Когда от её собственного резерва остались лишь воспоминания, девушка убрала руки с шеи парня и бессильно свалилась рядом. Сознания она не теряла, но дышала тяжело, и даже припомнить не могла, когда же она настолько уставала. Деревенская жизнь редко давала возможность передохнуть, но настолько Сильви ещё не выкладывалась.
…- Просто? — мужчина улыбнулся. — Нет, милая, это очень не просто, пусть и кажется таковым. Лечение — работа очень тяжёлая, далеко не каждый может с этим в принципе справиться. Но ты — можешь, я уверен…
Бросив взгляд на парня, она неожиданно увидела, как у левого плеча растекается огромная лужа крови. Повернув его на бок, она обнаружила ещё одну рану, уже не магическую. Только вот сил, чтобы залечить и её, не было. Вздохнув, девушка оторвала подол у нижней юбки, порадовавшись, что только с утра надела чистую, и кое-как перебинтовала. Собрав оставшиеся крохи силы, которых с трудом хватило на то, чтобы остановить кровь, она тоже потеряла сознание.
О перерасходе, когда тратится уже не запас, а собственная жизнь, отец её тоже предупреждал. Только вот не требовалось каких-то особых знаний, чтобы понять: если не остановить кровь, всё, что было сделано ранее, окажется бесполезным.
Когда Сильви пришла в себя, солнце уже клонилось к закату. К счастью, они оказались на краю полянки, и в самую жару от палящего зноя их удачно прикрыло раскидистое дерево. Девушка с трудом встала на колени, замерла, унимая возникшее головокружение. Безумно хотелось пить, но прежде чем идти к ручью, она наклонилась над раненым, прислушиваясь к его слабому, едва слышному дыханию.
От страшной раны на спине остался лишь шрам, широкий и уродливый. Магическое сияние же погасло. Сильви не могла знать точно, но почему-то была уверена, что уже никакая магия не сможет убрать этот шрам.
Она нахмурилась и отбросила посторонние мысли в сторону: кожа парня горела, словно его изнутри пожирало неведомое пламя. Похоже, дала о себе знать вторая рана, вылечить которую ей не удалось.
Тяжело вздохнув, девушка поднялась на ноги. Её ещё пошатывало, но она старалась не обращать на это внимания, направившись к ручью. К счастью, уже очень давно какой-то маг оставил на берегу ковшик из тонкой коры. Много лет, пожалуй, даже больше, чем Сильви себя помнила, висел он над ручьём на ветке.
Добравшись до берега, она припала к воде, даже не вспоминая про ковшик, пила прямо из ладоней. Холодная вода приятно освежала, проясняя мысли.
Зачерпнув полный ковш, она бросилась к раненому. Осторожно перевернув его на спину, Сильви попыталась напоить его, но губы парня были плотно сжаты, вода только лилась мимо. Девушка тихо выругалась, оторвала от снятой нижней юбки ещё два куска ткани и намочила их. Один из них, аккуратно свёрнутый, лёг на лоб раненого, а вот второй она осторожно, по капле, выжимала на губы.
Солнце все сильнее клонилось к закату. Сильви посмотрела на просвечивающие сквозь листву лучики и поджала губы, вспомнив об утреннем скандале. Пора было возвращаться, но она не могла бросить подопечного. Начав лечение, она взяла ответственность за его жизнь. Но пора было подумать и о ночлеге. К тому же, как бы ни было жарко летним днём, ночью прохлада была обеспечена.
Зверей девушка не боялась: те сами старались не приближаться к поляне магов, особенно летом, когда полно и нормальной еды, без настораживающего запаха магии.
Кострище на поляне уже было, старое, тщательно обложенное камнями. Только вот как дотащить до него раненого? Вроде и недалеко, но рывки неизбежно вызовут новое кровотечение, да и только поджившую спину беспокоить не стоило. Она вздохнула. Всё же придётся вернуться в деревню и тихонько утащить какую-нибудь подходящую ткань. Правда, из подходящего вспомнилось только старое покрывало, которым зимой носили сено для скота. К счастью, сейчас оно, выстиранное, аккуратным свёртком лежало в сенях. Да и одеяло бы не помешало…
Но до темноты идти в село было нельзя, неминуемо возникнут вопросы, да и запереть дома могут — что тогда случится с её подопечным? Нет, попадаться на глаза ни своим, ни случайным прохожим было категорически нельзя.
Сняв с парня обгорелые остатки рубашки, Сильви тщательно прополоскала их в ручье и решила использовать как тряпку, чтобы обтирать горевшую кожу. Под рубашкой оказалась толстая тетрадь, в которую был вложен вчетверо сложенный лист бумаги. Не сумев сдержать любопытства, Сильви пролистала тетрадь, про себя решив, что это из-за неё мага пытались убить. Только вот ни слова, ни единого символа не было нигде — только чистые белые листы. Разочарованно вздохнув, девушка вернулась к прерванному занятию.
Только сейчас девушка нашла время, чтобы рассмотреть своего пациента. Молодой парень, лет на пять-семь старше её самой, какая-то неестественно белая кожа, словно никогда не видевшая солнца, чёрные, коротко и довольно небрежно остриженные волосы. Лицо красивое, пожалуй, даже слишком… Руки сильные, но крестьянской работы они точно не знали. И никакого амулета или родового знака.
Сгустились сумерки, когда Сильви, наконец, решилась вернуться в деревню. Оставлять раненого не хотелось, но и не уйти было нельзя: того и гляди жар сменится ознобом и что тогда делать?
Было уже за полночь, когда вконец выбившаяся из сил девушка развела костёр и села рядом, перебирая в памяти сегодняшний день. Тщательно укрытый одеялом раненый лежал напротив. Жар, к счастью, немного спал, и парень смог выпить немого воды. Всё это давало надежду на выздоровление, пусть и не совсем скорое. Хотя, кто их знает, этих магов…
Неимоверно клонило в сон. Ещё раз проверив пациента и поправив одеяло, Сильви легла сама и закрыла глаза. Завтра будет новый день.
Костёр, который никто не поддерживал, довольно быстро погас. Девушка проснулась перед самым рассветом, дрожа от холода. Но прежде чем заново разжечь костёр, она подошла к раненому. Тому было намного легче, хоть жар всё ещё держался.
Весёлые искорки побежали по сухому хворосту, разгораясь в осторожные, ласковые языки пламени, пробующие тонкие веточки на вкус. Смертельной была эта ласка, очень быстро превращая дерево в раскалённые алые нитки, которые ещё быстрее осыпались серым пеплом. А огонь уже медленно облизывал толстые поленья, словно раздумывая, стоит их трогать или нет. После хвороста они казались несъедобными, но прошла минута, другая — и маленькие лепестки пламени окрепли, усилились и набросились на поленья с утроенной силой и желанием. Скоро и от них останется лишь пепел…
Девушка смотрела на огонь, периодически поглядывая в сторону парня. Тот не шевелился, даже тихое дыхание заглушал треск костра. Она пересела поближе, осторожно коснулась волос, погладила по голове.
Вопросы теснились в её голове, но ответить на них пока что было некому. Даже самый главный — что делать — пока подвис в воздухе. Сильви понимала, что оставаться в лесу и дальше нельзя, нужно перенести раненого в дом. Вчера это было ещё опасно для жизни, сегодня же необходимо. Лес — не самая лучшая больница для раненого человека, да и оставлять в неведении своих родственников не стоило. Только вот как они отнесутся к такой странной находке, как тяжелораненый маг, выпавший из портала?
Солнце уже просвечивало сквозь листву, когда ритм дыхания человека неожиданно изменился. Сильви невольно вздрогнула и передвинулась так, чтобы видеть его лицо.
Парень открыл глаза, тёмно-серые, но смотрели они куда-то мимо.
— Небо… голубое. Деревья… зелёные… — прошептал он. — Я ещё жив?
— Жив, — улыбнулась Сильви.
— Странно. Не должен бы… — он нахмурился, вспоминая последние события. — Почему?
— Ты выпал из портала, можно сказать, мне под ноги.
— А ты умеешь лечить такие раны?
— Не умею, ни разу не пробовала до сих пор, — вздохнула она. — Но папа рассказывал мне, как это делать. Как видишь, получилось.
— Кажется, я очень везуч… — произнёс парень бесцветным голосом.
Он рывком сел и едва удержал стон: левое плечо прострелила резкая боль, на повязке показалась кровь.