Старик вынул из-за пазухи запечатанную бутылку, внутри которой покоится свиток. Гансауль растерянно протянул ладонь, выдрал пробку, потряс горлышком вниз, но свиток и не подумал выпасть. Хак хмыкнул, взял у друга бутылку, хряснул об торец бревна и, обдув от мелких стеклышек, протянул свиток. Странно было видеть, как у Гансауля, с его-то железобетонными нервами, затряслись руки. Он бережно раскатал свиток, губы зашевелились, читая слова:
"Гансауль, сын мой! Прости! Я знаю, моё решение, возможно, принесет вред и тебе, но я не могу поступить иначе. Нам дали приказ уничтожить логово мятежников, дескать, они замыслили убийство короля. Но здесь нет никаких разбойников, здесь обычные люди, которые отличаются от канагунцев стремлением жить по совести, справедливо, честно. А нам отвели роль палачей, мясников... Я не смог, сын, не смог убивать ни в чем неповинных людей. Лучше смерть, чем бесчестье! Прости!"
- Это почерк отца... я узнаю его и из тысячи... Как это письмо к тебе попало?
- Мальчишка нашёл его в расщелине. Там, на месте боя...
- Боя?
- Когда бойцы канагунской армии отказались участвовать в резне, Дакар призвал нечисть, по его замыслу, когда канагунцы вырежут всех нас, их самих ждала гибель от лап тварей. И тогда версия о том, что мы - сборище чёрных колдунов, покажется реальной. Но не вышло... и он натравил свою нежить, заодно выставив канагунцев предателями. Фарай пришёл на помощь, была страшная битва. Фарай чуть не погиб, теперь он лишь на время является в этот мир. Но и Дакару досталось, он был вновь заточен в Подземный мир... Но его приспешники не оставили своего господина, и он снова вот-вот вырвется на свободу. Только магия Фарая хранит нашу Долину, сдерживает безликих и другую нечисть. Но... Грань Света истончается с каждым днем...
- Почему?
- Дакар становится все сильнее, сам догадываешься, сколько людей живут справедливо и по совести, а сколько...
- Ну да... А как ты узнал, что это письмо адресовано именно Гансаулю?
Магор хмыкнул, но пояснять не стал.
- Ну да, что это я... Так что там о пророчестве?
- То пророчество знает весь народ, но всю правду Фарай доверил лишь мне... Он сказал, что явятся два воина, один из которых "чужак". Я не должен вас заставлять, лишь по собственной воле вы должны пойти на это...
- На... что... ?
Старик долго молчал, Хак собрался уже повторить вопрос, но Магор ответил.
- Убить Дакара! Если он погибнет, нежить и безликие, да и глоды станут безобидными глупыми тварями. Вся эта нечисть создана и держится лишь на его тёмной силе.
- И... как мы... его...
- Вам надо попасть в Подземный мир. Я знаю только одно место... откуда можно...
- Где?
- Поганые Земли...
- Ого...
Хак посмотрел на Гансауля, на Магора, снова на Гансауля.
- Судя по твоему "Ого" и по названию - довольно славное местечко?!
- Не то слово. Сунуть голову в пасть медведю и наступить ему на яй... на лапу - занятие более приятное и безопасное.
Магор с печалью в голосе произнёс:
- Потому-то я и не могу заставлять или просить. На такое можно идти лишь по зову сердца...
- Далеко эти... земли?
Гансауль пробурчал:
- Далеко. Далеко на севере...
Магор поднялся:
- Есть один путь... Когда-то давно в этих местах жил народ, он достиг многого в науке, но что-то случилось. Кое-где остались их следы, вот, в том числе ходы или порталы. Они скрадывают расстояния, вошел в ход здесь, а через миг оказался в другом городе. Дакаровские слуги ими вовсю пользуются, но не знают, что была ещё одна сеть порталов, она почти вся разрушилась, лишь ход в Фаварат ещё действует, а оттуда три дня пути до Поганых земель. Дакар окружил нашу долину безликими, нежитью, но благодаря этому ходу мы пока ещё имеем, хоть и жалкую, но связь с внешним миром.
- Ясно! Я надеюсь, нам дадут наконец-то пожр... поесть? - Хак болезненно сморщившись, потер урчащий живот. - А потом можно и в Поганые Земли прогуляться.
- Так вы... вы согласны?!
- Ну... не знаю, что там решит Гансауль, а я... конечно! Этот ваш Фарай, считай мне жизнь спас, причем дважды. А я долгов не забываю.
Магор повернулся к Гансаулю.
- Эта мразь ответит за смерть моего отца!
- Кстати, раз ты такой все знающий старик, скажи... а я могу, - Хак посмотрел на Магора с затаенной надеждой, - ну... как-нибудь вернутся в свой мир?
- Это знает только Фарай...
Стража пропустила без всяких проблем - жетон Имперской безопасности открывает любые двери, даже королевского дворца. Длинный коридор, на стенах - портреты великих предков короля, из распахнутых дверей донеслись звуки музыки, но спутник Цукенгшлора колдун Алшар, не дойдя до конца, свернул влево. Там лестница, в два счёта поднявшись, попали в ещё один коридор. Зыркнув по сторонам, колдун шагнул к одной из дверей. Цукенгшлор невольно съежился - двое громил из "королевской сотни" покосились недовольно. А эти мордовороты подчиняются исключительно королю, и даже Имперская безопасность им не указ. Алшар пробубнил что-то глухо, громилы почтительно расступились, майор невольно выдохнул с облегчением. Двери раскрылись, донеслась отчаянная ругань, Цукенгшлор узнал голос короля, к удивлению, тот сквернословил хуже сапожника. Алшар поспешил на голос, комната огромная, с городскую площадь, заставлена мебелью, тут и там картины, сундуки, расшитые занавеси, дорогое оружие. Больше напоминает рынок, чем королевские покои. Майор догнал колдуна, когда тот подошел к королю со спины. Король самозабвенно орет на слугу, ничего не замечая вокруг. Слуга, опустив очи, хлюпает носом, совсем сопливый мальчишка лет шестнадцати. Алшар положил руку на плечо короля, тот вздрогнул и рывком развернулся, несмотря на приличный вес.
- Да как ты смее... - король раскрыл было рот, но колдун ткнул костяшками пальцев в горло, заставив поперхнуться. И добавил коленом между ног, король скрючился, тихо заскулив и выпучив глаза от боли. Мальчишка метнулся к двери, от страха не сумев даже закричать, лишь по-овечьи заблеял. Майор одним прыжком догнал, сгреб его, как кот мышь, и покосился на колдуна. Тот кивнул, Цукенгшлор без раздумий свернул пареньку шею. Король побледнел, брякнулся на колени, круглое, блестящее от пота и жира лицо сморщилось, выдавливая слёзы из мелких поросячьих глазок.
- Пощадите! Пощадите!
Алшар брезгливо отступил, прорычал недобро:
- Ну-ка встал, свинья!
Король проворно подскочил, обтер рукавом мокрые щеки. Алшар протянул пузырёк с красной жидкостью.
- Пей!
- Что это?!
- Пей, свинья! Да поживее, не бойся - не отрава!
Король послушно выплеснул содержимое в непомерную глотку. С полминуты ничего не происходило, Алшар с майором напряженно пялились на короля, тот молчал, не решаясь спросить, что дальше. Алшар улыбнулся, когда король качнулся как пьяный, глаза помутнели, он весь обмяк, чудом удерживаясь на ногах. Колдун шагнул ближе, шлепнул короля ладошкой по щеке.
- Гафаил! Гафаил! Ты слышишь меня?
- Да, господин! Я слышу тебя...
- Запоминай, что ты должен сказать...
Марчута расстаралась - стол ломится от яств. Тут и жареная рыба, и птица, печеный картофель, овощи, сыр, творог, тушеное мясо, несколько кувшинов с квасом, пивом и вином. Хак без лишних церемоний уселся за стол, руки сами подтянули жареного гуся. Гансауль сел напротив, усадив вначале старика. Магор от еды отказался, попросил квасу. Марчута подошла налить, и Хак замер с гусиной лапой в зубах. Высокая, стройная, густые рыжие волосы словно светятся, простое светлое платье не скрывает ладную девичью фигуру. Гансауль хмыкнул, выразительно покашлял, лишь тогда Хак оторвал взгляд, с многозначительным вздохом взялся рыться в тарелке. От Марчуты не укрылось внимание плечистого гостя, щечки окрасил румянец, но улыбку сдержала.
- Марчут, если можешь, покличь Старшего. Разговор к нему есть...
- Да, да, конечно, сейчас позову.