«В одном индийском племени…»
В одном индийском племени,
Воинственном весьма,
Нет слов —
жена,
любимая,
Есть слово —
мама,
ма.
И если песнь любви поет
Мужчина
в том краю,
Он
нежно
мамой,
ма
зовет
Любимую свою.
Тем словом,
тем единственным
Хотел
народ
сказать,
Что, если любишь,
девушка
Близка тебе,
как мать.
Что видит
в этой девушке
Почтительный жених
Уже не только девушку,
Но мать
детей своих.
Тома
любовной лирики,
Бессмертные тома.
Отнюдь не меньше
краткое,
Скупое
слово —
ма!
Ведь в первобытных хижинах,
В квартирах городских
Все жены —
наши матери,
Мужчины —
дети их.
Утренние стихи
Даю такое указание,
С годами став,
как дьявол,
мудрым, —
Любимым назначать свидания
Не поздним вечером,
а утром.
Рассвет всегда трезвее вечера,
И очевидней,
достоверней
На зорьке утренняя женщина,
Чем женщина поры вечерней.
Она тебе яснее зрима,
Честнее плоть,
прямей душа.
Уж коль любима,
так любима,
Коль хороша,
так хороша.
Когда тебя я вижу сонную
На зорьке около меня,
Ты мне вдруг кажешься мадонною
С ребенком розового дня.
И этим гимном,
гимном жреческим,
На свежей зорьке, зорьке ранней
Я славлю утреннюю женщину,
Как бога солнца египтяне.
Нежность
Прошу,
как высшее из благ,
Прошу,
как йода просит рана,—
Ты обмани меня,
но так,
Чтоб не заметил я обмана.
Тайком
ты в чай мне положи,
Чтоб мог хоть как-то я забыться,
Таблетку той
снотворной лжи,
После которой
легче спится.
Не суетой никчемных врак,
Не добродетельностью речи
Ты обмани меня,
но так,
Чтоб наконец я стал доверчив.
Солги мне,
как ноябрьский день,
Который вдруг таким бывает,
Что среди осени сирень
Наивно почки раскрывает.
С тобой так тяжко я умен,
Когда ж с тобою глупым стану?
Пусть нежность женщин всех времен
Поможет твоему обману,
Чтоб я тебе поверить мог,
Твоим глазам,
всегда далеким,
Как страшно
стать вдруг одиноким,
Хотя давно я одинок.
«Да. Есть любовь! И не идиллия…»
Да. Есть любовь!
И не идиллия,
Где каждый счастлив сам собой,
Любовь
не дареная лилия,
Не перемирие,
а бой!
Ежеминутный,
постоянный,
Бой,
незаметный для других,
Где раненый
не лечит раны,
А бережет
и нянчит их.
Где кровь своя,
свои законы
И где не нужен командир,
Где счастлив
пленный,
побежденный,
А победитель —
дезертир.
«Спешишь свои доводы выпалить…»
Спешишь
свои доводы выпалить
И хочешь
у нас,
у друзей,
С упрямой горячностью
вымолить
Свою правоту
перед ней.
Ты любишь.
Ты ждешь облегчения.
На что же надеешься ты?
Какое имеет значение
Признанье
твоей
правоты?
Ну, прав ты.
Она нетерпима.
Пустой, легкомысленный нрав.
Но это же непоправимо.
Уж лучше бы ты был неправ!