - точно. А может и за две. Не важно. Вспомнить всех и сосчитать - нереально. Но практика имеется. Словно почувствовав, что внутри нее старый и многоопытный орган, который борозды не испортит, больная прекратила дергаться и затихла. Даже мычать прекратила. Только сопела громко и часто. Я поймал на себе завистливый взгляд Ивана. Ладно, не завидуй, мы сюда не развлекаться пришли, а пациентку лечить. Другое дело, что делаем это тайно. Но что поделать, если в нашей стране медицина к лечению сексом относится так же, как правительство. Когда начальник ебет подчиненного и богатый нищего - это допустимо, а все остальное - только ночью, под одеялом и при выключенном свете. Но, хорошо хотя бы, что в ЛКС и наверху понимают. Если меня убрать, поток идиотских жалоб от сумасшедших резко уменьшится, но с отличными показателями излечений придется распрощаться. Или дать Юрию Петровичу карт-бланш, права и свободу, или появится громадное число инвалидов по психзаболеваниям, с астеническими синдромами и тому подобное. И платите им пособия! Хоть они и мизерные, но, учитывая число тех, кто в ближайшее время, если меня тронуть, прекратит гнуть спину на олигархов и правительство, будет весьма не маленьким, цепочка начальствующих надо мной предпочитает набивать свои карманы, а не платить психам. В других регионах, где руководство выебывается, какие у него охуенные моральные облики - психов завались. И все психушки ими забиты. Там негласный приказ - колоть как можно больше психов, чтобы сдыхали побыстрее. За примером далеко ходить не надо, если про Порфирия Иванова слышали. Впрочем, мужчин я могу себе позволить лечить и вылечивать классическими способами в достойных условиях именно потому, что быстро женщин привожу в порядок. Ко мне привозят издерганых злобных стерв истеричек, а выпускаю я спокойных, умиротворенных, сексуально удовлетворенных самок, которые тут же начинают искать себе самца для создания семьи или хотя бы регулярной ебли. Как они ненавидят меня в первые дни лечения! А потом я подсаживаю их на наркотик, за который не сажают - на оргазмы. Приучить их после многолетного воздержания к частым систематическим оргазмам - и они на тебя уже смотрят как на благодетеля и не имеют претензий и держат язык за зубами. Потому, что постепенно я каждой из них внушаю, что она самая красивая. Вот я в нее и влюбился. И не смог удержаться. Потому что нельзя быть красивой и сексуальной такой. А если кто-то ее таковой не считает - он моральный урод, и т.д. и т.п. И каждая уверена, что я только ее ебал из всех своих пациенток. Ну и доктор Вебер или Абель или Бабель и т.д. А тот уехал к себе в Германию - и нет его. А если какая и распустит язык, то, значит, она недолечилась. Вот тут-то ей и пиздец приходит. А мне-то что?! Мало ли чего психи болтают? Слушайте их больше! Может психам что-то в моих книгах не по рылу пришлось - вот и решили оболгать! Так что я этакий чудачок доктор-писатель, про которого чего только не плетут, но лечит он реально, за что слухи во внимание и не принимаются.