«Есть полоса…»
Есть полоса
Над крутояром,
Черным-черна
На ней земля,
Степным пожаром
Обожжена.
Где цвел осот,
Где прежде пели
Перепела,
Где васильки
Во ржи синели —
Зола,
зола.
Но как-то раз
Сквозь пыль
И пепел,
Что сер
И сед,
Пробил
Упрямый, тонкий стебель
Лазорев цвет.
И робко вспыхнул
Светлой,
зыбкой
Голубизной.
Сверкнул,
Как первая улыбка
Вдовы седой.
Бинокль
Мы,
стиснув зубы, шаг за шагом
Шли на восток,
шли на восток.
Остался там,
за буераком,
Наш городок.
А боль разлуки все сильнее,
А в дальней дымке все синее
Кварталы.
А потом —
От городка
Лишь два кружка
В бинокле полевом.
Дома —
глядеть не наглядеться.
Река, сады,
картины детства
В двух маленьких кружках!
Мы городок к глазам прижали,
Мы, как судьбу, бинокль держали
В своих руках.
И тополя под ветром дрогли,
И покачнулись вдруг в бинокле
Сады и зданья все,
И только пыль
да пыль густая.
А городок
исчез,
растаял
В одной
скупой
слезе.
Бинокль…
Ты был
В походе с нами,
Ты шел победными путями
От волжского села.
На рощу,
на зигзаг окопа,
На пыльный тракт
глядел ты в оба,
В два дальнозоркие стекла.
И расшифровывались дымки,
Срывались шапки-невидимки,
В степи кивал ковыль,
И под твоим бессонным взглядом
Вдруг рыжим фрицем с автоматом
Оказывалась пыль…
Бинокль, бинокль,
какие дали
Тебя в те годы наполняли,
Какие скалы,
реки,
горы,
Дворцов готических узоры…
И сколько дальних стран легло
На круглое твое стекло,
Пока тебя я в руки взял
Здесь, у донских дорог,
Пока опять к глазам прижал
Мой городок!
Баллада о солдатской гимнастерке
— Скажи мне, товарищ,
Скажи, старшина,
За что получил ты
Свои ордена?
Три ордена Славы
Большого пути.
И веер медалей
Звенит на груди.
На знаки державные
Любо смотреть.
Хотел бы тебя я.
Как должно,
воспеть.
— От Волги
до Шпрее
Прошел я бои…
Но, честно скажу,
Ордена не мои!..
Дружок мой,
Служивый,
Окопный
Солдат…
Была гимнастерка его
Без наград.
Лишь пот
сорок первого года
На ней
В боях
проступал
И темней
и жирней.
Под Минском
из пекла
Меня
на спине
Волок он,
как мог,
По кровавой стерне…
Меня
дотащил,
А себя
не сумел.
Хоть силу
лет нá сто
Он в теле имел!
А вот не пришлось
До победы дожить
И эти награды
В боях заслужить.
Но если б меня он
Под Минском
не спас,
На мне б ордена
Не звенели сейчас.
Так чьи же награды?
Выходит — его.
Была бы
в придачу к ним
Жизнь у него!
«Вдохновенье завтрашнего дня…»
Вдохновенье завтрашнего дня,
На каком пути ты ждешь меня:
Может, веткой где-нибудь в саду
Ты меня коснешься на ходу?
Может, майским ливнем ты придешь,
Может, в стих звездою упадешь?
Может быть, ты залетишь в мой дом
Материнским ласковым письмом?
Вдохновенье завтрашнего дня,
Может, здесь ты, близко от меня,
Или, может, в стороне другой?
Может, надо гнаться за тобой,
Может, камнем, где степная тишь,
На могиле павшего лежишь?..
Баллада о русском солдате
Здесь, в этом пестром цветнике,
У входа в сад,
С гранатой в бронзовой руке
Стоит солдат.
Цветет петунья у сапог,
Алеет мак,
Плывет над клумбами дымок…
А было так:
Атака!
Ярость канонад.
Атака!
Пять часов подряд
От клена к явору — броском,
По зарослям —
ползком!
Лесок огнем прострочен весь,
Враги — на большаке,
Висок
в крови,
а надо лезть
С гранатою в руке
К броневику,
что перед ним
Полнеба заслонил.
И он движением одним
Что было сил
Взмахнул рукой,
шагнул…
и встал
На этот пьедестал!
Земли израненной клочок
Исчез в тот миг —
И вот у бронзовых сапог
Цветет цветник.
И бронза вечная хранит
Руки изгиб
И чуб,
что жарким ветром взвит,
Ко лбу прилип.
Недвижным,
бронзовым,
литым,
На сотни лет
Остался, может, он таким?
Но нет!
Он здесь, в толпе,
он среди нас.
Солдат-герой,
Он тоже смотрит в этот час
На подвиг свой.
Глядит
На выточенный шлем,
На блеск погон,
И невдомек ему совсем,
Что это — он!