Он собрал свои разодранные мысли в нечто цельное и повернулся. Смотреть ей в глаза было больно. Поэтому продержался он недолго.

- Я более вас не удерживаю. Вы вольны делать то, что хотите. Ведь именно этого желала ваша душа - свободы.

- Вы необычайно щедры сегодня, - отчего-то с горечью сказала она.

Он чувствовал, что в ней закивает буря. Но что он делал не так? Она останется с любимым, возможно, отправится домой. Ведь все это время она шла именно к этому.

А после того, как она очнулась от поцелуя Царевича, разве могут быть сомнения в их любви? Кажется, нет. Но сомнения все же были. Кощей как мог подавлял их, но они словно сорняки то и дело прорывались наружу.

Марьяна развернулась к Царевичу.

- Что ж, я рада, что могу сама выбирать, где мне находиться. Когда мы уезжаем?

- Хоть сейчас, - Царевич сиял, словно начищенная монета.

- Мы можем взять с собой Смеяна? – спросила Марьяна.

Кощей покачал головой.

- Нет, Смеян останется в Койграде в качестве придворного колдуна. Насчет него договора не было.

Смеян при этих словах встрепенулся, но ничего не сказал.

- Могу я хотя бы поговорить с ним перед отъездом?

Кощей кивнул.

Царевич поднялся с постели, поцеловал Марьяне руку. Какого черта Кощей позволяет ему касаться ее? Эти руки и губы должны были принадлежать только ему.

- Позволите? – Смеян коснулся его руки.

Он молча вышел вслед за Иваном.

Первую минуту они стояли молча. Затем Царевич не выдержал.

- Зачем вы пришли ко мне в темницу? Зачем целовали ее? Если бы это были не вы, я бы решил, что…

- Оставьте свои умозаключения при себе.

Кощей по привычке прислушивался к Марьяне. В ее мыслях на смену ярости пришла грусть. Она, кажется, действительно подружилась со Смеяном. И не хочет с ним расставаться. Но Кощей не собирался отдавать Зимограду все. Царевич и так забирал немало. Пусть хоть колдун… Удивительно, но ведь раньше он считал его шарлатаном.

- Я все же хотел бы знать, - не унимался Царевич. – Марьяна моя невеста.

- Вы по-прежнему хотите отсюда уехать? – Кощей почувствовал, что еще чуть-чуть, и он передумает.

- Конечно.

- Тогда вам стоит обуздать собственное любопытство. Иначе оно сослужит вам дурную службу.

Царевич умолк.

- Она…

Кощей был готов сжечь его взглядом, но Ивана спас появившийся на пороге Смеян. За ним вышла Марьяна.

- Мы можем ехать, - она даже не взглянула на Кощея. – Не хочу задерживаться здесь ни на минуту.

Ее слова больно его кольнули. Но она никогда не скрывала, что Койград ей не нравится.

- Пригласите, пожалуйста, к конюшне Василису, - обратилась она к Кощею. – Не хочу уезжать, не увидев ее. Пожалуй, это единственный человек, который всегда был искренен со мной.

Каждое слово пропитывало Кощея горечью. Неужели, она не скажет ему ни одного доброго слова?

Возле конюшни Марьяна обняла Василису, та, не сдержавшись, расплакалась.

- Я думала, что все будет не так, - сквозь слезы пробормотала она.- Может, вы останетесь хотя бы до утра? Позавтракаете и поедете.

Марьяна покачала головой. И Василиса отступила.

Иван вскочил на лошадь, протянул руку невесте.

Марьяна взглянула на Кощея.

- Я поняла себя и думала, что поняла вас… - тихо сказала она.

Сердце защемило в безнадежной тоске.

Если она скажет еще слово, он не выдержит, схватит и унесет ее в замок. Но Марьяна отвернулась, протянула руку Царевичу и запрыгнула на лошадь впереди него.

- Не скучайте.

На Кощея больше не взглянула.

Глава 38. Разрушенные мечты.

Она очнулась от прикосновения чужих губ.

- Ко…. – она чуть было не произнесла его имя, но вовремя открыла глаза. – Какого черта?

Это был Царевич.

- Почему вы меня целуете?

Он начал объяснять что-то про Анну, но Марьяна смотрела на Кощея. Он отчего-то отвернулся от них.

- Вы свободны, - воодушевленно заявил Иван.

Ее будто облили ледяной водой.

- Что значит… свободна?

- Мы сейчас же отправимся в Зимоград.

Она уставилась на Ивана, не зная, что сказать. Разве знают они, чего она хочет? Стыдно признать, но и ей для того, чтобы услышать свой внутренний голос, пришлось выпить вина. Может, стоило сделать это раньше? Несмотря на то, что за стенами замка происходил штурм, тогда она впервые расслабилась и попыталась осознать свои желания. Кощей был таким….таким, как ей всегда хотелось. Она смотрела на него и чувствовала, что мысли, подобно растаявшему маслу, приятно обволакивают уставшую метаться душу. Вино лилось в чашу, его глаза глядели на нее с беспокойством и желанием. И она почти сказала, что если бы он попросил ее остаться в Койграде, то она не смогла бы ему отказать, поскольку и сама этого хотела. И даже если бы он не просил…

Зачем он прервал ее?! Зачем увидел эту дьявольскую метку? Конечно, Марьяна обрадовалась, что та приняла прежний вид, но только до тех пор, пока Кощей не объяснил, чего они теперь ждут. Но даже тогда никакого страха не было. Не было волнения и тревоги. В ней тогда поселилась уверенность, которую, казалось, ничто не сможет разрушить.

Когда же она ожила, все резко изменилось. Она помнила, что перед забвением Кощей с силой и отчаянием почти укусил ее вместо того, чтобы поцеловать. Ну а теперь рядом внезапно оказался Царевич. Почему Кощей вообще позволил ему приблизиться к ней? Стоял в стороне, будто бы его вовсе не волновало то, что происходит.

Она специально окликнула его, на что-то надеясь. Но слова он сказал обидные. Звучали они красиво. Что-то о свободе и желаниях, но Марьяне стало понятно, что он от нее отступился.

За любыми словами как в книгах, так и в жизни проступает невидимыми чернилами подтекст. За прекрасными словами о свободе тихо, но безумно обидно звучали нотки разлуки. Он больше не хотел бороться за постоянное присутствие в ее жизни, за общие покои, за ее пребывание в этом мире.

Марьяна старалась почувствовать его посредством метки, но он наглухо закрылся, так что она ощущала лишь, что упирается в стену. Ни одной мысли, веселой или грустной, через нее не просачивалось. Она смотрела на него до последнего, но, в конце концов, не выдержала его отчужденности. Обида и гнев подтолкнули к глазам слезы, и она, еле сдерживая их, назло слабости улыбнулась Ивану, и тоже произнесла слова, которые могли ранить Кощея, если его чувства ей не пригрезились.

Спасибо, что хоть со Смеяном поговорила. Все ее желания в этот день сбывались. Хоть некоторые уже не радовали.

- Я знаю, что нам нужно делать, - сразу заявил колдун.

- Правда? – вяло отреагировала Марьяна. - А я вот совсем растеряна.

- Я об этом позабочусь, - Смеян взял ее за руку и сунул в ладонь обрывок бумаги. – Не показывай это никому. Ты ведь не собираешься замуж за Царевича?

Последний вопрос был задан взволнованным тоном.

- Можешь быть спокоен.

- Стало быть, ты по-прежнему хочешь домой?

Она спрашивала себя об этом же. Что ей оставалось?

- Да.

- Это прекрасно, прекрасно! - он был так взволнован.

- Ты простишь меня за то, что я втянула тебя в эту игру. Теперь тебе придется остаться здесь.

Смеян на мгновение перестал суетиться.

- Мне не нравилась эта затея. Но, кажется, это не самый плохой исход. Людям свойственно менять мнение. Так что я не в обиде, – он взглянул на нее с неожиданной тоской. - Обещай и ты на меня не обижаться.

- За что?

- Мало ли чем я мог тебя обидеть. Случайной фразой или… Ладно, нужно успеть сказать самое важное. На той бумаге, что я тебе дал, расшифрованное заклинание.

Марьяна взглянула на записку. Несколько слов на русском, вернее, на каком-то старорусском.

- Что мне с этим делать? И почему ты уверен, что это подействует?

- Когда-то я сам вернулся домой таким способом.

Марьяна удивилась.

- Ты возвращался и, тем не менее, снова здесь?

Он отвернулся и грустно поглядел в окно.

- Да, моя история запутана. И боюсь, уже нет времени ее рассказывать.