«Какая тишь…»
Какая тишь,
Какая вольница!
Снег,
снег,
Насколько хватит глаз.
Песец
и за границей водится,
А снег, ей-богу,
лишь у нас!
Он русский,
дедовский,
старинный,
Такой,
что тройку б под уздцы!
Летят
снежинки
над долиной
И тают,
словно бубенцы.
А ночью
на сугробах
тени
И свет
из позднего окна.
Не паровое отопленье —
Сквозь снег,
Сквозь свет
мне печь слышна.
Всю жизнь мечтавший об уюте,
Стою я
В сумраке ночном
И так завидую тем людям,
Что за своим живут окном!
Там елка
Лучшая в России,
Там елка детства моего!
А вот меня
Не пригласили
В тот теплый дом
На торжество.
О снег,
Мягка твоя печальность.
В снегу поляны,
как во сне.
Веселье,
грусть, патриархальность,
Все краски,
звуки —
в белизне!
И боль,
и нега,
нега снега.
О русский снег
Под Новый год!
Как будто с неба,
с неба,
с неба
Не снег
а музыка идет!
«Увы, на свете…»
Увы, на свете
Вечных нет сердец.
Я в этом теле
Временный жилец.
«Жизнь нам не смертью страшна…»
Жизнь
нам не смертью
страшна.
А, поверьте,
Жизнь
нам страшна
ожиданием смерти.
«В коротком жизненном походе…»
В коротком жизненном походе
Я до сих пор понять не мог,
Что жизнь принадлежит природе,
А нам
дана
на краткий срок.
«Сколько прожил на земле старик!»
Сколько прожил
на земле старик!
Пережил эпохи,
поколенья.
А по сути
жизнь его —
лишь миг,
Девяностолетнее мгновенье.
«Никто не знает наперед…»
Никто не знает наперед,
Когда
и как умрет.
Смерть
тайну страшную свою
От смертных
бережет,
Приходит
без предупрежденья,
Чтобы о ней не думал ты.
И может, в этом проявленье
Ее бессмертной доброты.
«Всю жизнь он прожил со своей подругой…»
Н. П.
Всю жизнь он прожил со своей
подругой.
И хоть он с ней
не мог душой стареть,
Любовь
всегда
кончается
разлукой —
Ведь кто-то должен первым умереть.
И если смертным суждено
расстаться, —
Уйти,
быть может, легче,
чем остаться.
«Пусть будет смерть, как вдохновенье…»
Пусть будет смерть,
как вдохновенье,
Пусть будет взлет души такой,
Чтобы в последнее мгновенье
Всю жизнь,
весь мир забрать с собой!
«Пушкин, Лермонтов, Блок, Насимú…»
Пушкин,
Лермонтов,
Блок,
Насимú,
Вы взошли
на Голгофу пророчества.
Почему
при такой
кровной связи с людьми
Неизбежен
трагизм одиночества?
«Пусть крошатся, как в пальцах мел, года…»
Пусть
крошатся,
как в пальцах мел,
года,
И пусть
не так уж много
их осталось.
В нас что-то
не стареет
никогда,
И может, потому
страшна
нам старость.
«Мелькнет такое в проблесках зрачка…»
Мелькнет такое
в проблесках зрачка
Или в морщинке,
вычерченной тонко.
Что я
в ребенке
вижу старика,
А в старике —
вчерашнего ребенка.