Шайзер влетел, чуть не выломав двери.
- Что случилось, господин?
- Двое прошли...
Шайзер хотел было спросить, о ком речь, но догадка ожгла огнем, поперхнулся вопросом.
- Господин... двое?!
- Да, Гаратуй так написал, но кто ручится, что их не трое было?
Шайзер печально пробормотал:
- А я говорил, господин, что на одних безликих нельзя полагаться!
Высший покосился угрюмо, но правоту признал:
- Да, теперь вижу. - Лицо перекосилось, налилось кровью. - Проклятый Фарай! Ненавижу! - Высший со злостью грохнул кулаком об стекло полусферы, Шайзер невольно вздрогнул. Чуть поостыв, Высший глухо прорычал:
- Предупреди своих головорезов, чтоб ждали приказаний и не расслаблялись - скоро будет много работы!
Глава третья.
Хак ожидал увидеть убеленного сединой старца, этакого Гэндальфа из "Властелина колец". Он не сразу сообразил, что вот этот мужик, здоровый как буйвол, с хрипловатым командирским голосом и есть Старший. Лицо грубое, квадратное, словно из камня тесано, глаза смотрят сурово и недоверчиво. Гансауль тихо, но с достоинством произнёс:
- Приветствую, Старший. Я - Гансауль, это мой друг по имени Хак. Идем в долину Гелфаста узнать... свою судьбу. Я слышал, что ночью здесь можно встретить дух Фарая...
- И кто же тебе наплел такую чушь?
Гансауль ответил чуть растерянно:
- Старик один... на каторге.
- Старик?
- Да. Его звали Горел.
Старший нахмурил мохнатые, как у лешего брови, покосился на Ячву:
- Ты помнишь какого-нибудь Горела?
Тот лишь пожал плечами.
- Вот и я не помню. Так что, либо ты красиво сочиняешь, либо тебя надули, парень! Кстати, и давно ты... с каторги...?
Гансауль нахмурился, спиной почувствовал, как напрягся Ячва, ладонью потянувшись к рукояти оружия.
- Нас глодам для наживки потравить решили, как крыс. Я к котелку опоздал, вот и жив остался. Так что не беглые мы... а считай, несостоявшиеся мертвецы.
Старший оглядел неспешно, взгляд скользнул к Хаку.
- А твой молчаливый друг что же? Тоже опоздал? Не похожи вы на тех, кто "к котелку опаздывает"!
- Меня этот яд не взял.
- Вот как? - Старший всмотрелся в лицо Хака внимательнее. - Интересно девки вяжут - толи шапка, толь носок! И откуда ж ты такой неубиваемый? Ну-ка, Ячва, покличь Магора, пусть глянет, кто к нам в гости пожаловал - честные люди иль... так... абы кто...
Ячва зыркнул на крутившегося рядышком вихрастого босоногого мальчишку, тот вмиг исчез. Старший покосился на Ячву, хмыкнул, но смолчал. Повисла тревожная тишина, Хак всем телом чувствовал пристальные взгляды. Народ потихоньку собирался к дому Старшего, все настороженно косятся на пришельцев. Раз Старший все ещё не пригласил тех в дом, дабы попотчевать после долгой дороги, значит, что-то нечисто. Потому, у каждого второго в руках или вилы, или топор, а кое-кто не поленился сбегать домой за мечом или боевой секирой. Старший молчит, сопит, как бык, злые глаза бесцеремонно прошлись по могучей фигуре Хака, словно прикидывая, куда, ежели что, сподручнее врезать...
Мальчишка вернулся скоро, заботливо ведет под руку высокого старика, косматого, болезненно худого, как только на ногах держится. Старик к тому же ещё и слепой, суетливо простукивает длиной корявой палкой дорогу под ногами.
- Здравствуй, Магор! Как здоровье, отец?
- Жив ещё вроде... Случилось чего, Анатипка прибег, сказал - зовешь?
Старший кивнул на Гансауля с Хаком:
- Да вот - гости к нам пожаловали. Только не знаю с добром или худом?
Магор повернул испещренное глубокими бороздами морщин лицо, белые, абсолютно белые глаза уставились на Хака. Стало немного жутко. Старик протянул костлявую, обтянутую желто-серой кожей руку, ладонью вверх.
- Дай свою руку, парень, - Чуть улыбнувшись уголками губ, Магор добавил, - не бойся!
Хак медленно разжал могучий кулак, осторожно, словно на раскаленную плиту, опустил ладонь.
- Это они! - воскликнул старик, голос от волнения стал хриплым, по толпе прокатился вздох облегчения. Побросав вилы-топоры, народ чуть не пустился в пляс, обнимают друг друга, гулко хлопают ладонями по широким спинам и плечам. Хак отступил к Гансаулю и тихо, не поворачивая головы, шепнул:
- Мне кажется - они нас с кем-то спутали!
- Не знаю, но радует хоть, что вилы побросали.
Старший зычно крикнул:
- Ну, всё! Всё, братья мои и сёстры! Надо спешить, времени все меньше и меньше... Но у нас теперь есть луч надежды, братья!
Крестьяне разошлись, радостно переговариваясь. Старший повернулся к Ячве:
- Ты пока пса приведи.
Тот понуро опустил голову, сгорбился.
- Чего?
- Пес пропал. Довел нас до стены, лаял и лаял без конца, и тут чую, дымом пахнет, а ветер с той стороны. Ну я бегом за лестницей, наказал Вантюхе, чтоб за псом присмотрел, а пес от него убег.
Старший прорычал:
- А чего молчишь?! Надо найти, сейчас я людей...
- Постой, Старший! - Магор вскинул руку. - Не ищи его, напрасно это. Мне надо с нашими гостями поговорить... наедине...
Старший засопел, вновь окинул взглядом пришельцев и кивнул:
- Хорошо. Так! Пойдемте, пойдемте, нечего тут глазеть! Магор, если что - Марчута в доме, скажешь - стол накроет, гостей-то надо покормить.
- И то верно, что ж это я?!
Гансауль покрутил головой:
- Сначала разговор!
Прошли к стене дома, там, в тени, специально для посиделок, двухметровое необхватное бревно. Старик сел без посторонней помощи, видно не первый раз в гостях. Гансауль с Хаком так и остались стоять.
- Присели бы, разговор, думаю, выйдет долгий...
- Ничего, постоим. Скажи лучше, чего все так нам обрадовались?
- Начну-ка я тогда с самого начала... Я знаю, кто вы и откуда, я незряч... но вижу, слышу и чувствую намного лучше других... Ты, - костлявый палец указал на Гансауля, - в прошлом наемник, один из лучших бойцов, пришёл сюда узнать, что случилось с отцом, и почему, все считают его предателем. Все... но не ты...
Гансауль побелел, сквозь стиснутые зубы прорвался хрип:
- Да!
- Гансауль, твой отец пришёл сюда во главе отряда...
- Я знаю! Но почему?! Почему он...
- Потому что для него... как и для тебя... честь важнее жизни! Ты слышал про Фарая и Дакара?
- Да - один добрый колдун, другой - злой.
Магор рассмеялся:
- Не совсем так. Это боги... Светлый бог Фарай - бог света, бог жизни, науки, бог светлых добрых душ. И Дакар - бог тьмы, зла, бог животных страстей тела. Фарай бьётся за чистоту наших душ, Дакару же нужен покорный скот, все радости которого - набивать брюхо и совокупляться. Эта Долина - старик обвел окрестность рукой, - единственное место, где ещё сильна власть Фарая. Все мы здесь - братья и сёстры, живём в дружбе, храним верность своим женам и мужьям. И мы - как кость поперёк горла Дакару и его приспешникам. Они, я слышал, прозвали его Высшим, хотя эта нечисть из Подземного мира. И лишь изредка может являться наверх, да и то под колпаком из горного хрусталя. В его власти почти все королевства, только Варгава ещё сопротивляется, но и она, чую скоро падет. Слишком много и там желающих окунуться в разврат и невежество, только бы тешить собственную плоть. Грядет Последняя битва, ее пророчил Фарай...Он говорил: "Варгава падет, новый король Канагуна обрушит всю силу на наш дом. За его плечом Дакар, он поднимет всю нечисть и нежить подземного мира. Но явятся Трое, это знак, что я, Фарай, не оставил вас, и надежда есть..."
- Но нас же двое, а пес исчез?!
Старик улыбнулся, сказал с усмешкой:
- А вы ещё не поняли?
Хак с Гансаулем переглянулись:
- Нет!
- И пес... и старик Горел с его сказкой... и твоё исцеление и могучая сила... это всё Фарай! Это, кстати, ответ на твой вопрос Хак. А на твой, Гансауль... пусть ответит вот это письмо. Я хранил его все эти годы, я знал, что ты придешь...